– Ни шагу дальше! – приказал Ватута. – Приветствую тебя, Повелительница. Ты отлично управляешься с орудиями, я бы взял тебя в начальницы моих резонаторов дальнего действия. И тебя приветствую, капитан Кнудсен, ты гораздо лучше командуешь своим войском, чем Варана моей гвардией, – недаром он так легко переметнулся к тебе. А тебя, Кагула, презираю – ты изменник! Ты отказался слушаться меня.
Видимо, Кагулу нужно было оскорбить, чтобы он отделался от страха. В его ответе не слышалось ни робости, ни смирения:
– Скажу тебе то же, что говорил раньше, Великий Ватута: я слушаюсь разума, а ты впал в безумие, ты впал… Твое восстание бессмысленно – сам видишь это, сам видишь.
– Вижу, что мой бывший любимец Кагула попал под влияние автодумов дилонов, сдружившихся с людьми. Я давно подозревал в тебе это пагубное перерождение. Недаром ты так охотно беседовал с тем бешеным трусом Кун Канной, моим министром Прогнозов и Ведовства.
– Я спас тебя от нападения Кун Канны, я спас, – с достоинством указал Кагула. – Если бы не я, твоя голова и твои руки отлетели бы от туловища.
– Ты только исполнил свой долг, Кагула. Ты ясен, с тобой толковать не о чем. Пусть люди скажут, чего хотят.
– Мы пришли за тобой, Ватута, – сказал Кнудсен.
– Пришли за мной, но уйдете ли отсюда сами?
– Восстание не удалось, пора прекращать войну.
– Восстание не удалось, война продолжается.
– Ватута, не безумствуй! – воскликнула Мария. – У тебя такая светлая голова, ты не можешь не понимать!..
Ватута страстно прервал ее:
– Перестань, Повелительница! Я честно подчинялся твоей воле, пока вы не решили все переменить на планете.
– Не мы, Ватута! Сама природа уготовила вам гибель, мы спасаем вас!
– Природа со мной не разговаривала, со мной разговаривали вы. Почему я должен вам верить? И отчего вы нас спасаете? Лишаете нас бессмертия, разве не так?
– Ты погибнешь, отстаивая свое мнимое бессмертие!
– Умереть, защищая бессмертие, – разве это плохая доля, Повелительница? Покорюсь я или нет, все равно меня ждет участь жалкого смертного. Так хоть поборюсь. Бессмертие стоит смерти – тебе не нравится такая формула, Повелительница?
– Мне не нравится твое упрямство, Ватута, – сказала она с горечью.
Кнудсен решил подвести итоги спору:
– Слушай меня, Ватута. Внизу установлен хроногенератор. Прицельные фазы сдвинуты на разные углы. Надеюсь, ты прекрасно понимаешь,что это значит. Знаешь, что, когда мы начнем обстрел вашего логова, вас пронзит тяжкая болезнь дилонов – рассинхронизация. И она поразит вас обоих в тысячекратном усилении. После этого мы возьмем вас голыми руками. Даю полчаса на раздумье.
– Полчаса мне вполне хватит на подготовку к ответу, – насмешливо бросил Ватута.
Ватута и карлик Дилай скрылись в чаще кустов. Кнудсен быстро пошел вниз.
– Скорей, скорей! – командовал он. – Ватута задумал что-то скверное. Нужно до исхода получаса приготовиться к неожиданностям.
Кнудсен приказал хронавтам подготовить защитные хрономоторчики. Рангуны и хавроны тесно обступят Марию и Баха – они будут под защитой людей. Аркадия в безумном лесу спасло, что он на несколько минут отпрянул в прошлое от сиюмгновенности. Возможно, и сейчас придется уходить из настоящего минут на десять.
– Я дам знак на уход в прошлое – действовать тогда мгновенно! Сам займу позицию у хроногенератора.
Когда подготовку к защите закончили, Кнудсен с беспокойством посмотрел на гору и произнес – скорей для себя, чем для товарищей, тесно сгрудившихся неподалеку:
– Прошло пятнадцать минут. Вряд ли Ватута обещанные полчаса…
Над горой взвилось огненное облако. Кнудсен дал знак уходить. Мария и Бах включили защитные хрономоторы. На позиции людей обрушилась туча камней – они их не увидели. Грохот взрыва потряс окрестности – они его не услышали. А когда спустя несколько минут Мария и Бах синхронизировались в настоящем, они не узнали окружающего мира. Гора, взорванная, еще тяжко оседала, по склонам рушились выброшенные из почвы деревья, груды камней завалили площадку, где недавно размещалась боевая позиция. Мария кинулась к хроногенератору – он валялся изуродованный, холодный и ни для чего больше не пригодный. Кнудсен, окровавленный, пытался встать на ноги.
– Ты ранен, Анатолий? – спрашивала Мария, вытирая кровь с лица капитана хронолета. – Где ранен? Да ответь, я так волнуюсь!
Он сделал попытку улыбнуться.
– Немного ранен. Запоздал с уходом в прошлое. Еще повезло, что не вовсе остался в настоящем…
– Повезло! – говорила она, все более волнуясь. И это было страшно на нее непохоже. – Хорошо везение: весь в крови, весь в ссадинах, голова разбита…
К ним подбежали Бах и Кагула. Бах подхватил Кнудсена под мышки. Опираясь спиной на друга, Кнудсен показал рукой на гору.
– Погребен навеки!.. Тысячи тонн над Ватутой! Устроил себе могилу!..
Они молча глядели на взорванную, осевшую гору – густое облако пыли медленно, лениво, как бы сознавая никчемность всякой спешки, клубилось над бывшей вершиной. Внезапно тяжкое содрогание свело землю. Затем донесся грохот дальнего взрыва. Взрыв повторился и стал непрерывным тяжким гулом, разносившимся по всей планете.
– 'Преисподняя' превратилась в вулкан! – радостно воскликнул Кнудсен. – Друзья мои, друзья! Мы полностью выполнили свою миссию!
13
У койки раненного капитана хронолета сидели Мария и Бах и беседовали о событиях на Дилоне.
– Хочу немного пофилософствовать, – сказал академик. – Думаю о том, что мы совершили на планете, – и многого не понимаю. Надеюсь, ты рассеешь мои недоумения.
Кнудсен улыбнулся.
– Я не философ, а астрофизик и хронист. Попытаемся вместе решить твои недоумения. Начинай с главного.
– Начну со странных видений Асмодея, забросившего себя в будущее. Они содержат объективную истину?
– Конечно. Почему ты сомневаешься в этом?
– Потому, что не будет того будущего, какое он увидел. Будущее, которого не будет, – вот парадокс! Предложить бы решение этого парадокса Вещему Старцу, он же Великий Провидец!..
– Обойдемся без старцев и провидцев. Мы хоть и не воплотители Высшего Разума, но достаточно разумны, чтобы разобраться в простой проблеме.
– Простой проблеме?
– Да, Миша. То будущее, которое Асмодей увидел, должно было объективно наступить, если бы нас с тобой не было. Оно естественно вытекало из закономерностей природы – и потому Асмодей его увидел. Оно реально в том смысле, что иным быть не могло. Но появились мы, и будущее будет иным – и столь же реальным, как было бы то, в котором очутился Асмодей.
– Итак, мы та высшая сила, которая меняет объективное развитие в природе?
– Мы просто одна из сил природы – сила разума, столь же естественная, как и слепые ее силы. Природа меняет саму себя через посредство нашего разума, он – ее собственная функция. Вспомни, что наши предки в эпохи общественной разобщенности составляли правдивые прогнозы, но поскольку сами творили свою историю, то, пугаясь неблагоприятного будущего, меняли настоящее – и будущее получалось не по предсказанию. Раньше люди меняли свое завтра, теперь мы доросли до преобразования завтра природы, то есть она сама осуществляет преобразования себя, используя свою высшую силу – наш разум. По-моему,
