стоила намного дороже, чем сама о себе думала.
Она достала из сумочки несколько документов.
— Вообще-то я привезла еще два заказа. У тебя найдется несколько минут?
— Ты привезла еще заказы? — Эта женщина, должно быть, посвятила работе все свое время! — А ты хоть когда-нибудь спишь?
— Меня слишком сильно занимает мысль о постоянном доходе, чтобы думать о сне. — Моника убрала прядь волос с лица, чем привлекла внимание Диего к своей тонкой и нежной кисти и изящному золотому браслету на ней. — Может, зайдем в дом и поговорим там?
Ему бы тоже хотелось пройти с ней внутрь дома. Прямиком в спальню, чтобы напомнить ей, что им лучше быть вместе, а не порознь.
— Нет. Я не хочу работать. — Диего взял бумаги из ее рук и кинул их на сиденье машины через открытое окно.
— И с каких это пор ты делаешь все, что тебе захочется в отношении общего дела? — Моника нахмурилась и потянулась, чтобы достать документы.
— С тех пор как ты сказала, что для тебя намного важнее обрести душевный покой. Я хочу кое-что тебе показать. Это намного полезней, чем обсуждать со мной новые заказы.
Она метнула в него жесткий и пронзительный взгляд.
— Почему это именно ты решаешь, что нам следует забыть о заказах?
— Потому что я много претерпел, чтобы сделать тебе подарок, который ты просто обязана увидеть. — Он взял ее за руку и мягко потянул в сторону дома. — Пойдешь со мной? Пожалуйста.
— Подарок? — Вся чопорность слетела с нее, а ноги задвигались живее. — Для меня? Но мой день рождения еще не наступил.
— Это подарок другого рода. — Как ей объяснить мотивы? После того как он обнаружил на своем столе один из незаконченных эскизов куклы, он, подумав, точно знал, что с ним делать. — Увидишь.
5
Диего завел ее в дом. Когда они стали подниматься по лестнице на второй этаж, Моника почувствовала запах свежей краски. Однако не стала ничего спрашивать, принимая его правила игры.
На последней ступеньке лестницы он остановил ее с загадочным видом.
— Ты предпочитаешь дойти до подарка сама или же хочешь, чтобы я донес тебя?
Она непонимающе заморгала своими широко распахнутыми кошачьими глазами. Теперь эти глаза показались ему намного хитрее, чем в момент их первой встречи.
— Я прекрасно могу дойти сама, — проговорила Моника, отчеканивая каждое слово и задрав вверх свой упрямый подбородок. — Мне бы не хотелось причинить тебе неприятности.
Пропустив ее слова мимо ушей, Диего легко взял ее на руки, игнорируя протесты, перемежаемые смехом.
К тому времени, когда они достигли мастерской, аромат жасмина почти одурманил его. Он медленно опустил Монику на пол, наслаждаясь каждым прикосновением к ее стройному упругому телу.
Их взгляды встретились. На этот раз Диего увидел перед собой не невинную девушку, боящуюся сделать решительный шаг, а зрелую женщину, готовую сжечь за собой все мосты, освободиться от одежды и броситься в его объятия.
Сдерживая желание отнести ее в свою постель и не выпускать ее оттуда несколько дней, он отошел, намереваясь что-то показать ей.
Моника с трудом отвела взгляд от Диего и ахнула. Теперь мастерскую нельзя было узнать: все прибрано, выкрашено заново и радовало глаз уютом и чистотой.
Он подошел к огромному рабочему столу, на котором стояло нечто, напоминающее небольшую куклу и прикрытое белым покрывалом.
— Я работал над этим всю неделю, — начал Диего. Его голос сделался еще более глубоким и бархатным от клокочущего внутри желания. От надежды.
Но разве он еще не выучил, что не стоит форсировать отношения с Моникой после всего сказанного ею?
Он откашлялся, приподнял кончик покрывала и начал снова:
— Значит, я работал над этим все свое свободное время, потому что эта идея захватила меня, как только я понял, что мне нужно сделать. — Одним рывком Диего скинул покрывало. — Я однажды начал машинально водить карандашом по бумаге и с удивлением потом заметил, что… — только не смейся, — у меня получился твой портрет.
Моника подошла ближе, не веря своим глазам, и издала странный звук — в нем выражалась смесь восторга и удивления.
На столе оказалась уменьшенная в несколько раз точная копия ее самой: тот же цвет кожи, волос и глаз, те же черты лица, пропорции фигуры, даже тот же костюм, в котором она была на первой их встрече с клиентом.
Моника погладила куклу по шелковистым волосам, не в силах сдержать восхищения.
Диего представил ее тонкие сахарные пальцы на своей коже, и его сердце глухо застучало.
Присмотревшись, Моника поняла, что эта кукла не была совсем уж ее точной копией. Она изображала женщину внутренне собранную, уверенную в себе. На ее губах мелькала полуулыбка, которая говорила, что ей нипочем любые неприятности.
— Моника. Такой я увидел тебя в тот день. Настоящую деловую женщину с железной хваткой. Пусть эта кукла напоминает тебе о том, какая ты на самом деле сильная личность.
Она не могла поверить в то, что сказал Диего. Ей захотелось взять и ощупать эту маленькую куклу как можно тщательнее, осмотреть как можно пристальнее, чтобы узнать, что делало ее взгляд таким самоуверенным и даже нагловатым.
Моника решила обязательно завладеть этой куклой и поставить ее на самое видное месте, чтобы она вселяла в свою хозяйку чувство уверенности в своих силах.
— Ты сделал это для меня?
Она никак не могла взять в толк, что побудило Диего создать такое творение. Как она со своими неудачами и проблемами смогла вдохновить его на это?
— Я должен был это сделать. Это получилось почти что неосознанно.
Моника счастливо улыбнулась.
— Кукла великолепна. И просто идеальна. И все же я не представляю, почему ты провел параллель со мной. Изображенная женщина кажется такой… целеустремленной и бесстрашной.
Она почувствовала его шаги за спиной, затем услышала его низкий бархатный голос:
— А как же твоя целеустремленность и бесстрашие, с которыми ты принялась за новое дело? Они достойны высшей похвалы.
— Это было отчаяние, а не бесстрашие.
— Но ты же связалась с огромным количеством клиентов, подписала с ними контракты, параллельно работая над новыми костюмами. Это тоже отчаяние? Или самоотдача и неистовая приверженность намеченному пути? — Руки Диего обхватили ее за плечи и развернули к себе. — Моника, не обманывай себя. На моем эскизе ты получилась именно такой: внешне хрупкой, а внутри твердой как сталь. Разве ты не видишь? Ты уже изменилась. И вот тому прямое доказательство.
Она не могла пошевелиться, боясь, что вот-вот на ее глаза навернутся слезы. Как она могла расстроить его, если он так сильно в нее верил?
— Я не думаю, что в прошлом была образцом уверенности в себе. Но отныне меня будет вдохновлять твое произведение, — сказала Моника срывающимся голосом, судорожно сглотнула и покраснела под его пристальным взором. — Спасибо тебе.
На губах Диего заиграла полуулыбка, когда его руки заскользили вниз по ее рукам.
— Ты бы посчитала мою просьбу недопустимой или слишком дерзкой, если бы я попросил тебя
