водоносу, черпавшему воду.
Перевод Е. Бауха
БЛАГОДАРЕНИЕ
(Из цикла 'Стихи о хлебе и воде') /Перевод А. Пэнна/
Дождь!
Да святится имя его!
Влажная милость неба.
Пойте хвалу плодоносности вод,
пойте хвалу хлебу.
На глыбы смотрите — просты и ясны,
прах их засеян и жарок.
Славь же, земля, колосистые сны —
ветра и ливней подарок.
Твоя радость в росе.
И тучны тяжело
твоих грудей и чрева массивы.
Хлебу насущному бейте челом,
хлебу спасибо!
Перевод А. Пэнна
ЗНАМЕНИЕ /Перевод Е. Бауха/
В сплетеньях леса — залп вражды. И говорок
чуть слышный зреющих хлебов, и шум — равнин...
С кем мальчика сравнишь. Отец? Кто в обморок
так падает от жажды и томленья до седин?
Упряма ночь его, чистосердечна.
Скопленье звезд в окно к нему течет —
рукою, расточительной и млечной,
хлестать простор, когда светать начнет.
Гнетут его намеки всех ночей,
лишь песня знак дает, как вздох, свободный,
и по краям зари той — первородной —
кровь Авеля. О, звездный взмах мечей!
Перевод Е. Бауха
ГУЛ ВЗРЫВА /Перевод Е. Бауха/
Вгрызаясь в плотность взрывом и глыбами белея,
как шерсть, дыбятся тучи, и пламя рвется вслед.
'Эй, слышишь, сын Амрама!' — овечка в страхе блеет
перед кустом терновым, в котором Бога нет.
Где ты, пастух? Где ключ, что чистой влагой налит?
Огонь давно погас, колодец наг и сух.
Зеленые глаза по-волчьи небо пялит,
и на колени встал среди овец пастух.
Пред мглой вечерней встал, застыл под лунным кругом.
И память Акейды[12] мелькает, горяча.
Извечно поколенья так говорят друг с другом
под сталью равнодушного меча.
Треск ледяных оглыбин, гром рухнувшего Храма...
Ошеломит тебя в тиши твоей мирской
гул взрыва... Слышишь, Господи, как мощью Авраама
земля и небо рушатся в отцовской мастерской?
Защитник мой. Всевышний, Ты к этому стремился,
укрыв меня скалою и жизни не губя,
Ты и на сей раз к мирной жертве обратился,
ведь страх этих ударов — и он ради Тебя.
Перевод Е. Бауха
ПОСЛЕ ПОЕДИНКА /Перевод Е. Бауха/[13]
Вздымает ветер пыль, и воздух пахнет серой.
В стерне небесной овцы — в навозе вся их шерсть.
По улице, от гибели
серой,
серой,
серой,
останки лета катятся, гремя листвой, как жесть.
