– Вчера снова мужичка на перекрестке завалили! Что ж за водители пошли? Нервные все, со стволами! Двух старух позавчера до смерти забили! Куда полиция смотрит? Свидетелей сколько, номера известны, а поймать никого не могут! Все, зеленый – можно идти!
Обеспокоенный положением на дорогах гражданин посмотрел по сторонам и марафонским шагом пересек проезжую часть. В забеге приняли участие все пешеходы плечом к плечу.
***
Моргнули желтые светодиоды, белая Калина остановилась в левом ряду. Звуковая волна прошила кузов. «Что еще за паровоз такой?» Петр Петрович, поджав губы, наблюдал в зеркало, как «Хонда Пилот» выруливает на встречку. Едва не задевая левую фару, встает на пешеходном переходе. Мажорики хуевы, вздыхает Петр Петрович.
– Твою мать! Чем они только там занимаются?! – Стукнул по столу Феликс Прокрустович.
– Вуаля! – Жестом фокусника автоматчик сдернул мешок.
– Кто тут у нас? – Иллюзионист с АКСУ за спиной схватил потный подбородок.
- Козимясов! Настоящий полковник! Здорово, друг! Узнал?
Полковник по обыкновению пучил глаза, смаргивая пот, привыкал к освещению. Круглая стриженная голова замоталась на короткой шее.
– Погоди, погоди. – Фокусник вытащил кляп, вытер пальцы о штанину.
Полковник несколько раз глубоко вздохнул не самый свежий воздух, прохрипел:
– Кабанов, ты чего творишь? Ты понимаешь, кто меня сюда послал? Теперь ты за все ответишь! Тебя с твоей бандой военные в порошок сотрут!
– Отвечу, отвечу, – Кабанов зашел за спину полицейского. – Все ответим в свое время.
Шея полковника напряглась, с коротких волос заструился пот. Больше всего Козимясов сейчас боялся вновь опозориться. История двухлетней давности, обрастая новыми подробностями, быстро разнеслась за пределы столицы.
Одна сторона наручников ослабла, руки почувствовали свободу, полковник попытался встать.
– Сиди! – тихо приказал Кабанов. Полковничьи погоны сжали железные пальцы. Козимясов сел на пятки, ладони поставил на колени. На левом запястье болтались наручники, в свободной части торчал ключ, но пока Козимясов оставил мысль полностью освободить руки.
Кабанов отступил в тень, лишь компенсатор на автоматном стволе слабо отсвечивал.
За спиной Кабанова послышалась озабоченная матерная ругань, двое быстрыми шагами приближались из темноты.
– Кабан, на секунду. – Матершинник, сам больше похожий на лесную свинью, позвал командира.
– Горох, иди, посторожи пленного.
Молодой спутник приблизился к Козимясову, сохраняя дистанцию, спокойно направил ПМ в голову. Полковник старался делать вид, что не замечает угрозы.
– Что случилось, Николя? – Кабанов отошел с товарищем в другое бетонное перекрытие.
– Короче, ебать мой хуй, – Николай разговаривал матом. – Дельфин ласты склеил, успел свистнуть, что из Москвы едут с заданием и что намечается большой шухер завтра ночью – то ли гражданских зачищать начнут, то ли войска город займут. Чьи войска, хуй его знает. Такая хуйня.
– Понятно, ихтиолог. Возвращайся в дельфинарий, со своим млекопитающим сам разберусь.
– Так, время сейчас дороже героина, терять его – преступление. Обрисуем ситуацию.
Кабанов вернулся к пленнику.
– По дороге из аэропорта Мерседес не смог уйти от погони, высокопоставленные москвичи захвачены бывшими подчиненными. Народ выражает вооруженное недовольство, полиция занята самоспасением.
Теперь давай подумаем, как ты можешь устроить свою судьбу.
Вариантов, прямо скажем, немного: первый – в расход, второй – в народ, что, по сути, тоже в расход, третий – в нашу «банду», как ты выразился. А чего тебе терять? Семья где? У строена?
Козимясов кивнул, мускулы лица одеревенели, глаза вошли в орбиты, губы ниткой. Думает. Сглотнул, хрипло начал:
– Кабанов, ты понимаешь, что делаешь? Обратно ходу не будет! А если вернется все?
– Ты на миротворцев намекаешь? Как наши деятели натовцев пригласят? Так я тебе скажу: если народец не поднимется, такие банды как наши воевать будут. Войска НАТО или китайцы или моджахеды здесь – значит, нет больше Родины, значит и жить не за что! Так что решай, полковник, с нами или …
Козимясов встал, опустив голову, освободился от наручников.
– Значит, так, – полковник поднял голову, в глазах лед, голос робота.
– Завтра в 23-30 силами местного УВД намечена операция по захвату топливных и продовольственных баз гражданского населения, не подчинившегося указу временно исполняющего обязанности президента. Задача – лишить граждан материального обеспечения. С учетом сложившейся обстановки разрешено применение оружия. При невозможности удержать захваченные объекты имеется указание их уничтожить. Инициативная группа из местного населения должна призвать миротворческие силы ООН.
– Инициативная группа из внештатных сотрудников ФСБ?
– Доподлинно не известно.
– Не жалко население? Они же защищаться толком не умеют, в бложиках воевать и под пулями на брюхе ползти – две большие разницы.
– Тебе что ли жалко? В твоей группе, судя по лексикону, ни одного гражданского нет. Забыл, как граждане в лицо плевали?
– Так-то все правильно, полковник. Поэтому свою операцию начнем после полуночи. Наша задача аналогичная вашей: захват материальных ценностей и оружия местного, как ты выражаешься, УВД. Поедешь в своей машине, за рулем вместо адъютанта – любитель дельфинов, я за тобой на заднем сиденье – чтоб глупостей не натворил. Прорвемся за ворота, там по обстановке, останемся в живых, сам решишь, куда податься. Гут?
– Проезд шлюзом устроен, перед внутренними воротами из пулеметов порешат.
– Есть одна идея. Мы же русские менты, с одной извилиной.
