И Лидушка изредка тайком посещала могилу бывшего возлюбленного, осыпала ее цветами — красными, голубыми, желтыми, белыми, — какие только растут на полях и в лесах.
Правда, когда вблизи никого не бывало, в самое безлюдное время приходил сюда еще кто-то, таинственный и неуловимый. Следы его замечали не раз; но только однажды старый Факс ощутил его незримое присутствие: черный пудель стал гневно рычать и лаять. Потом он пустился вниз по склону с громким воем, большими скачками...
Да, нечто загадочное скрывала эта могила. Нечтоо ползало по кладбищу, прикасалось к крестам и ветхим обелискам, тихо реяло среди плакучих ив...
* * *
С тех пор прошло больше сотни лет. С Лаврентиевой горы я смотрю на город, высящийся по обоим берегам Влтавы, вижу слева громаду Градчан и строения Хотека, и замок «Бельведер», и фруктовый сад с увеселительным дворцом императоров. Смотрю на мосты — по ним и по улицам подо мной катятся блестящие автомобили, на площади Вацлава сияют мощные электродуговые фонари.
И я думаю, что во всей нашей жизни — пусть большей частью незримо для нас — высится стена судьбы, непроницаемая для человеческого познания.
И я вспоминаю Балдуина, отважного студента, на чьем могильном камне мне еще удается разобрать выветрившиеся строки:
«Он играл со злом и проиграл свою игру.
Молись о спасении его души, прохожий».
