судну въ самую ту минуту, когда поднимали на немъ паруса.
Плаваніе наше было благополучно; жаль только, что я не могъ пользоваться т?ми выгодами, которыя над?ялся им?ть отъ обращенія съ учеными людьми, находившимися на корабляхъ съ Посольствомъ. Мы догнали ихъ подл? Суматры; тогда то я почувствовалъ всю важность своей потери! Любопытство не давало мн? покоя, когда разсказывали о сд?ланныхъ разныхъ наблюденіяхъ въ продолженіе плаванія. Бол?е всего жаль было мн? р?дкихъ предметовъ Натуральной Исторіи, которыми можно бы украсить будущее мое сочиненіе; однакожь я ут?шалъ себя надеждою, что въ столь славной Имперіи, какова Китайская, найду множество предметовъ, которые съ избыткомъ вознаградятъ мою потерю.
Наконецъ мы достигли пристани. Тутъ большую половину ночи я провелъ за работою надъ сочиненіемъ краснор?чиваго предисловія къ будущей книг?. Когда ложился спать у голова моя наполнена была великими мыслями; мн? приснилось, будто Китайской Императоръ, ув?домясь объ отличныхъ моихъ талантахъ, поручилъ мн? воспитывать Принцевъ. Звонъ гонгу разбудилъ меня поутру, что значило, что барки, на которыхъ вел?но везти насъ, отчалили отъ берега. Я посп?шно од?лся, выб?жалъ на бортъ корабля въ самое то время, когда свита сходила на барки — и былъ весьма доволенъ своею исправностію. Когда уже проплыли около двухъ миль, мн? вспало на мысль, что было бы очень хорошо срисовать Китайскіе берега; въ тужъ минуту я бросился за карандашемъ и бумагою — но, увы! карандашь и бумага остались въ корабл? на постел?. Желая всегда им?ть ихъ при себ?, я держалъ то и другое въ чемодан?. На канун? ввечеру для памяти положилъ связку въ головахъ; по утру, сп?ша од?ваться, забылъ ее, а слуги, ничего не зная о бумаг?, взяли только чемоданъ. По крайней м?р? я постарался сд?лать н?которыя зам?чанія на бумажныхъ лоскуткахъ, не сомн?ваясь, что посл? можно будетъ весьма легко составить н?что полное, а рисунки сд?лать наизусть. — Мы при?хали въ Пекинъ, гд? пом?стились въ великол?пномъ дом?, однакожь намъ не дозволяли выходить со двора ни на одинъ шагъ. Насъ пос?щали Мандарины, о которыхъ совс?мъ нечего писать. Они безпрестанно д?лали намъ одн? и т?же прив?тствія, такъ что даже переводчикамъ надо?ло повторять, что уже много разъ говорено было. Довольно сказать, какъ одинъ изъ Мандариновъ входитъ въ комнату, какъ поздравляетъ, какъ машетъ опахаломъ, пьетъ чай; вс? одинъ на другаго совершенно походятъ. Я началъ уже думать, что не стоило труда ?здить такъ далеко, чтобъ увид?ть то, о чемъ можно им?ть достаточное понятіе, посмотр?вши н?сколько разъ Китайскія т?ни? Одинъ только челов?къ, котораго я вид?лъ, заслуживаетъ вниманіе: онъ говорилъ по французски, и не походилъ на Мандариновъ. Это былъ Экс-Эзуитъ, прежній Миссіонарій, которой, отправляя свою должность, ум?лъ понравиться Двору, и вступилъ въ службу. Сколько этотъ казался занимательнымъ, столько прочіе были несносны. Мн? удалось разспросить его о свойствахъ и нравахъ китайцевъ. Я не могъ насытишься его бес?дою; столь была она пріятна и поучительна!
Наконецъ намъ объявлено, что Императоръ ожидаетъ Посольства въ Егол?. Мысль объ описаніи садовъ сего очаровательнаго жилища пробудила мои таланты. Я вознам?рился описать ихъ слогомъ піитическимъ, но такъ, чтобы въ немъ св?тились историческія, философическія и моральныя картины Китайскаго Государства.
При?хали въ Еголъ. Тутъ занялись приготовленіями къ аудіенціи; къ тому еще не было удобнаго м?ста для писанья, и я не могъ разложить дорожныхъ своихъ зам?чаній. Карманы мои были наполнены бумажными лоскутками, на которыхъ я сокращенно записывалъ свои наблюденія. Не одинъ разъ раждалась во мн? охота привести ихъ въ порядокъ — но никогда не удалось того сд?лать. Написанное карандашемъ большею частію стерлось. Не смотря на то, я собралъ, что можно было, и все спряталъ съ подушками въ чемоданъ; казалось, что записки мои долженствовали быть сбережены въ ц?лости.
Спустя н?сколько дней, Посольству вел?но обратно ?хать въ Пекинъ. Прибывши въ сію столицу, мы тотчасъ получили другое повел?ніе немедленно вы?хать изъ Китайскаго Государства. Насилу удалось намъ выпросить себ? двудневную отсрочку.
Во все время путешествія изъ Пекина въ Кантонъ, я былъ нездоровъ и чувствовалъ нужду въ отдых?; сверхъ того пришла мн? охота ловить удою рыбу; въ хорошую погоду большую часть дня проводилъ я въ сей невинной забав?. Однакожь я не забывалъ и о томъ, что надлежало привеети въ порядокъ мои зам?чанія. Много разъ я принимался за чемоданъ; но можно ли на корабл? думать объ ученыхъ трудахъ, которые требуютъ тишины и спокойства? можно ли писать при безпрестанномъ крик? матросовъ, при частыхъ пос?щеніяхъ, и всегдашнихъ забавахъ пассажировъ? Наконецъ мы приплыли къ берегамъ Англіи, — а я не вынималъ ни разу своихъ лоскутковъ, на которыхъ большая часть письма уже стерлась.
Не смотря на то, я т?шился мыслію, что при?хавши домой, на досуг? усп?ю все сд?лать. Въ первые дни не было ни минуты свободной; пос?щенія за пос?щеніями! множество любопытныхъ не давало мн? покоя; вс?мъ хот?лось разговаривать съ челов?комъ, при?хавшимъ изъ Китая. Могъ ли я быть нечувствителенъ къ такимъ домогательствамъ? Мн? казалось, что не прилично сид?ть запершись тогда, какъ им?ю случай наслаждаться удовольствіемъ самолюбія, и пользоваться обстоятельствами, которыя заставляютъ людей просв?щенныхъ и знатныхъ искать знакомства со мною. Отецъ мой безпрестанно напоминалъ о сочиненіи, потому особливо, что многіе молодые люди, бывшіе при Посольств?, готовились издавать описанія своихъ приключеній въ путешествіи. Мы знали, что кому прежде удастся выдать такое сочиненіе, тотъ бол?е вс?хъ получитъ прибыли.
Нед?ли чрезъ дв? посл? нашего при?зда, объявлено чрезъ Газеты, «что Описаніе путешествія Посольства въ Китай отдано уже въ печать. Оно содержитъ въ себ? любопытныя подробности о д?яніяхъ, нравахъ и обыкновеніяхъ Китайцевъ, о городахъ, зданіяхъ, садахъ и проч.» Отецъ мой побл?дн?лъ отъ гн?ва, прочитавши сіе изв?стіе. «Вотъ несчастныя сл?дствія привычки откладывать все до завтра! — сказалъ онъ: къ чему служатъ способности, таланты! для чего потеряны издержки на воспитаніе! Проклятая л?нь, ты всему причиною!»
Сей упрекъ сильно тронулъ меня; я ув?рилъ батюшку, что съ завтрашняго дня прил?жно займусь работою, и окончу ее въ короткое время. Въ самомъ д?л? на другой день я принялся выкладывать изъ чемодана бумаги. Но, увы! съ чемъ можно сравнить мое огорченіе, когда я увид?лъ, что вс? связки были замочены морскою водою! Бумага, запл?сн?вшая и сл?пившаяся, при самомъ легкомъ прикосновеніи раздиралась, и весьма немного осталось на ней словъ написанныхъ. Не льзя было составить ни одной мысли; насилу, съ великимъ трудомъ удалось мн? добраться до н?которыхъ значеній, которыя могли пригодиться. Часто случалось, что помучившись очень долго, отгадывалъ самую малость. Наприм?ръ, полдня потеряно на открытіе, что значатъ слова: гоя — алла — гоя; наконецъ вспомнилъ я, что въ Кита? работники повторяли слова сіи, когда тянули по р?к? нашу лодку. Я увид?лъ, что можно было бы обойтись безъ сего зам?чанія. Много встр?чалось и такихъ словъ, которыхъ значенія никакъ не вспомнилъ, а отъ того и прочее ни къ чему не служило. Такимъ образомъ матеріалы, которые могли бы составить большую книгу въ листъ, чрезвычайно уменьшились. Однакожь я р?шился дополнишь недостатокъ собственными зам?чаніями, политическими и моральными. Въ Лондон?, казалось мн?, трудно работать, отъ того что безпрестанно м?шаютъ; я вознам?рился на н?которое время отправишься къ своему дяд? Лову, весьма доброму челов?ку, которой жилъ въ провинціи, и держалъ поле на аренд?. Я им?лъ многія причины над?яться, что прибытіемъ своимъ обрадую все его семейство; однакожь прим?тилъ великую перем?ну. Родственники приняли меня очень холодно. Люція, дочь моего дяди, которую прежде назначали мн? въ замужство, была въ великомъ зам?шательств? и смущенія; а это меня крайне обезпокоило.
На другой день поутру маленькіе мои братья — которые въ то время спали, когда я при?халъ — окружили меня съ разными требованіями. «Вы привезли мн? маленькую тросточку? — а мн? маленькой барабанъ? — а мн? Китайскую куклу?» — Я застыдился, и не зналъ, что отв?чать имъ. — «Не безпокойте его! — сказалъ Г. Ловъ: кто въ семь л?тъ не могъ найти свободной минуты написать н?сколько строчекъ къ своему дяд?; тому в?рно недосугъ было думать о препорученіяхъ братьевъ.»
Я извинялся у какъ могъ, и открылся чистосердечно, что вс? покупки увязаны были въ коробочк?, которая по неосторожности упала съ корабля въ воду. Люція прим?тивъ мое огорченіе, сказала, что ни мало не жал?етъ о своемъ опахал?, которое и безъ того могло бы излохматься. Она старалась помирить меня съ отцемъ своимъ и матерью — но не усп?ла. Я даже зам?тилъ, что ея предстательство еще бол?е раздражало ихъ.
Будучи въ такихъ печальныхъ обстоятельствахъ, я принялся за писанье; но едва усп?лъ начать пять или шесть главъ, услышалъ, что вышло въ св?тъ сочиненіе Графа Георгія Стаутона. Вс? надежды мои рушились. Въ крайнемъ безпокойств? я оставилъ домъ дяди. Батюшка осыпалъ меня укоризнами, которыхъ я былъ достоинъ по всей справедливости; онъ почиталъ меня погибшимъ челов?комъ. Я внутренно
