Я прижимаю к себе Эвана, скоро всё закончится, приедут врачи и обязательно вынут этот нож, главное, чтобы он не задел ничего важного. Дэймон вяло улыбается.
- Джер, я не хочу, чтобы ты повторял свою прошлую судьбу, ты вернулся обратно, чтобы жить, прости меня, - тихо шепчет он.
- Боже, о чём ты говоришь, мы пришли в этот мир вместе, я видел тебя в своих безумных снах, я блуждал среди живых, и мне было одиноко, я спустился за тобой в ад, чтобы вернуться вместе.
Он как-то странно улыбнулся. И с уголка его губ потекла тонкая струйка крови.
- Слишком поздно, я вернусь туда!
Я испуганно исследую его тело, не могло лезвие так ему навредить. Я ужасаюсь, обнаружив огромное кровяное пятно на его белой футболке в области груди.
- Странное чувство, что в моих лёгких вода, - хрипит он.
- Это не вода, - тихо шепчу я, сжимая его плечи, - Я знаю, что тебе больно, почему ты не сказал?
- Всё буде хорошо, Джер, ты сможешь стать нормальным человеком, это должно было произойти! Что-то во мне не так, меня не зря поместили в то ужасное место, я, так же, как и Лоран – сгусток зла.
- Нет, это не так! Для меня ты самый лучший, я понял это ещё когда решился спуститься под землю за тобой!
Я знаю, я вижу, я чувствую, что он умирает, пуля, вероятно, пробила лёгкое. Я слышу страшные булькающие звуки, которые смешиваются с его шумным дыханием. Я не знаю, существует ли Бог, ведь на том свете я так его и не встретил, мне больно, мне так больно, что я мысленно прошу его о помощи. Прошу услышать никому не нужное существо, которое пока не сделало ничего хорошего, но всё ведь ещё впереди. Эван, я надеялся, что смогу быть счастлив, просто жить, не ища смысла, не задумываясь о будущем. Тебя заберут те когтистые лапы, и я больше не увижу тебя. Я не смогу, нет, я не смогу. Зачем всё? К чему? Забери и меня с собой. Тысячи мыслей мечутся раненной стаей в моём мозгу. Я помню свою прошлую жизнь, ту грязь и ненависть, в которой я погряз. Я ценю то, что есть у меня, мой кусок нестандартного счастья, который я заслужил восемнадцатью годами бесплотного существования в своём аду. Я ценю то, что у меня есть Эван. Я не прошу о многом. Я хочу лишь, чтобы он был жив. Хочу видеть, как он улыбается, хочу брать его руку и чувствовать её тепло. Если ты существуешь, услышь меня! Если хочешь, забери мою жизнь. Я знаю, что мы отняли чужие судьбы, но мы…мы… Он умер. Замерев в моих объятьях. Вместе с ним умерла моя вера в Бога. Я продолжаю обнимать его, чувствуя, как тепло покидает его тело и оно каменеет. Открытые изумрудные глаза подёрнулись поволокой. Они больше не сияют, не отражают тусклого света, и я закрываю их ладонью. Мой Ангел умер, его больше нет, а где-то совсем близко его душу уносят в параллельный мир. Мы так не долго были вместе, но я уже успел понять, насколько он дорог мне. Его больше нет, и я не верю в это, не могу, не хочу, я не в силах.
- Эван, - мой шёпот растворяется в звенящей тишине, а где-то на улице я слышу сирену скорой помощи. Зачем? К чему? Всё пусто, всё бесполезно. Мне кажется, я снова готов блуждать среди людей призраком. Мне уже не страшно думать об этом. Я чувствую, как нечто холодное и тёмное поглощает моё сердце, вливаясь плотной жижей в разум, пожирая все мысли и чувства. Мне всё безразлично. Я смотрю на окаменевшую руку Лоран, её пальцы плотно сжаты на забрызганном кровью пистолете. Зачем? К чему? «Ты всегда был плохим, ты родился от такого же человека, который просто надругался надо мной! Ты грязь, ты зло, ты никогда не сможешь избавиться от своего прошлого!» - голос матери звучи в моей голове так явно, что я не могу заглушить его. Я избавлю мир от своего существования. В дверь звонят, но я не в силах встать. Пистолет уже в моей руке, но у меня есть выбор – умереть или жить дальше! Умереть я всегда успею, но я уже знаю, что меня ждёт по ту сторону ада. Жить? Ради чего? Это не моё тело, моё давно истлело в гробу, не моя жизнь, не моя судьба, да и мир, тоже не мой. Я никого не спас, зато всё, к чему я прикасаюсь – умирает. Так было с Кристиной, так было с семьёй Сюзанны, так стало и с Джонни. Я обречён нехотя убивать. Всё, что я когда-то любил, становится ПЕПЛОМ. Всё, о чём я мечтал, теперь покоится на моих коленях – холодное тело Эвана. Я смотрю на дуло, и мне кажется, я слышу звук выстрела…
42.
Меня зовут Эндрю Брайт. Позавчера умерла моя жена Анна. Она была очень больна, но много лет вдохновляла меня. Я выбрасываю всё, что было связано с ней, я хочу начать жить заново, я очень уважаю её память, но Анны больше нет. Какая-то часть меня умерла вместе с её последним вздохом. Люди – несчастные существа, нас сотворили несовершенными, падкими на разного рода соблазны. Я любил Анну, но моя любовь давно увяла и иссякла, как пересыхающая река. Я смотрю на пожелтевшую стопку бумаги с оборванными краями – мои зарисовки Анны – прелестной молодой девушки с тёмными волосами. На мгновение я вспоминаю те чувства, что испытывал в тот момент, когда рисовал её в парке. Я бросаю лист в разинутую пасть камина, а пламя жадно поглощает его. Моё прошлое навсегда превращается в пепел вместе с образом Анны. Я смотрю на следующий лист и вижу глаза, лишённые зрачков, белые, страшные, полные невыразимой тоски. Мёртвое лицо и руки, перемотанные окровавленными бинтами. Я смутно помню, как рисовал это образ. Он померещился мне в том же парке, а потом я видел гибель молодой девушки, спрыгнувшей с крыши дома. Я внимательно всматриваюсь в поблекшие штрихи, лицо с бумаги будто ждало, что когда-то я найду его и вновь выну на свет. Оно смотрит на меня внимательным взглядом, оно изучает меня. Образ из далёкого прошлого. Жил ли он когда-то на самом деле или же просто явился мне в моём воспалённом чувствами мозгу. Я ещё несколько лет рисовал странные наброски, прислушиваясь к странным голосам в голове и видениям. Огонь поедает зарисовки маленькой девочки с зайцем, ангела с обгоревшими крыльями и развевающимися волосами, огромных ворот из человеческой плоти. У меня такое ощущение, что болезнь Анны сводила меня с ума, но теперь настал конец безумию, все образы исчезли, голоса стихли. В памяти остался лишь светлый образ Сюзи. Я никогда не прислушивался к ней, она нуждалась в моей заботе и любви, но я никак не мог предать Анну. Почему я такой? Я ведь уже не любил её? Я не знаю где ты и с кем ты, Сюзи, я просто надеюсь, что у тебя всё хорошо, и ты уже забыла обо мне. Может быть, я когда-нибудь разыщу тебя, и тогда ты узнаешь, сколько доброты и тепла я сохранил для тебя. Я всё-таки предал Анну, мне самому страшно признаваться в этом, но я ждал её смерти, её мучения были невыносимы для меня. Я сжёг все рисунки, отныне в моём доме будут только красивые светлые картины. Я отдам вещи Анны нуждающимся. Я забуду о том, что когда-то ошибся выбором. Я каюсь в том, что не понял этого раньше. Но всё кончено, я потерял Анну, но и Сюзанну я тоже потерял. Простите меня… Куски бумажного пепла вылетают из камина и кружат в воздухе… как потерянные души…
43.
Мне не страшно, нет, мне совсем не страшно. Мне холодно или только кажется так. Мне не больно. Нет сожаления, нет разочарований, ничего нет. Есть только рвущий ветер и бесконечное серое небо. Я уже когда-то был здесь, мне знакомо это ощущение пустоты. Я постоянно чувствовал его при жизни, и после смерти только оно и осталось со мной. Тяжёлые чёрные тучи раскручиваются страшным валом надо мной, в них сверкает паутиной молния. Сухая трава жалобно шуршит под ногами. Я смотрю вдаль и почему-то улыбаюсь. Я понял одно, мне лучше здесь, где нет предательства и лжи, где нет боли, между двух миров. Я не буду гореть до пепла снова и снова, я не буду растерзан демонами, мои руки покрыты жуткими ранами, которые когда-то убили меня в первый раз, а на правом виске запеклась коркой кровь. Меня зовут Лирой Найтл или Джереми Энжел, я и сам запутался кто я такой. Я дважды убил сам себя. И на этот раз я не сожалею ни о чём. Я вижу страдания сотни неприкаянных душ, которые хотят покоя, но его нигде нет. Когда-то я понёс наказание и нашёл свой ад среди живых. Но я видел и другое место, которое так же называют адом, оно страшнее, оно ужаснее. Я выстрелил себе в голову и меня не успели спасти. Операция длилась больше трёх часов, но я просто не пожелал цепляться за жизнь, как это делают другие. Я мог выжить, но мой мозг был повреждён слишком сильно. Я мог бороться, но просто не хотел. Меня пытались
