Захотелось попробовать ее в деле. Я выкопал в буржуйке уголек, благо печь уже долгое время никто не чистил, и стал искать что-нибудь для преобразования. На глаза попалась старая глиняная кружка. Нарисовав прямо на полу круг с вписанной в него пентаграммой, я поставил кружку в центр. Сначала требовалось сосредоточиться и представить в уме преобразование, которое нужно совершить. Я вообразил, как кружка превращается в шарик. Затем проколол палец кортиком и, когда капля крови упала на кружку, произнес:
«metamorphosis!».
Раздался громкий треск, словно от статического электричества, и в воздухе запахло озоном. Кружка неожиданно смялась, словно кто-то невидимый месил мягкую глину, и на моих глазах превратилась в идеально ровный шарик.
Алхимия работала.
Я был потрясен открывшимися возможностями. В полной прострации, размышляя, какие выгоды можно извлечь из новых знаний, поплелся в семинарию. Когда занятия, наконец, закончились, со всех ног рванул домой. По дороге заскочил в пекарню и купил полбуханки черствого хлеба. Оказавшись дома, я в первую очередь стащил у хозяйки медный, отполированный до блеска, таз, в котором она летом варила варенье. В своей комнате открыл маленькое окошко, выходящее на крышу, и принялся крошить хлеб. Еда привлекла стайку голубей. Птицы клевали крошки, не обращая внимания на мое присутствие. Я стремительно потянулся и схватил ближайшего голубя, распугав остальную стаю. Затащил птицу в комнату и замотал в одеяло, чтобы не дергалась. Нарисовал мелом на полу круг с пентаграммой и поставил в центр таз. В начищенной посудине отразилось мое лицо — слегка вытянутое, с тяжеловатым волевым подбородком. Длинные волосы зачесаны назад и собраны в конский хвост. Особой красотой я не отличался, был высок и худ, хотя физически довольно силен.
Оторвавшись от созерцания своей физиономии, я взял голубя и прижал его к тазу. Птица от страха уже перестала трепыхаться. Свободной рукой я достал из кармана медные десять копеек и положил перед собой, чтобы лучше представлять итог преобразования. Затем, со словами: «извини, птичка», проткнул грудку голубя кортиком и произнес ключевое слово. Сначала ничего не происходило, но потом таз неожиданно распался на кучу медных монет. Я надеялся, что мой ликующий крик не разбудил никого из соседей.
В одночасье я стал богаче рублей на пятнадцать.
Следующий день пролетел незаметно. Возвращаясь домой из семинарии, я услышал крик мальчишки, продававшего газеты: «Горячие новости! Ритуальные убийства на Малой Рыбацкой!». Купив у него газету, я на ходу раскрыл ее и начал читать. Оказывается, в ночь, когда я совершал преобразования с тазом, на нашей улице было убито три человека: двое мужчин и одна женщина. По словам журналиста, какой-то маниак сначала усыплял жертв с помощью хлороформа (пропитанную им тряпку нашли на месте преступления), затем распинал прямо на земле и вырезал на груди ритуальный знак. Умерли же люди от кровопотери — убийца вскрывал сонную артерию. Разрез был сделан очень ровно и аккуратно, небольшим и острым лезвием.
К статье прилагались фотографии, рассматривать которые я не стал. На
Малой Рыбацкой теперь промышляет какой-то психопат, значит, надо быть вдвойне осторожным.
Убийства не прекращались. На следующий день в вечерней газете я прочитал, что, несмотря на усиление полицейских патрулей, неизвестный душегуб распял еще двух человек. Одной из них оказалась моя знакомая проститутка — Нинка. Газетчики напечатали фотографии жертв крупным планом.
На груди у несчастных были вырезаны знаки, обозначающие стихии: у Нинки символ земли, а у неизвестного мне мужчины — огня.
Меня поразила странная догадка, и я поспешил домой. Отыскал в комнате вчерашнюю газету. Как и предполагал, у прошлых жертв на груди были вырезаны знаки воздуха, воды и духа. Чтобы проверить свою теорию, я перерыл на столе кипу старых книг и бумажек, с трудом откопав карту города. В газетах давались точные адреса домов, рядом с которыми произошли убийства.
Расставив на карте карандашом точки, я соединил их и раскрыл рот от удивления — получилась пентаграмма. Кто-то с помощью человеческих жертв решил создать огромный круг преобразования. Получалось, что последнее убийство должно было произойти в центре пентаграммы! Следовало срочно сообщить свои догадки полиции.
Я рванул со стула плащ, собираясь тотчас же отправиться в полицейское управление. Вдруг в дверь постучали. Я открыл, и в комнату ввалились трое патрульных. Следом вошел Семен Игнатьевич — следователь из полицейского управления, старый друг моего отца.
— Ну, здравствуй, Артемий Сергеевич, — тихо произнес он. — Следы привели нас сюда, а под твоей дверью мы нашли вот это, — Семен Игнатьевич показал мне окровавленный платок из дешевенького ситца с криво вышитыми на нем инициалами «Н.Ф.». — Это принадлежало Нине Федоровой. Как ты это объяснишь, Артемий?
— Хорошо, что вы здесь! — быстро проговорил я. — Мне известно, где произойдет следующее убийство!
Я бросился к столу, на котором лежала карта, чтобы показать ее следователю. Но увидев на стопке книг кортик, полицейские истолковали мое движение по-своему. С криком: «Вяжи его, ребята!», доблестные стражи порядка бросились на меня. Кто-то саданул меня рукоятью пистолета по голове, и я потерял сознание.
Очнулся я в одиночной камере. Голова трещала. С трудом встав с лавки, подошел к решетке и выглянул в плохо освещенный коридор. Ни души. Повидимому, меня кинули в одну из временных камер, размещенных в здании полицейского управления.
— Здравствуй, шулер, — раздался у меня из-за спины тихий, шипящий голос.
От ужаса мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Обернувшись, я увидел на лавке человека в черной рясе, который проиграл мне книгу по алхимии.
— Как ты сюда попал?! — справившись с оцепенением, прошептал я.
— О, это сейчас не имеет никакого значения. Важно другое. Ты же понял, зачем совершаются все эти убийства? — спросил «монах».
— Да, но откуда маниак знает о круге преобразования?!
— Я дал ему точно такую же книгу, как тебе.
— Но зачем?
— Если тебе так важно знать, то ладно, пожалуй, расскажу.
Дело в том, что я решил провести интересный эксперимент, чтобы узнать, как алхимия Высшего мира повлияет на низших существ. Для опытов я выбрал ваш город, потому что сюда очень просто переместиться из любого мира. Мне требовались два подопытных экземпляра, знающих латынь, и переживших в прошлом трагедию. Одним из них стал ты. Твои реакции были очень интересны для меня. А вот действия второго субъекта оказались слишком предсказуемы. Я уже знаю, чем для него все закончится, поэтому принял решение. Ты должен его остановить, — «монах» показал мне раскрытую ладонь. Тут же, прямо из воздуха, на ней появились книга и кортик. — Возьми, тебе это пригодится.
Не в силах произнести ни слова, я взял протянутые мне вещи и уставился на книгу. Когда я поднял взгляд на «монаха», собираясь задать еще один вопрос, его уже не было.
Размышлять о том, кто этот сумасшедший — фокусник или маг, не было времени. Следовало выбираться отсюда, чтобы поймать убийцу и снять с себя все подозрения.
Разрезав ладонь кортиком, я кровью нарисовал на стене круг преобразования. Приложил руку к центру и представил, как камень выпадает с другой стороны, открывая для меня проход. Но крови для такого простого действа оказалось слишком много, потому стену просто вынесло, будто ударом гигантского тарана.
Оторвав от рубахи полоску ткани, я кое-как перевязал ладонь и побежал в сторону Малой Рыбацкой.
В одном из переулков я нос к носу столкнулся с Семеном Игнатьевичем.
Секунду мы удивленно смотрели друг на друга, потом одновременно начали действовать: следователь потянулся за пистолетом, но я опередил его, ударив ногой в живот. Друг моего отца сложился пополам и, как подкошенный, упал на землю. Забрав у него пистолет, я подождал, пока он отдышится.
