«Я слишком много сомневаюсь, — рассудила Муми-мама, сидя высоко на яблоне. — Бабушка и правда кое-что знала. Видимо, все идет правильным путем».
— Великолепно! — обрадовался Муми-папа. — Даже лучше, что она будет появляться постепенно. Мне почему-то грустно разговаривать с невидимыми людьми, которые, тем более, не отвечают.
— Дорогой, помолчи, — предостерегающе сказала Муми-мама.
Ноги Нинни остановились в траве среди упавших яблок.
— Привет, Нинни! — крикнула Му. — И когда-то мы увидим твое личико? Ты должна приложить все усилия, чтобы стать видимой.
— Помолчи, — прошептал Муми-тролль. — Она просто больна.
Он подбежал к Нинни и сказал:
— Не думай о Му. Она толстокожая. У нас ты в полной безопасности. Не вспоминай о той ужасной даме. Она никогда не придет за тобой сюда…
В тот же миг ноги Нинни снова исчезли, став неразличимыми среди травы.
— Дорогой, ты просто асе, — рассердилась Муми-мама. — Мог бы ты не напоминать ребенку о таких вещах. Ну-ка, собирай яблоки и поменьше болтай.
Все принялись собирать яблоки.
Вскоре ноги Нинни стали снова проявляться и даже вскарабкались на одну из яблонь.
Было чудесное осеннее утро. Тени уже стали длинными, но в воздухе еще остался запах лета. После ночного дождя весь мир казался влажным. — Все вокруг ярко искрилось и сверкало.
Когда собрали яблоки, Муми-папа достал мясорубку, и, отложив самые большие яблоки, Муми-тролли из остальных принялись готовить яблочный сыр.
Муми-тролль крутил ручку мясорубки, Муми-мама держала таз, куда сыпалась молотая яблочная масса, а Муми-папа подносил ящики с яблоками. Маленькая Му сидела на яблоне и распевала Большую Яблочную Песню.
Внезапно послышался грохот.
На садовой дорожке в осколках стекла лежала горка яблочного сыра. Рядом возвышались ноги Нинни.
— Ах, — только и сказала Муми-мама. — Мы же оставили эту банку пчелам. Ее нельзя было забирать. И бабушка всегда говорила, для того чтобы земля что-то принесла весной, надо позаботиться об этом с осени.
Ноги Нинни снова появились. Но теперь над ногами можно было различить контуры коричневого платья.
— Я вижу ее ноги! — закричал Муми-тролль.
— Поздравляю, — заявила маленькая Му, глянув вниз со своего дерева. — Неплохо. Но кто знает, отчего она ходит в коричневом?
Муми-мама кивнула и мысленно поблагодарила бабушку за ее советы.
Нинни весь день ходила за Муми-троллями, и те привыкли к позвякиванию колокольчика и не обращали на него внимания.
К вечеру они почти забыли о Нинни. Только Муми-мама перед сном отнесла ей маленькое розовое платьице и гвоздичную шаль.
Муми-мама была довольна собой. Розовое платье Нинни очень походило на кукольное.
На следующий день Нинни стала видимой до самой шеи. Спустившись к утреннему чаю, она тихо проговорила:
— Благодарю вас за все.
Семья Муми-троллей почувствовала себя очень смущенно, никто ничего не сказал. Теперь все знали куда смотреть, когда разговариваешь с Нинни. Конечно, все пытались разглядеть ее глаза, но ничего не увидели.
Муми-папа прочистил горло.
— Мы счастливы, — начал он, — что сегодня можем видеть Нинни. Мы счастливы, что видим ее больше, чем…
Му засмеялась и стукнула ложкой по столу.
— Отлично, что ты заговорила, — сказала она. — Надеюсь, мы немного поболтаем. Ты знаешь какие- нибудь хорошие игры?
— Нет, — пропищала Нинни. — Но я слышала об играх.
Муми-тролль был в восторге. Он решил научить Нинни всем играм, которые знал.
Выпив кофе, они пошли к реке поиграть. Только Нинни никак не удавалось полностью включиться в игру. Играя, она вела себя очень вежливо, серьезно и не радовалась.
— Беги! Беги! — кричала Му. — А можешь подпрыгнуть?
Тонкие ноги Нинни бегали и прыгали. А потом внезапно исчезли руки. Пустое платьице и колокольчик выглядели совершенно беспомощно.
— Ты думала о чем-то нехорошем? — закричала Му. — Но теперь все уже прошло? А теперь… ты можешь подудеть в нос?
— Скорее всего нет, — пропищала Нинни.
— Она не умеет играть, — прошептал Муми-тролль.
— Она не умеет бороться, — подытожила маленькая Му. — Послушай-ка, — продолжала она, подойдя поближе к Нинни и приглядываясь. — Ты никогда не будешь иметь лица, если не научишься бороться. Поверь мне.
— Да, конечно, — ответила Нинни, отворачиваясь.
Дальше события развивались не лучшим образом.
Нинни никак не могла научиться играть. Она не радовалась смешным историям. Она никогда не смеялась, когда нужно. Она вообще не смеялась. Это производило странный эффект, когда рассказывали смешные истории. Нинни жила с Муми-троллями, но была сама по себе.
Шли дни, а Нинни по-прежнему оставалась без головы. Муми-тролли привыкли видеть платьице, шествующее за Муми-мамой. Когда Муми-мама останавливалась, колокольчик замирал, а когда шла дальше — колокольчик снова звонил, но ни кусочка Нинни не появлялось над платьем.
Муми-мама продолжала потчевать Нинни бабушкиными лекарствами, но ничего не происходило. Время от времени Муми-мама прекращала лечение, считая, что многие люди великолепно научились обходиться без головы. К тому же Нинни могла оказаться не такой уж и хорошенькой.
А пока каждый мог вообразить ее себе, как хотел, и это часто оживляло воображение.
Однажды семья Муми-троллей отправилась через лес на побережье. Они хотели на зиму вытащить на берег лодку. Нинни, как обычно, поплелась вслед за ними, но, когда показалось море, она поотстала. Потом плюхнулась на песок и разрыдалась.
— Что случилось, Нинни? Она испугалась? — спросил Муми-папа.
— Может она раньше не видела моря, — заметила Муми-мама. Она остановилась и пошепталась с Нинни. Потом Муми-мама объяснила. — Нет, не в первый раз. Нинни думает, что море слишком большое.
— Все глупое детство, — начала маленькая Му, но Муми-мама строго посмотрела на нее и сказала:
— Сама не будь глупым дитем. Давайте лучше втащим лодку на берег.
Муми-тролли подошли к купальне, где жила Туу-тикки, и постучались.
— Привет! — обрадовалась Туу-тикки. — Как невидимое дитя?
— Теперь у нее невидима только голова, — объявил Муми-папа. — Сейчас она немножко испугана, но, думаю, все пройдет. Ты поможешь нам вытащить лодку?
— Естественно, — кивнула Туу-тикки.
Пока лодку подтаскивали к берегу и переворачивали килем вверх, Нинни подошла к воде и неподвижно застыла на сыром песке. Муми-тролли оставили ее в покое.
Муми-мама села на причал и начала разглядывать воду.
— Вода выглядит такой холодной, — сказала она и зевнула, а потом добавила, что за последние недели не случалось ничего интересного.
