объективные эстетические достоинства и недостатки, хотя речь идет о такой субъективной вещи, как искусство. А тут люди называют себя учеными! Учеными! И упоенно оперируют словечком «не нравится». Ну, напечатайте в «Литературной газете» (и уж тем более в «Российской») крупными буквами: «Граждане России! Знайте, что Ципко не нравится то-то и то-то!» Граждане кивнут головой и проникнутся.
Вибрация № 14 — это… Ну, как бы сказать помягче… Фундаментальная неделикатность.
«Не нравится» — это, знаете ли, такая особая «фенечка». Синоним понятия «сволочь». «Не нравится» — это зачин. Вам сказали, что вы «не нравитесь»? Сейчас вам начнут рассказывать, какая вы сволочь. И не просто сволочь. Вы человек, лишенный совести. Доказательства не нужны. Поскольку Ципко — это абсолютный камертон совести (смотри описанную мною биографию), то ему виднее.
Но мало сказать «нет совести», надо ведь и порассуждать на эту тему. А аргументов — нет. Тогда их заменяют ассоциациями.
Ассоциативность — это вибрация № 9 в моей классификации. Я ее уже описал. Почему у меня нет совести? Потому что Юрьев якобы не хочет, чтобы русские изучали иностранные языки. А я ассоциативно напоминаю Ципко Юрьева.
Однако все не исчерпывается ассоциативностью как таковой! Вибрация № 9 («мне кажется, что похож на…») вплетается с вибрацией № 13 («мне не нравится») и с вибрацией № 14 («раз мне не нравится, то сволочь»). Такая мультипликация дает вполне однозначный результат. Строятся «антипартийные группы». Тут хоть Афанасьев, хоть Ципко — это одна и та же «дженерейшн». Партноменклатура, ставшая авангардом дебольшевизации.
Антипартийные группы… Их произвольным образом создают те же люди, которые проклинают Сталина как создателя этих самых (как им кажется, произвольных) антипартийных групп. А также Гайдара, который, как им кажется, похож на Сталина. Но им никогда не покажется, что они сами похожи и на Гайдара, и на Сталина — причем в их собственном описании.
Люди эти ссылаются на какие-то эталоны (ну, Струве или кто-то еще…). Если бы эти эталоны, воскреснув, могли прочитать тексты тех, кто к ним апеллирует… Тех, кто называет себя западниками и индивидуалистами и одновременно закатывает истерики в стиле шельмования произвольно объявляемых ими «групп» (а рекомендуемая западниками индивидуализация каждого случая? а доказательность?).
Демонтаж высоких западных норм осуществляется под аккомпанемент их истеричного восхваления. Альбац хочет быть западницей и носителем западных норм. А люди, преподающие журналистику в Гарварде, публично говорят, что ее метод диалога с собеседниками — это набор примеров попрания всех норм западной журналистики. И что они будут на этих примерах — как нельзя делать — учить своих студентов.
Скажут: «Так то Альбац, а не Ципко». Извините, я не о людях — о нормах. Я и в Альбац вижу симпатичные человеческие качества, например, хоть какой-то нонконформизм (штука редкая у нас сегодня, увы). И Ципко совершенно не собираюсь демонизировать А главное, меня люди в данном разбирательстве вообще не интересуют. Меня интересуют вибрации.
Лишь посему продолжаю заниматься «политической сейсмологией».
Итак, вибрации…
Если вы следите за тем, как они накладываются друг на друга, у вас не может не возникнуть потребность в каком-то объяснении таких психологических «дифракций и интерференций». За объяснением я предлагаю обратиться уже не к Чехову, а к Достоевскому. Конкретно к «Запискам из подполья».
Источники вибраций, они же актив перестройки, слишком долго жили двойной, подпольной, жизнью. Они уже не могут жить иначе. Они впитали в себя определенные стереотипы подпольного поведения и воспроизводят их уже автоматически, полубессознательно. Вчера они знали, что ненавидят Ленина, но отрекомендовывались верными ленинцами. Сегодня они знают, что Струве к ним никакого отношения не имеет, но отрекомендовываться будут, апеллируя к Струве. Держать в руках некое знамя и ненавидеть его… Не в этом ли общий корень всех исследуемых мною вибраций?
Вибрация № 15 — патент на любовь к народу. Патент выписывают себе сами перестройщики. Александр Сергеевич Ципко сам наделяет себя правом судить, кто любит русский народ, а кто нет. При этом он, конечно же, любит. А его оппонент, конечно же, не любит. Доказательства, опять же, не нужны и даже вредны.
Предположим, кто-то сказал, что «Россия — сука». Если этот «кто-то» свой, если он «нравится» и, соответственно, не «сволочь» (тут нужно добавлять дату: «нравится–2008», «сволочь–2008» и так далее), то он это сказал от избытка любви к России. От боли за нее. А также по причине своей бескомпромиссности, своего гордого нонконформизма, своей прямоты, готовности говорить правду-матку и так далее.
Ципко, например, фактически говорит, что русский народ — это вор, который все разграбил и в 1917, и в 1991 году. Но он это делает от любви к русскому народу. А также по причине наличия в нем, Ципко, других вышеуказанных благородных качеств.
В конечном итоге оказывается, что каждый, кто восхваляет русский народ (приписывает ему, знаете ли, какую-то там жертвенность, мессианство), его ненавидит. А каждый, кто народ хлещет по щекам, называя «шариковым» или вором, его любит. Так сказать, выражает свое нутряное чувство страдания по поводу недостатков любимой страны.
В итоге, конечно, окажется, что больше всех русский народ любит Новодворская. Но, во-первых, если нечто, неудобное для перестройщика, вдруг «окажется», то перестройщик этого не заметит. Или назовет казуистикой. А во-вторых, мало ли что когда «окажется»? А ну как для Ципко-2009 Новодворская станет идеалом? Или, наоборот, какой-нибудь ультрапатриот? В 2009 году узнаем…
Но, может быть, я что-то приписываю Ципко?
Может быть, он не говорил о шарлатанах и людях без совести?
Не говорил о некоем «сообществе» (в котором я, по его мнению, занимаю важное место) как о людях, собирающихся бросать русский народ в очередную мясорубку?
Может быть, это я поминал всуе предков Ципко, а не он моих?
Увы, я-то как раз оперирую конкретными высказываниями, а не произвольными ассоциациями. И я не просто оперирую этими высказываниями. Я хочу добраться до чего-то крупного, что маячит за ними. И лишь потому продолжаю скрупулезно анализировать.
Мне нужен не Ципко. Мне нужна феноменология и логика перестройки (-1, -2, -3 и так далее). Это не формальная, не диалектическая, не парадоксальная, а иная логика. Но это логика. И важно понять, какая. В этой логике (читайте Ципко о Красном проекте) если я рассуждаю о Красном проекте, то явным образом хочу запихнуть русский народ в кровавую мясорубку, завершая (Ципко и до этого договорился) дело своих предков. О предках чуть позже. А пока — об этой самой народофобческой мясорубке.
Коммунистическая партия Китая, которая осуществляет мобилизационный проект (ни один сумасшедший сегодня не будет лишать мобилизационный проект рыночной периферии — глобализация не позволит), тоже народофобствует и крутит эту самую мясорубку?
А все остальные (некоммунистические) мировые авторитарные модернизации — это тоже свидетельство нелюбви лидеров и политических систем к своим народам? Южнокорейские лидеры свой народ не любили, сингапурские — свой народ не любили… Наполеон французов не любил. То, что Петр I не любил русских, понятно… Но Линкольн не любил южан, а значит, и народ американский… В итоге выяснится, что свой народ любит только Ципко. А также те, кто ему нравится. А кто ему нравится — поди угадай. Ему сегодня нравятся одни, а завтра другие.
Скажут: улавливайте так же чутко тенденцию. А если я не работал в ЦК КПСС, то что мне делать? Еще мои друзья по ЦК КПСС (отличные люди, широкие, культурные, ироничные) говорили мне, что не надо ругать «цекизм» вообще, что есть «цекизм» и «ципкизм». И что «ципкизм» — это отдельная разновидность «цекизма». Я не верил. А после такого неслучайного шедевра начинаю верить. Но все равно приобщиться уже не могу — поздно. Надо только ждать, когда кому не понравлюсь, и заранее посыпать голову пеплом.
Вину за перестроечный смрад возложили на интеллигенцию. Не хочу сказать, что она была абсолютно безвинна. Она, конечно, соучаствовала в уничтожении народа и самой себя. Но… но при чем тут интеллигенция? А также интеллигентность? Интеллигентность — это совокупность очень важных и ценных человеческих качеств. При этом одно из таких качеств, безусловно, скромность. Я не хочу сказать, что
