понятно, что гражданского общества. — С.К.).
Итак, государство — это средство, находящееся в руках гражданского общества и используемое им…
Но Кремль не Высшая школа экономики. И не РГГУ. Пусть они грезят, а Кремлю надо что-то делать с «классом 0,5», иначе он с Кремлем что-нибудь сделает.
Что же касается гражданина…
Гражданин — понятие, меняющееся в зависимости от исторической эпохи. Есть гражданин античного полиса. Так он без рабов ни тпру, ни ну. Сообщество граждан античного полиса — это гражданское общество? А кто рабы?
Существует представление, сформировавшееся в XVIII–XIX веках, согласно которому есть государство и гражданское общество как сфера, охватывающая все многообразие социальных связей, лежащих между индивидом и государством. Но ведь еще надо знать, каково это многообразие. И что оно думает насчет государства. Мы передадим ему в руки государство — и что оно с ним будет делать? А ну как срочно распиливать? И почему это оно должно что-то делать с государством, а не государство с ним? Гегель, Например, считал, что государство должно руководить гражданским обществом, а не наоборот.
А еще есть представление о гражданском обществе как совокупности всех сообществ. Общества любителей рыбной ловли и эсперанто будут использовать государство для обеспечения порядка и развития в условиях дебюрократизации и деисториософизации? «И+», потом «И-», потом «И-» и так далее.
Аристотель, Локк, Фергюсон, Мэдисон и так далее — все понимали гражданское общество по-своему. Для Мэдисона гражданское общество — гарантия от тирании (в нашем контексте читайте — от тирании Медведева). Для Локка гражданское общество — это система неприродных сообществ (семья — это для него природное сообщество, а вот другие сообщества — это политическое, гражданское общество).
Все это хорошо для умного разговора и не имеет отношения к реальной политике. Что же имеет отношение? То, что для ОЧЕНЬ КОНКРЕТНЫХ И ВЕСЬМА ВЛИЯТЕЛЬНЫХ СИЛ гражданское общество — это антагонист государства и его могильщик. Причем эти, повторяю, ОЧЕНЬ КОНКРЕТНЫЕ И ВЕСЬМА ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ интересует не любое государство, а государство, представляющее опасность. И, соответственно, они (Сорос прежде всего, но не только) вплотную занимаются гражданским обществом.
Но, может быть, гражданское общество следует вырвать из их рук и передать в руки подлинных ревнителей государства? Внимательный исторический анализ показывает, что только в очень специфичной англосаксонской культуре, от которой мы особо далеки, выработаны какие-то (тончайшие и деликатнейшие) механизмы сотрудничества государства и гражданского общества. Причем в критической ситуации эти механизмы ломаются.
В любой другой культуре гражданское общество — это или фантом, или враг государства. Не бюрократии, а государства. И в этом смысле инструмент в очень определенных руках. И в чем такая ценность этого самого гражданского общества? Ведь соответствующий контингент пытается доказать, что без гражданского общества страна существовать не может, и ссылается на всю мудрость мира, которая якобы солидарна в этом вопросе. На самом деле никакой такой солидарности нет и в помине.
Для Канта гражданское общество — это этап в движении к «обществу граждан мира». Для Гегеля гражданское общество — момент в историческом развитии, который уже преодолен (снят) в форме прусского государства. Маркс считал, что гражданское общество — это буржуазия, и только. А использование государства гражданским обществом как своего средства — это просто обнажение классовой природы явления, то есть того, что государство в эпоху буржуазии — это государство, которое служит интересам буржуазии. Он, кстати, имел для этого не только лингвистические основания (burgerlich — это и «буржуазный», и «гражданский»).
Сейчас все в большей степени становится ясно, что Маркс был прав.
Но бог с ними, с Марксом, Кантом, Гегелем, Мэдисоном, Локком и Аристотелем. Это все теория, практикой будет Сорос. Д.Медведев в других местах своего Послания говорит Соросу и оранжевым «цыц», а тут… «И+», «И-», «И-», «И+».
«Burgerlich»? Ради бога! Если нашему «burgerlich» как классу нужно государство в качестве средства самоутверждения в мире, если оно ему нужно дозарезу, если оно любимо им, то пусть оно его делает и им пользуется. Но это как суп из топора. Нельзя сделать государство (никакое вообще, а сильное и великое тем более), не выполнив сотни условий. При том, что на сегодняшний день в России не выполнено ни одно из этих условий. И Послание Медведева, увы, не приближает нас к пониманию того, будут ли условия выполнены и что для этого сделает власть. Ответственная отнюдь не только перед «burgerlich», не правда ли?
Государь (не государь-император, по М.Ростовскому, а просто законно избранный глава государства) не может передать государство в качестве средства «классу 0,5». Он может либо создать другой класс, либо отделить этот класс от государства. Так что мы делаем с капитализмом в России?
Мы преобразуем «0,5» во что-то другое? Мы отсекаем от совокупного «burgerlich» его нездоровую часть, она же «0,5»? Мы предельно дистанцируем «0,5» от государства? Или мы, как считает Юргенс, подчиняем государство интересам «0,5»?
Но тогда при чем тут «Искандеры» в Калининградской области??? А главное, что мы все-таки делаем? Сейчас, пока еще не поздно?
Дополнительно к уже сказанному берусь с цифрами на руках доказать, что по всем сколько-нибудь реальным критериям в нынешней России гражданское общество системно замещено криминалитетом. Власть, называя бюрократию смертельным врагом ОТСУТСТВУЮЩЕГО (и — что еще хуже — СИСТЕМНО ЗАМЕЩАЕМОГО КРИМИНАЛИТЕТОМ) гражданского общества, на что обрекает страну?
Д.Медведев говорит, что бюрократия должна помнить свое место и не «кошмарить» бизнес?
Кто-то ждет, что я ему в пику заору: «Должна «кошмарить»! Должна!»? Не дождетесь! Я вовсе не призываю бюрократию «кошмарить» этот самый бизнес. Я хочу знать: это «бизнес 0,5» или другой бизнес? И даже если это «бизнес 0,5», дело не в том, чтобы его «кошмарить», то есть побуждать делиться с «бюрократией 0,5». Дело в том, чтобы решать больную «проблему 0,5», понимая, что, если ты не решишь ее, она порешит тебя.
Решать можно по-разному — мягко, жестко. Всегда желательно решать мягко, но главное — решать эффективно, не прячась от живых мучительнейших проблем в утопию гражданского общества, сооруженную «академишн», чей «несоросовский» настрой надо, извините, еще доказать.
Но разве нет очевидной для всех омерзительной и губительной бюрократическо-воровской оргии?
Есть. Но только бороться с ней надо соразмерно проблеме. А у нас проблема сама по себе, а борьба сама по себе.
Борьба — это когда какое-то семейство Двулучанских (генерала-отца и сына) бичуют за эту самую оргию. Семья и впрямь из госсредств себе добыла кредит, если считать в долларах, почти в 7 миллионов.
А проблема — это когда 130 тысяч семей военнослужащих не получают квартиры. Я не хочу сказать, что квартира стоит миллион долларов. Но даже если она стоит 100 тысяч долларов (а это не так), то кто-то украл 13 миллиардов долларов, а не 7 миллионов. И до тех пор, пока «академишн» будут упражняться в абстрактных этюдах на тему о гражданском обществе, легко превращаемых в конкретные «оранжевые» этюды, 13 миллиардов будут сами по себе, а борьба останется «приколом» по поводу 7 миллионов, то есть 0,05 % искомой суммы.
Вор — бюрократия? Да! Надо бороться? Да! Но бороться или «прикалываться»?
Политический подход к реальной борьбе таков.
Класс и народ строят государство.
Фетишизация государства (а о ней, по сути, говорит Д.Медведев в своих порицаниях порочного культа, столетиями господствовавшего у нас) и впрямь означает, что класс как субъект, народ как субстанция, история как Содержание попадают в капкан Формы (то есть бюрократии), освободившейся от своего Содержания, а не выражающей его. Иногда же — и уничтожающей Содержание (превращенная Форма).
Превращение — это когда Минобороны начинает уничтожать оборону, Минобразования —
