Тем временем Хидэёси планировал военную операцию, которая, в случае ее успешного проведения, могла бы повлиять на весь ход мировой истории — он собирался покорить Китай. До этого японцы никогда не продвигались дальше корейской границы. В течение шести лет самураи оккупировали Корею, осаждали крепости и сражались с регулярными армиями Кореи и Китая. Вторжение, которое успешно началось под командованием фанатичного самурая Като Киёмаса, потеряло свою остроту после нападения корейского флота на коммуникационные линии японцев. Самураи сражались отчаянно, и все же, несмотря на их огромную численность (в экспедиционный корпус входило около 200 тыс. человек), операция завершилась неудачей. В 1596 г. измотанные и деморализованные самураи вернулись в Японию, где правил пятилетний сын великого Хидэёси, со смертью которого военная кампания в Корее потеряла актуальность.
Вскоре назначенный Хидэёси совет регентов раскололся, и этот раскол завершился 21 октября 1600 г. кровавой и тяжелой битвой при Сэкигахара. Победил Токугава Иэясу, бывший союзник Хидэёси. Эта победа имела куда большее значение, чем любая из побед Хидэёси, поскольку после битвы при Сэкигахара Япония обрела первого сегуна из клана Токугава, которым суждено было править страной на протяжении 250 лет.
Армия Токугава, одна из самых боеспособных в Японии, теперь стала правительственной армией. Однако ей пришлось принять участие еще в одной военной кампании, когда достигший совершеннолетия сын Хидэёси по имени Хидэёри в 1614 г. заперся в замке Осака с 60 тыс. лишенных имущественных прав и отчаявшихся самураев. Последовала самая широкомасштабная в японской истории осада, во время которой Токугава пытались одолеть защитников крепости путем использования всевозможных хитростей — от бомбардировки до подкупа. В 1615 г. замок, наконец, пал в результате генерального сражения, развернувшегося у его стен — это была последняя битва такого масштаба между двумя самурайскими армиями.
В этот период самурайская военная организация достигла своего совершенства — отныне она будет постепенно деградировать, поскольку самураи почти перестанут воевать. Восстание 1638 г. на полуострове Симабара показало, до какой степени может опуститься армия, если будет лишена возможности воевать, а старым воинам останется лишь тешиться воспоминаниями о славных победах периода Момояма, золотого века самурайской истории.
АРМИИ САМУРАЕВ
Вместе с расширением масштаба военных операций в XVI в. увеличивалась численность участвовавших в них войск. Документальные данные, касающиеся клана Симадзу, господствовавшего на острове Кюсю, свидетельствуют о резком увеличении в середине XVI в. численного состава воинских подразделений, и несмотря даже на стесненные обстоятельства, в которых оказался этот клан после поражения от Хидэёси в 1587 г., они, начиная с 1590 г., регулярно поставляли в его армию довольно внушительные воинские контингенты.
1411 г. — Армия под командованием Симадзу Мотохиса 3 тыс. человек
1484 г. — Армия под командованием Симадзу Такэхиса 5 тыс. человек
1576 г. — Покорение северного Кюсю
100 тыс. человек 1576 г. — Осада Симадзу Ёсихиса замка Минамата 115 тыс. человек
1592 г. — Воинский контингент клана Симадзу отправляется в Корею 15 тыс. человек
1600 г. — Симадзу при Сэкигахара 12 тыс. человек
1614 г. — Осака — зимняя кампания 10,5 тыс. человек
Учитывая, что сражения велись между союзниками различных даймё, можно увидеть, что масштаб военных действий, начиная примерно с 1550 г., непрерывно возрастал.
Существенное увеличение численного состава войск происходило за счет представителей низких сословий, или асигару. Сам термин, означающий «легкая нога», указывает на их социальный статус — это были разорившиеся крестьяне или преступники и авантюристы, которые стремились в феодальную армию, чтобы безнаказанно грабить и убивать. Самураи всегда относились к присутствию в армии таких элементов как к неизбежному злу, при условии, что они не вмешиваются в их благородные дела; но, по мере распространения огнестрельного оружия, многие даймё начали проявлять некоторую заботу по отношению к своим асигару, которые теперь являлись костяком их армий. Только они руководствовались не филантропическими соображениями, а стратегической необходимостью — если территории противоборствующих сторон во времена войны Гэмпэй (1180–1185 гг.) располагались на расстоянии до 500 км друг от друга, то все воюющие даймё XVI в. были соседями. Поэтому недовольные чем-либо асигару могли легко перейти границу и вступить во вражескую армию.
Только обладавшие хорошими аналитическими способностями даймё (как, например, Такэда Сингэн) умело балансировали между сельскохозяйственными и оборонительными нуждами своих провинций. Они должны были обеспечивать определенный уровень боевой подготовки своих асигару без нанесения ущерба сельскохозяйственному сектору Принцип, на который опирались удачливые даймё при распределении человеческих ресурсов, заключался в круглогодичном обеспечении обороны своих территорий без прерывания селькохозяйственного цикла — при этом наступательные боевые операции могли осуществляться только в определенные периоды времени. Военные действия планировались таким образом, чтобы они могли завершиться до наступления зимы или сбора урожая.
Характерным примером противоположного подхода являются действия Ходзё Удзиясу (1515–1570 гг.), который в 1565 г. призвал к оружию всех своих подданных мужского пола в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет, угрожая смертной казнью тем, кто не подчинится, усилив свою угрозу словами, что «даже дрессировщик обезьяны не избежит наказания».
Мы можем определить примерную численность войск, участвовавших в том или ином сражении, поскольку те даймё, которые находились в подчинении своего сюзерена, — а во времена правления Хидэёси это были почти все даймё — обязаны были обеспечивать своего господина живой силой. Рекрутские записи, из которых нами и почерпнуты следующие сведения, дают отличную возможность для ознакомления с численностью и структурой типичных для того времени воинских подразделений, а также для подсчета личного состава в армиях других даймё.
Каждый даймё, а точнее, каждый землевладелец, вплоть до беднейшего самурая, был обязан поставлять в армию своего господина определенное количество воинов, которое зависело от количества риса, собираемого на его полях, измеряемого в коку. Одно коку равнялось количеству риса, необходимого для питания одного человека в течение года.
Одна из ранних рекрутских записей относится к мобилизации войск клана Симадзу при подготовке нападения на крепость Такабару в октябре 1576 г. Те из подданных, кто владел одним тё рисовых полей, дающих урожай около 30 коку, обязаны были сами явиться на сборный пункт и привести с собой одного человека. Те, кто владел двумя тё земли, обязаны были явиться сами и привести с собой двух человек, и так далее — до владельцев 10 тё земли (300 коку), которые были обязаны привести с собой десять человек. Они обязаны были явиться со своими доспехами из расчета по одному доспеху на одно тё земли и с месячным запасом риса, а те, кто служили дольше этого срока, обеспечивались рисом за счет своего господина.
Когда Хидэёси в 1592 г. готовился к вторжению в Корею, даймё ближайшего к Корее острова Кюсю получил приказ мобилизовать в экспедиционный корпус подданных из расчета по шесть человек на сто коку — другим даймё предписывалась мобилизация людей в количестве обратно пропорциональном расстоянию от их земель до места высадки десанта на побережье Кореи. Во времена Сэкигахара и Осака даймё поставляли в армию господина примерно такое же количество живой силы — в пропорции два конника и двадцать пехотинцев на 1 тыс. коку (эти цифры подтверждаются записями европейских наблюдателей того времени). Исходя из этой пропорции, можно подсчитать, какое количество подданных разных даймё принимали участие в той или иной битве. Например, Ии Наотака, принимавший активное участие в осаде замка Осака, имел в 1610 г. доход в 10 тыс. коку. Можно с уверенностью констатировать, что численность
