— Лаки — так мы прозвали эту Джейн Доу — нашли в малопосещаемой части острова в разгар самого страшного шторма за последние десятилетия. Это был настоящий ураган, и, думаю, он застал ее в одной из хижин в тамошнем захолустье. Лаки поругалась со своим приятелем, поспешно оделась и не заметила, что на ней разные туфли. Поехала куда-то, не разбирая дороги, и свалилась со скалы.
— Не исключено, — согласился Хелмер.
— Полагаю, ее приятель — член гавайской мафии. Слыхали о такой? Вполне может быть, что они имеют отношение к тем, кто подделывает карточки.
Версия Коди не вызвала у Хелмера возражений.
— Можно предположить, что они похитили сотрудницу «Америкэн экспресс», перевезли сюда из Сингапура каким-то нелегальным путем и спрятали в заброшенном месте, о котором вы говорите, чтобы что-то у нее выпытать. Потом они ее убили и подбросили тело в заросли под скалой.
Коди поразмыслил:
— К тому месту, где ее нашли, пришлось бы долго карабкаться. Одному человеку было бы невозможно ее туда затащить.
— Очевидно, их было несколько. Они могли проделать все это ночью, когда вокруг нет туристов. Ну а что вы думаете насчет туфли?
— Скорее всего туфля свалилась еще там, где они ее сначала держали, — ответил Коди. — Вернувшись, они могли решить, что туфля принадлежит Лаки, и просто сунуть ее в шкаф.
Хелмер скептически покачал головой, отчего его зловещие серьги блеснули на солнце.
— Тельма Оверхолт погибла больше года назад. Неужели вы считаете, что туфля могла столько времени незаметно проваляться в шкафу у этой вашей Лаки?
— Запросто! В этих лесных хижинах даже нет водопровода, воду привозят в цистернах. Условия самые первобытные. Кроме горстки художников и писателей, там никто не живет круглый год.
— Наверное, там также прячутся контрабандисты, ворующие экзотических попугаев, и наркоторговцы?
— Бывает. Сами понимаете, быт у них абсолютно безалаберный. Кое-какая запасная одежка, консервы... Лаки не замечала чужую туфлю, пока не надела ее в спешке перед аварией.
— Возможно, вы и правы, — проворчал Хелмер. Коди самодовольно ухмыльнулся. Он уже не сомневался, что нашел ответ на вопрос, как у Лаки на ноге оказалась теннисная туфля, принадлежавшая женщине, погибшей годом раньше.
— Держу пари, Лаки путалась с кем-то из местной мафии! Понятно, почему дружок не решился ее опознать: пришлось бы объяснять, что он забыл в джунглях.
— Тоже возможно, — согласился Хелмер. — Придется нам вплотную заняться местной мафией. Я знаю, что одного из главарей зовут Тони Трейлор.
— Так я и знал! — Коди хлопнул себя ладонью по лбу. — То-то он так интересуется этим делом! Готов спорить: он и есть дружок Лаки.
18
— Вот ты и добилась желаемого!
Саркастическое замечание Рейчел было услышано всеми, кто находился у бассейна, в том числе добровольцами, ухаживавшими за тюленями-сиротами. Все уставились на нее. Лаки вопросительно взглянула на Номо, который только что привез доктора Саммервилла. Было ясно, что Рейчел припасла какую-то неприятную новость, и Лаки стало жаль расставаться со своим прекрасным настроением. До этого момента она чувствовала себя окрыленной, поскольку сумела наконец-то разобраться в своем состоянии.
— Обнаружен номер 1475, — объяснила Рейчел.
— Руди жив? Но это же чудесно! Рейчел прожгла ее взглядом, и Лаки лишний раз поняла, что соперница питает к ней лютую ненависть.
— Не вижу ничего чудесного! Он прогрыз сеть Таканаги и нажрался рыбы.
— У Таканаги рыбная ферма, — пояснил Номо. Рыбная ферма? Лаки видела поля кукурузы и сахарного тростника, но как можно возделывать рыбу? Надо будет потом расспросить Номо получше.
— Я рада за Руди. Наверное, ему полегчало, если он снова охотится. У нас он отказывался от еды.
— Ты не понимаешь, в чем проблема! — фыркнула Рейчел с презрительным видом. — Наш институт полностью зависит от доброй воли фермеров: они бесплатно снабжают нас рыбой. Теперь они взбешены: мы выходили кровожадную акулу, которая теперь разоряет их садки.
— Руди всего лишь следует инстинкту, — возразила Лаки. — К тому же акулы могут принести большую пользу. Они еще просто недостаточно изучены. У акул потрясающая иммунная система, они не болеют раком. Ученые надеются найти с их помощью средство против СПИДа. Я читала об этом в Интернете.
Рейчел не нашла, что возразить, и гордо удалилась. Лаки проводила ее взглядом. После удачи с Руди Рейчел проявляла к ней такую подчеркнутую враждебность, что она старалась лишний раз не появляться в кабинете Грега.
— Я не хотела никому причинить вреда, — вздохнула Лаки, обернувшись к Номо.
Он был преданным другом, всегда готовым помочь; с ним, даже не зная чего-то, она никогда не чувствовала себя дурой.
Номо повел ее к боковому входу, где стояли грузовики, доставившие дневную норму свежей рыбы.
— Ты тут ни при чем. Проблема существовала всегда, просто Рейчел отказывалась это признавать.
— Какая проблема?
Серьезный взгляд был большой редкостью для улыбчивого Номо.
— Грег ее никогда не полюбит. После смерти Джессики Рейчел решила, что может на что-то надеяться — и тут появилась ты. Она наблюдала со стороны, как ты возишься с Руди. Наблюдала за Грегом и тобой...
— Чего там было наблюдать?
Лаки почувствовала: в тот день, когда она освободила Руди, с Грегом что-то произошло. Только она еще не разобралась, что именно. Он стал с ней ласковей, предупредительнее, но ни разу не пыталсь обнять, ни разу не дотронулся до нее...
Номо теперь казался удивленным.
— Неужели ты считаешь, что люди ничего не видят? Или просто стесняешься говорить на эту тему? Что ж, не хочешь — не надо.
Лаки понимала, почему Номо пользуется такой популярностью среди добровольцев. Этот мудрый человек умел вникать в чужие трудности, ему хотелось довериться.
— У меня к Грегу совсем особенное отношение. Не могу даже передать, насколько особенное! Все, наверное, воображают, что у нас с ним... — она поискала подходящее слово, — роман. Ведь я живу в его доме. Но это не так.
Если Номо и удивило это признание, он не подал виду, а спокойно ждал продолжения.
— Я не хочу быть ни дешевой шлюхой, ни дурацким призраком Пиэлы! Мне нужно его уважение. Уважает же он Рейчел Конвой! Если у него появится ко мне уважение, то...
— Что тогда?
— Тогда он меня... Он будет ко мне небезразличен. Лаки не смогла произнести слово «полюбит», хотя догадывалась, что Номо понимает, о чем речь.
— Он и так к тебе небезразличен, — тихо сказал Номо. — Обычно Грег в это время года не вылезает из кабинета; дописывает отчеты по китам и готовится к их возвращению на зиму. Тюленей он полностью передает на попечение добровольцев. Но теперь он постоянно крутится у бассейнов — и все из-за тебя. — Номо обезоруживающе улыбнулся. — Тюлени тут ни при чем.
— Хотелось бы в это верить! — вздохнула Лаки.
— Не сомневайся, — заверил ее Номо. — А вообще-то я тебя понимаю: ты не веришь в счастье. Так бывает, когда люди теряют свой дух — Локахи. Тебе снова нужно соединиться со своим духом. На это уйдет время.
Они приблизились к тюленьему бассейну. Утром ныряльщики привезли новорожденного тюленя, и Номо собирался проверить его самочувствие.
— Каким был Грег, когда вы с ним познакомились? — спросила Лаки. Ей рассказывали, что Номо
