— Они боятся рисковать. — Эйлис намеренно увиливала от ответа. — Не верят, что Рената полностью излечилась. Однако это так, и спектакль вновь вознесет ее на вершину успеха.
— А кто такой этот... — Марк заглянул в бумаги, — Арчибальд Твиксби?
— Режиссер.
— Это я понимаю. Откуда он взялся?
— Окончил Королевскую академию искусств. Ему покровительствует Джайлс Эктон.
— Стало быть, он кинорежиссер, так при чем тут театр?
— По образованию он театральный режиссер.
— Ясно. — Марк поджал губы.
— Оба они, и Рената, и Джайлс, сходятся во мнении, что лучшего режиссера для этой постановки не придумаешь. — Эйлис чувствовала, как сильно, чуть ли не в горле, бьется ее сердце. — Я разговаривала с ним, мне он понравился, и я буду рада поработать с ним вместе.
— Понятно. — В голосе Марка она различила нотки сомнения. — Он что-нибудь ставил в театре?
— Нет.
Марк опять вернулся к ее бумагам. Он постукивал по столу авторучкой, и тяжелый дубовый стол отзывался глухим звуком.
— Ну а ты? — спросил Марк.
Эйлис смутилась, но в ту же секунду поняла, что спрашивает он всего лишь о ее собственном театральном опыте.
— Я написала и поставила пять пьес.
— Да? Где?
— На побережье... Это в Калифорнии. — Эйлис понимала, что уклончивость тут может ей дорого обойтись. — В маленьком таком театрике...
— Любительском? — Марк встал.
— Нет, все было весьма профессионально, — сказала Эйлис в спину Марку, отвернувшемуся к окну. — Приходится соответствовать, если Голливуд под боком.
— Да? — он все не поворачивался к ней.
— Да. В команде с Джайлсом, Ренатой и Арчибальдом я справлюсь.
— Почему вторым продюсером указан Стивен Хантер? — спросил Марк, поворачиваясь к ней лицом. — Ведь он, как я слышал, отправляется на съемки собственной картины. К тому же Стивен театром никогда не занимался.
— Да, но... — Эйлис запнулась, решая, может ли она сослаться на Найджела. — Он разрешил мне в любую минуту обратиться к Найджелу.
Марк поспешно опустился в кожаное коричневое кресло и скептически посмотрел на нее. Раздался звонок внутреннего телефона. Нахмурившись, Марк снял трубку.
— Вас просят по второй линии.
— Запишите сообщение. Я же просил меня не беспокоить.
— Это Барнаби Эпсфорд из «Виндзор эрлайнс».
— Прости, пожалуйста, — сказал Марк Эйлис, беря другую трубку. Эйлис видела, что его сдержанное равнодушие как рукой сняло.
— Да, Барнаби, — отозвался он в трубку. Голос его был заинтересованным и явно обеспокоенным. — Ну и что ты думаешь по поводу билетов, где они были куплены? — Склонив голову к плечу, Марк удерживал трубку, одновременно что-то быстро записывая. — Серьезно?.. Такая маленькая страна... Надо пресечь это, пока не поздно... И с Интерполом свяжись... — Марк положил трубку. — Подожди минуточку, — сказал он Эйлис, выходя из кабинета.
Придя на встречу с ним, Эйлис была слишком взволнована, чтобы думать о чем-нибудь другом, но сейчас ей вспомнилась двуличность Марка. Почему он не захотел признаться ей, что является совладельцем? Что бы это изменило? И как всегда в подобных случаях, перед глазами возникло улыбающееся лицо Пола, городящего очередную ложь. Интересно, сколько раз лгал Марк своей жене до того, как бросил ее?
— Так что ты говорила? — спросил Марк, опять усаживаясь за стол.
— Что Найджел сможет помочь, если это понадобится.
— Ну а ты сама? — спросил он, вновь постукивая авторучкой по столу.
— Я? — его пристальный взгляд смущал Эйлис. — Я тоже вложу некоторую сумму — ту, что смогу себе позволить.
По-прежнему не сводя с нее глаз, он играл авторучкой. Похоже, никаких денег он вкладывать не собирается, не стоило и стараться.
— Театр Ридженси... Что-то не слыхал.
Эйлис почувствовала, что краснеет.
— Вполне возможно. В нем давно не играли.
— И как давно?
Запнувшись, она ответила:
— Десять лет.
— Что ж так?
— Здание... э... в неважном состоянии.
— А, старая развалюха!
— Владелец дает нам скидку, чтобы мы могли сделать ремонт.
Марк взглянул на часы:
— Надо позвонить администратору и попросить у него ключ.
— Зачем?
— Хочу взглянуть на театр Ридженси.
Марк хочет посмотреть театр! И моментально перед глазами, словно крупный план на кинопленке, возникла картина: прекрасные кожаные туфли Марка, давящие мышиные экскременты.
— Я отдала ключ Ренате. Она в театре, репетирует.
— Ты уверен, что тебе надо на это смотреть? — спросила Эйлис, когда они уже шли к красноватому спортивному «Ягуару» Марка.
— Конечно, — ответил он, распахивая перед ней дверцу.
Опустившись на роскошное кожаное сиденье, Эйлис провела рукой по ореховой обшивке приборной доски. Обшивка была не новой, но чистой, отполированной, в прекрасном состоянии. Видно было, что за автомобилем ухаживают тщательно и любовно. Марк включил зажигание, и машина рванулась с места.
— Инвесторам придется сдать театр в субаренду, если пьеса провалится.
— Конечно. — Это ей не приходило в голову. Эйлис и мысли не допускала, что ее пьеса может провалиться. Он увидит это убогое здание и, разумеется, не даст ни пенни. Ухитриться поставить в таком театре спектакль, делающий сборы, — да это надо гением быть!
На Шефтсбери-авеню была пробка. Шикарный спортивный автомобиль Марка, предназначенный стрелой мчаться по автотрассе, передвигался вперед еле-еле.
Когда машина припарковалась возле театра Ридженси, Эйлис охватила настоящая паника. Притащить Марка сюда можно было только в припадке безумия.
— Крыша течет, — бесстрастно констатировал Марк.
Эйлис в изумлении замерла.
— Старое здание, — продолжал Марк, разговаривая словно сам с собой, — ничего удивительного.
И прежде чем она успела что-то сказать, он, крепче подхватив ее под локоть, повел в зрительный зал. Они шли по проходу к сцене, и Эйлис не верила своим глазам: не только фойе, но и зал было не узнать. Исчезли паутина и пыль, и театр моментально стал походить не на опустившуюся алкоголичку, как это было еще недавно, а на обедневшую, но вполне достойную особу знатного происхождения.
— Привет, Марк, Эйлис! — помахала им со сцены Рената. Здесь тоже произошли изменения: починили рампу, и занавес теперь не казался кривым и провисшим.
— Рената! — радостно приветствовал актрису Марк.
— Ты очень кстати! — с первого ряда поднялся Уоррен. С ним была Линда. Уоррен широко улыбался им,
