мурлыкавшего Ти-Эс, взобравшегося к нему на стол. — Где ты была?
— В лаборатории. — Она сняла пальто и берет и подумала, что приветливый тон Марка указывает на то, что хитрости ее с деньгами он не обнаружил.
— Я хотел провести с тобой прошлый уик-энд.
— Я ездила в Ливерпуль смотреть театр, в котором мы будем играть в январе, — ответила Эйлис и услышала его облегченный вздох. — Как прошел прием?
В твидовом пиджаке плечи его казались еще шире. Лицо осветила милая улыбка.
— Пережил с грехом пополам, — засмеялся Марк и, откинувшись в кресле, сцепил руки на затылке. — Но это было нелегко. Я ведь не знал, что тебя не будет.
— А сегодня что тебя принесло так рано? — спросила Эйлис, никак не откомментировав свое отсутствие в списке гостей.
— Жду доставки.
— Чего?
— Что ты скажешь насчет новой акустической системы?
Эйлис похолодела. Бросившись к своему столу, она стала рыться в бумагах.
— Но в смете это не предусмотрено.
— Потому что, когда я составлял ее, я не был знаком с этой системой и не знал, что они готовы нам ее поставить. Это новая британская компания, очень дешевая и с потрясающе маленькими и компактными микрофонами. Трудно было все уладить: дело-то новое, необкатанное. Но я всегда за прогресс.
Повезло, нечего сказать. Теперь придется во всем признаться.
— Послушай, — засмеялся Марк, — ты как будто не рада! Так я отправлю ее назад.
Собрав все силы, Эйлис заставила себя повернуться и посмотреть ему в глаза. Он был в таком хорошем настроении, такой оживленный, что ей стало безумно его жаль.
— Может быть, это был бы наилучший выход.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он спокойно, даже слишком спокойно.
— У нас уже есть новая акустическая система. — Голос ее задрожал, а все придуманные ею хитрые объяснения и оправдания улетучились из памяти.
— Как же это произошло? В счетах я этого не нашел. Как же ты это оплатила? — Голос его был по- прежнему тих и спокоен, но в нем появились угрожающие нотки — как дальние раскаты грома, предвестье надвигающейся грозы.
— Я воспользовалась деньгами на костюмы. В декабре я получаю деньги, возмещу расход и оплачу костюмы. Раньше января это не понадобится.
Он поднялся из-за стола.
— В компьютерных данных новая система также не значилась.
— Я не внесла ее в компьютер, — проглотив комок в горле, с трудом произнесла Эйлис.
— Ты платила по-черному, хотя я настоятельно просил тебя этого не делать, — сказал он, не спуская с нее прищуренных глаз. Помолчав, он наконец спросил: — Почему? Почему ты не пришла с этим ко мне?
— Потому что я не хотела, чтобы ты знал.
Слова эти, прозвучавшие ясно и четко, как громом поразили его. Значит, она обманывает его.
Глава 23
— Просто глазам своим не верю! — воскликнула Рената, всплеснув руками так, что все ее кольца разом сверкнули.
— Я и мечтать о таком не смела, — согласилась и Эйлис. — Уилкинсы просто молодцы! Это счастье, что я выбрала их! — И она махнула рукой в сторону висевшей на стене зеленой глянцевой афиши. Рыжие волосы женщины на афише образовывали надпись: «Рената», и надпись эта, казалось, освещала весь кабинет.
— Куинт утром приезжал с готовыми записями. Ты уже слышала их на системе Вольфшмидта? — Эйлис покачала головой, и Рената продолжала: — Это потрясающе, решили, что музыки должно быть побольше. Твик уже собирал нас для переделок.
— Очень хорошо, — пробормотала Эйлис. Слово «Вольфшмидт» вызывало в душе тупую боль. — Но с Куинтом я виделась. Он сказал, что студия уже сейчас буквально ломится от заказов, несмотря на то, что запись только-только сделана.
— Деньги текут к нам ручьем, в точности, как ты и предсказывала, — сказала Рената и взглянула на часы. — Семь часов. Пора бежать. В восемь я должна быть на Би-би-си. Очередное интервью.
— До свидания.
Они попрощались, и за Ренатой захлопнулась дверь.
Дела шли лучше некуда. Все полагали, что Эйлис родилась в рубашке. С рекламной кампанией они уложились в бюджет, деньги от записи текли рекой, билеты на предварительной продаже шли нарасхват — с первых же дней за ними стояли очереди. Она должна была находиться на седьмом небе от счастья. Но вместо этого Эйлис испытывала одни страдания.
Она смотрела на кресло Марка, с которого вот уже целый месяц никто не сгонял Ти-Эс. Стоило ей сказать тогда, что она не хотела, чтобы Марк об этом знал, как он тут же вышел из кабинета. Она названивала ему в офис, оставляла сообщения, но он молчал. У нее даже появилась мысль позвонить по номеру личного телефона, который он ей когда-то написал на визитке, но сделать это она побоялась, решив лучше послать ему письмо. В нем она объяснила Марку все как есть и пообещала положить на его имя деньги за запись. В ответ она получила сухое письмо от менеджера «Трайед», в котором говорилось, что любые дальнейшие попытки втянуть мистера Кимброу в ее «аферы» повлекут за собой судебный процесс.
Час спустя Эйлис вышла из театра. Выйдя из метро, она побрела по мокрому вечернему Лондону. Как боялась она этих одиноких вечеров! В театре она старалась не думать о Марке. Но то и дело мысль о нем все же проскальзывала: что бы он сделал сейчас? А к этому как бы он отнесся? Дай она себе волю, и все дни, так же как и ночи, были бы заполнены мыслями о Марке. Приходилось признать, что она влюблена. Влюблена вопреки тому, что знает о том, как поступил он со своей женой. Все ее представления о любви, все принципы полетели к черту. Неужели и впрямь она влюбилась в подонка во второй раз? Но если в первый раз ей многое не было известно, то тут она знает все — следовательно, никаких оправданий у нее нет.
Несмотря на то что октябрь лишь начинался, ветер был холодным и пронизывающим. Домой она пришла совершенно замерзшей и вымокшей. Роясь в сумочке в поисках ключа, она услышала, что внутри звонит телефон. На секунду сердце ее замерло и потом часто забилось, но она заставила себя взглянуть на вещи трезво: Марк звонить не будет, а остальное неинтересно. Значит, и спешить необязательно.
Прежде чем садиться за роман, ей необходимо принять горячую ванну. Эйлис наполнила ванну, насыпала туда ароматической соли и, забравшись в нее, с наслаждением откинулась на спинку. Какое блаженство! Мысли ее обратились к рукописи романа — к тому, что она уже сделала и что ей предстояло сделать в этот вечер. Прервал ее размышления телефонный звонок внизу.
Выскочив из ванны и на ходу надевая халат, она устремилась вниз по лестнице. Спотыкаясь и чуть не падая на скользком мраморном полу, она, запыхавшаяся, подоспела к телефону, как раз когда раздался второй громкий звонок.
— Алло!
— Эйлис? — Мужской голос показался ей знакомым, но понять, кто это, она не могла.
— Да, — ответила она, стараясь не показать разочарования.
— Это Уоррен.
— Уоррен! — Быстро прикинув, она поняла, что Линда наверняка еще не вернулась из Парижа, где занималась покупками для своего дома моделей. — Как поживаете?
— Прекрасно. Я говорил по телефону с Линдой. Она велела мне отвлечь вас немного от работы и поужинать с вами. Вы уже ужинали?
— Нет.
— Как насчет «Ле Каприс»? — спросил Уоррен, назвав один из самых шикарных ресторанов Лондона. — Мог бы я заехать за вами, скажем, через час?
Входя в «Ле Каприс», излюбленнейшее место отдыха богатых отпрысков состоятельных семейств, Эйлис
