— Дарья-травница меня кличут, — как бы промежду прочим сообщила ведьма, не отрываясь от трапезы, — помогаю всем, у кого ума хватит меня найти и через защитный круг пройти. А коль прошел, значит, и впрямь нужда заставила, тогда я о землю разобьюсь, но помощь окажу. Правда, желающих не очень много…
Она хитренько захихикала, вспомнив нечто очень занимательное:
— Видела, как ведьмин круг на чужих реагирует?
— Как? — отвлечённо поддержала разговор Милка, напряженно думая о том, как же все-таки найти дорогу домой.
— Кто факелом горит, кого просто на мелкие кусочки раздирает и ветром размётывает. Любо-дорого посмотреть, никаких ярмарочных комедиантов не надобно. А, ты ж не видела! Ну, посмотришь ещё, редкий месяц без смельчаков обходится, знают же и всё равно напролом прутся.
Милка даже есть перестала:
— Я что ж, здесь вечность буду? Я домой хочу! — по щеке предательски сползла слезинка.
— Не знаю, — вдруг посерьёзнела старуха, — я тебя не слышу.
— А как же вы со мной разговариваете? — удивилась девушка.
— Не то говоришь, — Дарья досадливо поморщилась, — откуда ты такая взялась, народ всё больше подготовленный приходит, грамотный, приключений ищет.
— Меня вампир сюда привел, — Милка уже рыдала в голос, — кучу советов дал по пути, а я домой хочу, домой!
— Надевай, — старуха указала на цепочку, сиротливо лежащую на краю стола, — посмотрим.
— Я не хочу, — девушка, протестуя, выставила вперед ладони, — она опять в змею превратится.
— Надевай, — прикрикнула на неё Дарья, не тратя времени на уговоры.
Милка опасливо взяла заметно потеплевшую цепочку, поискала защелку-замок, не найдя, просто приложила к шее. Обжигающая боль, скользнув по коже, сомкнулась в кольцо. Удушающий захват перехватил горло, дыхание на секунду сбилось, страх сжал свинцовый лапой сердце, в глазах померкло. Девушка, издав беззвучный крик, выгнулась дугой и рухнула навзничь. Последнее, что она увидела перед падением, было изумлённое лицо Дарьи-травницы.
Очнулась Милка уже на постели, застланной тканым покрывалом, торопливо ощупала шею. В ямочке между ключиц уютно устроился округлый камешек, от него в обе стороны расходились другие, поменьше. Верёвка-цепочка превратилась в ожерелье с неровно обработанными бусинами — одни совершенно гладкие, другие с острыми краями, неприятно царапающими кожу. Девушка попыталась нащупать застёжку — ей хотелось сбросить с себя эти чертовы бусы — не нашла, будто металлическая нить с нанизанными на неё камешками была цельной, без всякого намёка на пайку или узелок. Потерзав ожерелье, безуспешно пытаясь от него избавиться, Милка только и сумела, что растереть шею до крови.
— Дарья, — выйдя в большую комнату, несмело обратилась она к старухе, которая сидела на маленькой скамеечке, спиной прислонившись к печи, и напряженно о чём-то думала, — а как мне его снять?
Дарья встала, приобняла гостью за плечи и развернулась вместе с ней к мутноватому зеркалу:
— А никак, — зеркальный двойник старухи вытянул из ворота рубахи почти такое же ожерелье. Только в Милкином центральный камень — крупная кроваво-красная капля — пульсировал в такт биению сердца, остальные слабо светились, каждый на свой лад, как разноцветная гирлянда но новогодней ёлке. Девушка буквально уткнулась носом в стекло, стараясь разглядеть камни — вот оранжево-красный сердолик, а вот — черно-белый оникс с хорошо различимым рисунком на плоском срезе. Милка, будучи большим любителем самоцветных радуг, присмотревшись, распознала розовый родонит, небесно-голубую бирюзу, мерцающий зелёными искрами авантюрин, молочно-белый лунный камень (почему-то в ожерелье его было больше всего), фиолетовый аметист, пестроцветную яшму, прозрачный горный хрусталь и, конечно же, черный обсидиан, отливающий серебристо-перламутровым блеском. Казалось, камни нанизывались на нить без учёта их количества и величины, но гранатовый камень альмандин был один-единственный, в центре.
Девушка чуть свысока посмотрела на Дарьино монисто, тусклое, с облезшими, похожими друг на друга камешками и дотронулась до него, проверить, такое же оно теплое, как у неё или нет. В воздухе сверкнула маленькая молния, и Милка моментально отдёрнула руку, тотчас сунув обожжённый палец в рот.
— Так-то, — ухмыльнулась старуха, — смотреть смотри, а рукам волю не давай.
— А почему? — удивилась Милка, осторожно ощупывая свою нечаянную обнову — током не билась, искры не летели.
Дарья отмахнулась от неё, как от надоедливой мухи:
— Дай-ка я гляну, похоже, ты из наших, — она наклонилась так близко, что Милка почувствовала пронзительный травяной запах, идущий от её волос. — Нет, ты не ведьма, но сила в тебе колышется странная, чужая, на крови замешанная.
Милка, не задумываясь, брякнула:
— Может, это оттого, что меня вампир укусил?
Ведьма метнулась в сторону, как от летящей в неё стрелы, и тотчас между ней и гостьей встал прозрачный льдистый щит в рост человека. Дарья с полузакрытыми глазами беззвучно шевелила губами, ритмично щёлкая пальцами обеих рук. Девушка постояла немного, озадаченно глядя на Дарью, затем обогнула враждебно-холодный заслон и, подойдя к Дарье с тыла, без всякой задней мысли поинтересовалась:
— А что случилось? — старуху, словно ураганом, вынесло в ближайшую дверь. Больше к Милке она и близко не приближалась, никаких разговоров не заводила и Милку не слушала, сколько та не пыталась объяснить, что вампир её не доел, а просто НАДКУСИЛ! Дарья сторонилась Милки, но не прогоняла, вот что было странно! В-общем, относилась к ней, как к нежеланной гостье, молча терпела и всё.
* * * * *
Я поставила точку и успокоилась — задача номер один выполнена: моя подруга в безопасном месте, под надёжным присмотром. Черноволосый мачо может быть доволен.
Правда, домой Милка не попала, но ей и там должно быть неплохо, ведь о возвращении не было и речи. Просто требовалось отправить подругу в безопасное место, а лёгкой жизни никто и не просил, может, и поладят со старухой как-нибудь. Попозже, когда у меня будет хорошее настроение и побольше времени, а сейчас голова не тем забита — послезавтра мой день рождения, почти юбилей, гостей будет немерено, каждого встретить-приветить надо, чтоб никто обиженным не ушел.
Три дня пролетели, как в тумане — магазины, салон красоты, примерки у портнихи и кухня, кухня, кухня…
Но теперь, слава богу, торжество позади! Последний гость недавно покинул мой гостеприимный дом, муж и сын улизнули ещё раньше (у каждого нашелся благовидный предлог, но я думаю — они просто устали от затяжного праздника). Можно, наконец, отдохнуть!
Приняв душ и сварив кофе, я вытащила из книжного шкафа ещё не читаную книгу из серии 'Тайный город', уютно расположилась в любимом кресле и, предвкушая удовольствие, окунулась в мир грёз. Что ещё нужно для счастья? Пронзительная трель телефона застала меня в самый неподходящий момент — Сантьяга только начинал плести сети головокружительной интриги.
Телефон трезвонил и трезвонил. Пришлось взять трубку, правда, сначала я побегала по квартире, пытаясь её разыскать, пока не вытащила из кучи неглаженного белья.
— Гостей всех уже проводили? — поинтересовался смутно знакомый голос.
— А кто это?
— Обещания надо выполнять, — усталым баритоном произнёс мой невидимый собеседник. Я задумалась, вроде ничего никому не должна:
— Вы ошиблись номером.
— Увы, нет…. С днём рождения! — Трубка радиотелефона мелко завибрировала в моей руке. Её нижняя часть хищно изогнулась, превратившись в большой рот с сочными губами, и приникла к моей щеке в пылком поцелуе: — Я не прощаюсь…
