Позже, уже вечером, Питер и Кэти сидели в гостиной, Питер на диване, а Кэти в одиночестве в кресле на двоих на другом конце комнаты.
Питер не знал, как жить дальше, что ожидает их в будущем, но все же пытался справиться с этой ситуацией. Он всегда старался быть хорошим мужем, всегда проявлял искренний интерес к ее работе. Вот и сейчас, рассудив, что не стоит ничего менять, он спросил, как часто делал это прежде:
— Как тебе сегодня работалось?
Кэти отложила свой экран для чтения.
— Отлично. — Она помолчала. — Тоби принес свежей клубники.
Питер кивнул.
— Но, — сказала она, — я сегодня ушла рано.
— Да?
— Я… ходила к консультанту.
Питер удивился:
— Ты хочешь сказать, к какому-нибудь психоаналитику?
— Вроде этого. Она работает в Ассоциации помощи семьям. Я нашла эту организацию по электронному справочнику.
— Консультант… — повторил Питер, вдумываясь в значение этого слова. Интересно. Он посмотрел ей в глаза. — Я бы сходил с тобой, если бы ты меня попросила.
Она улыбнулась мимолетной, нетеплой улыбкой:
— Я знаю, что ты бы сходил. Но мне, хм, нужно было кое в чем разобраться самой.
— И как это получилось?
Она опустила глаза.
— Кажется, нормально.
— Да? — Питер наклонился вперед, явно заинтересованный.
— Хотя я была несколько обескуражена. — Кэти подняла глаза. Говорила она едва слышно. — Как ты считаешь, у меня заниженная самооценка?
Питер немного помолчал.
— Ну, хм, я всегда думал, что ты недооцениваешь себя. — Он чувствовал, что более определенно высказываться не следует.
Кэти кивнула.
— Дэнита — мой консультант — думает, что это связано с моими взаимоотношениями с отцом.
Первое, что пришло Питеру в голову, — ехидное замечание о фрейдистах. Но затем до него дошло, что все это достаточно серьезно.
— Она права, — сказал Питер, нахмурившись. — Я как-то не подумал об этом раньше, но, конечно, она права. Род обращается с тобой и твоей сестрой по-свински. Как будто вы какие-то нахлебницы, а не его дочери.
— Марисса тоже ходит к психоаналитику, ты же знаешь.
Питер не знал об этом, но кивнул:
— Очень даже вероятно. Боже, как можно было научиться уважать себя, живя в подобной семье? А твоя мать… — Питер увидел, как Кэти изменилась в лице, и оборвал себя. — Прости, как бы я хорошо к ней ни относился, но Банни не… ну, скажем, в двадцать первом веке она далеко не идеальный образец для подражания. Занимается всю жизнь только домашним хозяйством, и похоже, твой отец обращается с ней не намного лучше, чем с тобой и твоей сестрой.
Кэти промолчала.
Все теперь стало понятно, все-все.
— Черт бы его побрал, — воскликнул Питер и вскочил, внезапно начав нервно расхаживать по комнате. Он остановился и посмотрел на картину Алекса Колвилла, висящую над диваном. — Будь он проклят.
ГЛАВА 8
По вторникам Питер и Саркар обычно ужинали вместе. Жена Саркара Рахима ходила на какие-то курсы, а Питер и Кэти всегда давали друг другу возможность заниматься своими собственными делами и увлечениями. В этот вечер Питер чувствовал себя свободнее. Он решил не обсуждать с Саркаром измену Кэти. Они обменялись семейными новостями, поговорили о международной политике, о великолепной игре «Голубых соек» и о бледной — «Листьев». Наконец Питер посмотрел другу в лицо и, откашлявшись, спросил:
— Что ты знаешь об околосмертных переживаниях?
В этот вечер Саркар ел чечевичную похлебку.
— Все это чушь.
— Я думал, ты веришь в подобные вещи.
На лице Саркара появилось обиженное выражение.
— То, что я религиозен, вовсе не значит, что я идиот.
— Прости. Но я недавно беседовал с одной женщиной, у которой были околосмертные переживания. Она, несомненно, убеждена в их реальности.
— У нее были классические симптомы? Она видела свое тело как бы извне? Туннель? Яркий свет? Просмотр сцен своей жизни? Ощущение покоя? Встречи с умершими близкими?
— Да.
Саркар кивнул:
— Лишь взятые в совокупности, ОСП — околосмертные переживания — выглядят необъяснимыми. Их отдельные составляющие понять нетрудно. Сделай, например, вот что: закрой глаза и представь себя за вчерашним ужином.
Питер закрыл глаза.
— Представил.
— Что ты видишь?
— Я вижу себя и Кэти в ресторане «Оливковая роща».
— Ты когда-нибудь ешь дома?
— Ну, не часто, — признался Питер.
— ДДБД, — заметил Саркар, покачав головой. Двойной доход, без детей. — Ну, это не важно, пойми, ты только что сказал: ты увидел себя и Кэти.
— Совершенно верно.
— Ты видишь сам себя. Картина, которую ты себе представляешь, видится тебе как бы со стороны, из точки вне твоего тела. Из той точки, где находятся твои глаза, когда ты сидишь. Где-нибудь в полутора метрах от пола она будет выглядеть совсем иначе.
— Ну, пожалуй, так и есть.
— Большая часть человеческих воспоминаний и мысленных образов представляется как бы «вне тела». Так работает наше сознание и когда мы вспоминаем реальные события, и когда фантазируем. В этом нет ничего мистического.
Питер заказал в этот вечер еще один «набор для сердечного приступа». Он по-другому переложил ломтики копченого мяса на куске ржаного хлеба.
— Но люди утверждают, что они видели вещи, которые они просто не могли бы увидеть в нормальных условиях, например, название фирмы-изготовителя на верхней крышке светильника над своей больничной койкой.
Саркар кивнул:
— Да, сейчас появилась масса подобных рассказов, но они не бесспорны и, как правило, не выдерживают тщательного анализа. В одном из них, например, фигурировал человек, который работал в фирме, производящей осветительное оборудование для больниц: он узнал лампу, выпускающуюся
