Между тем, когда Жанна воззвала к папе, ей сказали, 'что невозможно отправиться к папе – это слишком далеко'. По свидетельству Массьё, в ответ на просьбу Жанны показать цедулу людям ученым, дабы они дали ей совет, Гийом Эрар произнес следующее: 'Подписывай сейчас, иначе ты сегодня же сгоришь на костре'. Эмон де Маси, присутствовавший при этом, видел, как секретарь короля Англии Лоран Кало – его хорошо знали, поскольку он часто бывал в замке Варвика, – вытащил из рукава небольшую цедулу и протянул ее Жанне, дабы она подписала ее. Дева в насмешку начертала на ней сначала круг, Лоран Кало взял ее за руку и заставил начертать крест.
Что было написано в цедуле? По свидетельству Гийома Маншона, который в качестве нотариуса должен был внимательно наблюдать за этой сценой, Жанна смеялась… Встает вопрос, не напомнил ли ей крест, только что поставленный ею вместо подписи на цедуле (а мы знаем, что с конца 1429 года Жанна подписала своим именем несколько писем), тот крест, которым она помечала военные сообщения, – условный знак для получателя письма, означавший, что письмо следует считать недействительным?
Вызывает недоумение царившая неразбериха: присутствующие англичане упрекали епископа Бове в том, что он не вынес Жанне приговора, в то время как Жан Массьё зачитывал обвиняемой цедулу. По словам очевидцев, в ней было шесть-семь строк, тогда как в отречении Жанны, внесенном в текст процесса, во французском переводе насчитывается 47 печатных строк (44 строчки латинского текста).
'Мне ее передали, – заявил Жан Массьё, – для того, чтобы я ее прочел, и я прочел ее Жанне, и прекрасно помню, что в этой цедуле было записано: в будущем она не станет больше носить ни оружия, ни мужского платья, ни стриженых волос. И еще многое другое, о чем я не помню, но я точно знаю – в цедуле было примерно 8 строк, не больше, но я знаю, совершенно точно, что не об этой цедуле шла речь на процессе, поскольку та, что я читал, отличалась от записанной в протоколе, а подписала Жанна именно ее'.
Эта сцена поразила всех: 'англичане были возмущены епископом Бове, докторами и заседателями, так как Жанна не была уличена, осуждена и предана наказанию'. Их поведение не оправдало возлагаемых на них надежд: 'Король зря потратил на вас деньги'. И тот же очевидец, Жан Фаве, докладчик в Королевском государственном совете, продолжает:
'Кроме того, я слышал, как люди говорили, что после этой проповеди граф Варвик жаловался епископу и докторам, как плохо все оборачивается для короля, поскольку Жанна ускользает от них, тогда один из них ответил: 'Господин, не беспокойтесь, она от нас не уйдет'.
Благодаря нотариусу Гийому Маншону мы знаем, чем все закончилось для Жанны:
'Когда все расходились из Сент-Уэна после отречения Девы, Луазелёр обратился к ней: 'Жанна, у вас был хороший день, если Богу угодно, и вы спасли свою душу'. Она ответила: 'Ну да, среди вас, церковников. Отведите меня в вашу тюрьму – и чтобы я более не находилась в руках этих англичан'. А монсеньор де Бове сказал: 'Отведите ее туда, откуда привели'. Посему ее отвели в замок, который она покинула утром'.
Известно, что только еретик – то есть тот, кто однажды отрекся от своих заблуждений, а затем вновь впал в них, – мог быть действительно приговорен к смертной казни судом инквизиции и передан для исполнения приговора светским властям. Кошону удалось, за неимением лучшего и в отсутствие других действенных пунктов обвинения, превратить факт ношения мужской одежды в доказательство непокорности церкви. Поскольку цедула включала обещание не носить более мужского платья, не составляло труда сделать из Жанны еретичку: достаточно было отвести ее обратно в английскую тюрьму, где она опять попадала во власть своих сторожей, для того чтобы она вновь надела платье, защищавшее ее.
'Пагубный ответ'
Какие обстоятельства вынудили ее переодеться? Мартен Ладвеню утверждает: 'Кто-то тайно прокрался к ней ночью, и я слышал из уст самой Жанны, что какой-то английский милорд вошел в темницу и попытался взять ее силой'. Жан Массьё дает другую версию: она надела женское платье в четверг Пятидесятницы, но, когда в воскресенье утром – на Троицу – Дева встала, она якобы не нашла женского платья, так как сторожа его забрали и бросили ей мешок с мужским платьем; тогда 'она надела мужское платье, которое ей вручили'. Была ли эта или другая причина, во всяком случае, Кошон узнал в воскресенье 27 мая, что Жанна вновь надела мужское платье. Не теряя времени, он на следующее же утро отправился в тюрьму в сопровождении помощника инквизитора и нескольких заседателей.
'Жанна была одета в мужское платье, а именно куртку, капюшон, короткую робу и другую мужскую одежду – одежду, которую ранее по нашему приказу она сняла и надела женское одеяние. Поэтому мы ее расспросили, дабы узнать, когда и по какой причине она вновь надела мужское платье. 'Я надела его по собственной воле, – заявила Жанна, – я надела его, потому что мне естественнее носить мужское платье, нежели женское, ведь я нахожусь с мужчинами. Я его вновь надела потому, что не было выполнено обещанное мне, а именно что я пойду к обедне, вкушу от тела Христова и с меня снимут кандалы'.
Немногим позже она добавляет:
'Я предпочитаю умереть, чем оставаться в цепях; но, ежели мне разрешат пойти к обедне, снимут с меня кандалы, поместят в менее суровую тюрьму и при мне будет женщина (уточнение: 'будет женщина' записано в подлиннике, но его нет в официальном тексте процесса), я буду послушна и сделаю все, что захочет церковь.
– Слышали ли вы с того четверга голоса святой Екатерины и святой Маргариты? – спрашивает Кошон.
– Да.
– Что они сказали вам?
– Бог высказал мне через святую Екатерину и святую Маргариту глубокое сожаление, что я согласилась на это ужасное предательство, дабы спасти свою жизнь'.
На полях сохранилась пометка писца: 'Пагубный ответ'.
Уточнив, что голоса сказали ей, что произойдет на кладбище Сент-Уэн в этот четверг, Жанна добавила: 'Все, что я сказала, и то, что я отреклась, все это я сделала только из страха перед костром'. И еще: 'Я не говорила о моих видениях и не отказывалась от них, а были это святые Екатерина и Маргарита'. 'Услышав это, – отмечено в протоколе, – мы удалились, чтобы действовать в дальнейшем в соответствии с правом и разумом'.
Два свидетеля показали, что после этой патетической беседы Кошон весело обратился к ожидавшим его во дворе замка англичанам, среди которых был и Варвик: 'Farewell, готовьтесь пировать (заколите тучного тельца), дело сделано…'
'Епископ, я умираю из-за вас'
Рано утром в среду 30 мая в темницу к Жанне вошли два монаха-доминиканца: Мартен Ладвеню, которого она уже видела на процессе, где он был заседателем, и брат Жан Тумуйе, помогавший ему. Юный, впечатлительный брат Жан оставил волнующий рассказ о встрече с Девой:
'В этот день Жанна была передана светскому суду и предана сожжению… Утром я находился в тюрьме вместе с братом Мартеном Ладвеню, посланным к ней епископом Бове, дабы сообщить о скорой смерти, заставить ее воистину покаяться и исповедать ее. Все это названный Ладвеню выполнил тщательно и милосердно. И когда он объявил несчастной женщине, какой смертью она должна умереть в этот день, как то предписали ее судьи, а она услышала, какая тяжкая и жестокая смерть ее столь скоро ожидает, она начала горестно и жалобно кричать и рвать на себе волосы: 'Увы! Неужели со мной обойдутся настолько ужасно и жестоко, что мое нетронутое тело, доселе неиспорченное, сегодня будет предано огню и превращено в пепел! Ах! Я бы предпочла, чтобы мне семь раз отрубили голову, чем быть сожженной. Увы! Если бы я была в церковной тюрьме и охраняли бы меня духовные лица, а не враги и недруги мои, со мной не случилось бы такой беды. Ах! Я обжалую перед Господом Богом, Великим Судией, огромный вред и несправедливость, причиненные мне'. И прекрасно звучали жалобы ее на тяготы, которым ее подвергали в
