совершеннолетия. И хоть ВЗД и уговаривала, и угрожала, тут уж ее ведомство оказалось бессильно.
Для того чтобы отметить свою наступившую юридическую независимость, Пенни проколола уши, распрямила свои кудряшки и окрасила кончики волос в желтый цвет. Ее забавляло, что люди так удивлялись при виде ее. Клиенты банка, которых она знала всю свою жизнь, шарахались от нее, но стоило им посмотреть ей в глаза, они сразу же понимали, что перед ними — прежняя, та самая Пенни. Они с облегчением расплывались в улыбках и принимались восхищаться ее волосами, и висящими сережками, и необычным, парадоксальным стилем ее одежды: на ней были камуфляжная рубашка с бретельками, юбка в складку и поверх всего — практичная шерстяная кофта на пуговицах с карманами для ее погремушки и зубного кольца, с которыми она по-прежнему не расставалась, куда бы ни пошла.
Она работала накануне своего восемнадцатого дня рождения (или того дня, в который, судя по документам, восемнадцать лет назад она могла родиться), когда в дверях банка возникло странное замешательство. Пенни оторвала взгляд от денег, которые считала в эту минуту, и посмотрела сквозь стеклянное окошко, отделявшее ее от операционного зала. В дверном проеме стояла чрезвычайно высокая женщина в черной юбке и пиджаке, в руке она держала черный блестящий портфель. На мгновение Пенни показалось, что это — дама из ВЗД, но прибывшая женщина выглядела намного эффектнее. Ее светлые волосы отливали серебром, а кожа была белой как молоко. Даже отсюда, когда их разделял весь зал, Пенни заметила, какие поразительно синие глаза у незнакомки. Она ступила в помещение банка, как королева в сопровождении свиты, и свита ее состояла из существ, может даже более примечательных, хотя и менее привлекательных, чем она.
Среди них были один тролль, один вампир, несколько угрюмых на вид гномов, три или четыре бледно-зеленоватых насмешливых типа и лишь несколько животных с неприятными рогами и зубами, — все они толпились, частично скрытые туманом, валившим через дверь.
— Там что, дождь? — спросила Пенни. Утром в этот день было солнечно.
Царственная особа в черном, должно быть, услышала сквозь стекло голос девушки. Она подошла к Пенни и поставила свой портфель возле окна.
— Я хотела бы взять с хранения племянницу, — объявила она суровым голосом, четко произнося все свистящие звуки.
От волнения у Пенни пересохло в горле.
— Простите? — спросила она, сглотнув.
— Мою племянницу, — повторила женщина. — Я желаю взять с хранения мою племянницу. — Она заглянула ей за плечо, кивнув в сторону открытой двери в хранилище и помещение с сейфами для депозитов. — Она должна быть где-то тут у вас. Уверена, вы заметите наше семейное сходство. Отец ее — простой смертный, и я сильно сомневаюсь, что она пошла в него.
Пенни быстро наклонила голову и нажала кнопку, которая вызвала тревожный сигнал в кабинете Гомера. Он сразу же бросился в операционный зал, замедлил шаг и остановился, увидев всю эту разношерстную толпу. Затем, не спеша, он прошел за конторку и оказался рядом с Пенни.
— Эта дама желает взять свою племянницу с хранения, — сказала Пенни Гомеру.
Они оба уставились друг на друга.
— И немедленно, — потребовала женщина по ту сторону окна.
— В-в-в… — сказал Гомер.
— Вы положили ее на хранение? — спросила Пенни.
— Нет. Не я. Моя сестра со своим мужем положила младенца сюда, но теперь я веду их дела. Я хотела бы взять ее.
По тону, каким она произнесла «я веду их дела», можно было сразу понять, что ничего хорошего неизвестным Пенни отцу и матери это не предвещало.
— Разве первоначальная вкладчица — покойная? — задала вопрос Пенни.
— Покойная?
— Умерла? — уточнила Пенни.
— Нет, еще нет.
— Что ж, в таком случае, боюсь, ей придется самой осуществить изъятие.
— Это невозможно.
Пенни повернулась к Гомеру.
— Может быть, подписи на бланке об изъятии будет достаточно? — обратилась она к нему.
— М-м, хм-м, да, п-полагаю, что да, — ответил Гомер.
Пенни, очень внимательно рассматривая бумаги перед собой, просунула через окно бланк об изъятии.
— Бланк следует заполнить и подписать, — строгим голосом произнесла она.
Элегантно одетая особа по ту сторону окна взяла лист бумаги двумя пальцами за уголок и посмотрела на него с отвращением.
— Вам нужно, чтобы это подписали?
— В противном случае мы не можем передать вам то, что было сдано на хранение, — объяснила Пенни.
— Очень хорошо, — сказала женщина.
Тряся бумагой перед собой, она вышла из банка. За ней потянулись вампир, тролль, зеленые парни, а также все прочие разномастные противные типы.
Гомер вздохнул. Пенни довольно потерла руки.
— Это — первый раз, — сказала она.
Та женщина вернулась на следующий день, сопровождаемая ливнем и туманом. Другие клиенты банка расступились, освобождая проход к окошкам, за которыми работали служащие. Женщина направилась к совсем другому окну, но Пенни удалось незаметно проскользнуть за конторку и поменяться местами с находившейся там служащей как раз перед тем, как ее тетка закончила свое перемещение по залу.
— Мою племянницу, — произнесла она и сунула в окно заполненный бланк.
Пенни изучила бланк, склонив голову набок, чтобы прочитать замысловатую подпись.
— Вы ведь сказали, что ваша сестра со своим мужем оставили дочь на хранение, не так ли?
— Да, это так, — ответила женщина.
— Я ужасно сожалею. Поскольку это совместный вклад, для разрешения изъятия нам также требуется и его подпись тоже.
— Но вчера вы об этом не говорили, — прошипела женщина.
Никто не справлялся лучше Пенни, когда нужно было иметь дело с капризными клиентами.
— Я страшно сожалею, — произнесла она официальным серьезным голосом, — но нам действительно необходимо иметь обе подписи.
Женщина схватила листок с конторки и умчалась из банка, вытягивая за собой шлейф тумана, а потом, не сделав и нескольких шагов по улице, она исчезла. Пенни наблюдала за всем этим через стеклянные двери банка.
— Это — уже второй раз, — сказала она.
Когда женщина вернулась с бланком, подписанным, как заметила Пенни с облегчением, двумя людьми, девушка одобрительно покачала головой и произнесла:
— Они не поставили дату.
— Вы шутите.
— Нет. Боюсь, необходимо…
Женщина щелкнула пальцами, и Пенни вздрогнула, когда ручка соскользнула с конторки и послушно вскочила прямо в протянутую руку. Женщина взглянула на небольшой перекидной календарь, висящий рядом с кассовым окном, и аккуратно вписала дату в бланк.
— …чтобы дату ставили владельцы подписей, — закончила Пенни, когда ручка снова оказалась на конторке.
— Девушка, мне это не нравится.
— Я действительно прошу прощения, — сказала Пенни кротко, смиренно опустив глаза, и когда
