представляющее никакой ценности. Внимание гостей всегда переключалось на какие-то, как им казалось, более важные разговоры, что велись вокруг. Лидия улыбнулась. «Очень скоро, — подумала она, — вы узнаете, кто я». Она прижалась к стене, недалеко от стола, ломившегося от закусок, на котором возвышались горы из тонких сандвичей, кусочков мяса, стояли блюда с сочной клубникой.
Лидия обвела взглядом толпу. Сестра Ния, одетая в такое же прозрачное платье, находилась в другом конце комнаты. Белари стояла в окружении знаменитостей и сеньоров поместий, в зеленом платье, под цвет глаз. Она улыбалась, явно чувствуя себя непринужденно, пусть даже без ставшего уже привычным бронежилета.
Верной незаметно подошел к Белари сзади и погладил ее по плечу. Лидия видела, как хозяйка вздрогнула и напряглась от прикосновения Веира. Неужели он не заметил? А может, он из тех людей, что получают удовольствие оттого, что внушают людям отвращение? Белари улыбнулась ему, вновь овладев своими чувствами.
Лидия взяла маленькую тарелочку с мясом со стола. Мясо, политое сверху восстановленной малиной, было сладким на вкус. Белари любила все сладкое, вот и сейчас в конце стола она ела клубнику, беседуя с исполнительным директором «Пендант энтертейнмент». Пристрастие к сладкому — еще один побочный эффект употребления «Тингла».
Белари заметила Лидию и подвела Вернона Веира к ней.
— Тебе нравится это мясо? — спросила она с легкой улыбкой.
Лидия кивнула, аккуратно дожевывая.
Улыбка Белари стала шире.
— Ничего удивительного. У тебя есть вкус к хорошим продуктам. — Ее лицо горело от «Тингла».
Лидия порадовалась, что кругом были люди. Когда Белари принимала слишком много «Тингла», то ее охватывали сумасбродные желания. Однажды она натерла тела сестер клубникой, так что их бледная кожа стала красной от сока, а потом, возбудившись из-за чрезмерной дозы, заставила Лидию языком слизывать сок с тела Нии, а Нию — проделать языком то же самое со своей сестрой; Белари же наблюдала за ними, наслаждаясь таким декадентским зрелищем.
Белари выбрала ягоду клубники и предложила ее Лидии:
— Вот. Съешь одну, но не испачкайся. Я хочу, чтобы ты выглядела безупречно. — Ее глаза блестели от возбуждения.
Лидия отогнала от себя воспоминание и взяла ягоду.
Верной разглядывал Лидию.
— Твоя?
Белари ласково улыбнулась:
— Одна из моих девочек-флейт.
Верной опустился на колени и стал еще более пристально рассматривать ее.
— Какие у тебя необыкновенные глаза.
Лидия застенчиво опустила голову.
Белари пояснила:
— Я их заменила.
— Заменила? — Верной посмотрел на нее снизу вверх. — Не изменила?
Белари просияла:
— Мы ведь оба знаем — все, что красиво, не бывает искусственным. — Она наклонилась и погладила Лидию по белесым волосам, довольно улыбаясь своему созданию. — Когда я получила ее, у нее были самые красивые синие глаза. Похожие на те цветы, что растут здесь в горах летом. — Покачала головой. — Но я их заменила. Они были красивы, но смотрелись не так, как мне хотелось.
Верной снова выпрямился:
— Она поразительна. Но не так красива, как ты.
Белари ядовито усмехнулась:
— И именно поэтому ты хочешь, чтобы меня подключили к ТачСенс?
Верной пожал плечами:
— Это новый рынок, Белари. С твоей хваткой ты сможешь стать звездой.
— Я уже звезда.
Верной улыбнулся:
— Но ведь «Ревития» очень дорогостояща.
— Мы всякий раз с тобой возвращаемся к этой теме, не так ли, Верной?
Верной сурово взглянул на нее:
— Я не стал бы спорить с тобой, Белари. Ты прекрасно справляешься со всем. Достойна каждой монеты, вложенной в твою переделку. Я не знаю актрисы лучше тебя. Но это же «Пендант», в конце концов. Ты могла бы давным-давно выкупить долю своих акций, если бы не была так зациклена на бессмертии. — Его взгляд стал холодным. — Если хочешь быть бессмертной — подключишься к ТачСенс. Мы уже встречаем широкое признание на рынке. Это — будущее бизнеса развлечений.
— Я — актриса, а не марионетка. Мне совсем не нужно, чтобы люди влезали в мою шкуру.
Верной повел плечами:
— Все мы платим свою цену за нашу известность. Куда движется рынок — туда и мы должны стремиться. Никто из нас не свободен по-настоящему. — Он многозначительно посмотрел на Белари. — Разумеется, нет, если мы хотим жить вечно.
Белари ответила лукавой улыбкой:
— Возможно. — Она кивнула Лидии: — Беги, уже почти пора. — Снова повернулась к Вернону: — Мне хотелось бы, чтобы ты кое-что увидел.
Стивен передал ей пузырек за день до своей смерти. Лидия еще спросила его, что это за золотистые леденцы — крошечные, размером меньше ее мизинчика — в пузырьке. Она улыбалась подарку, радуясь, но Стивен оставался серьезным.
— Это — свобода, — сказал он.
Она мотнула головой, не понимая.
— Если у тебя есть выбор, ты управляешь своей жизнью. И тогда не обязательно быть любимой вещью Белари.
— Я не ее вещь.
Он покачал головой:
— Если тебе когда-нибудь захочется сбежать, — он поднял пузырек, — это тебе поможет.
Стивен вложил пузырек в бледную руку и сжал ее пальцы. Флакончик был из дутого стекла. Может, он из мастерской родителей, мелькнуло в ее голове. Стивен продолжил:
— Мы здесь ничего не значим. Только такие люди, как Белари, имеют власть. В других местах, в других частях мира все иначе. Даже самые ничтожные люди что-нибудь да значат. Но здесь, — он печально улыбнулся, — все, что у нас есть, — это наши жизни.
К ней вдруг пришло понимание. Ей захотелось отодвинуться, но Стивен крепко удерживал ее.
— Я не говорю, что тебе это нужно прямо сейчас, но когда-нибудь, возможно, понадобится. Может быть, однажды ты поймешь, что не желаешь больше иметь дело с Белари. Какими бы дарами она тебя ни осыпала. — Он мягко сжал ей руку. — Это очень быстро. Почти не больно. — Его карие глаза смотрели на нее с нежностью и добротой — она всегда замечала, какой у него взгляд.
Это был дар любви, пусть и толкавший ее на неправильный путь; но только для того, чтобы доставить ему радость, она кивнула, согласившись принять пузырек и спрятать его в своем укрытии, просто на всякий случай. Она еще не знала тогда, что он уже выбрал для себя смерть, что бросится с ножом на Белари и почти достигнет цели.
Никто из присутствующих не заметил, когда девочки-флейты заняли свои места на главном помосте. Они — чудесные создания, бледные ангелы — стояли там обнявшись. Лидия прижалась ртом к горлу сестры, чувствуя, как под белой-белой кожей часто бьется ниточка пульса. Кожа пульсировала под языком, пока она искала крошечное отверстие на теле сестры. Лидия ощутила влажное прикосновение языка Нии на
