Рик повиновался.
Некоторое время Файф не делал ничего. Безгубый рот у него сжался, мускулы под иссиня-черной тенью на щеках и подбородке напряглись. Потом он соскользнул с кресла.
Соскользнул вниз! Словно опустился под столом на колени. Но он вышел из-за стола, и тогда стало ясно, что он стоит.
Голова у Джунца закружилась. Человек, такой большой и величественный, пока сидел, внезапно превратился в жалкого карлика.
Уродливые ноги Файфа двигались с усилием, неуклюже неся его крупное тело и голову. Лицо у него налилось кровью, но глаза сохранили высокомерное выражение.
Рик сидел, Файф стоял, но они смотрели друг другу в глаза на одном уровне.
— Могу ли я быть этим человеком? — спокойно спросил Файф.
— Нет, сударь.
— Ты уверен?
— Да, сударь.
— Ты все-таки говоришь, что помнишь имя «Файф»?
— Я помню это имя, — настойчиво ответил Рик.
— Значит, кто-то ложно воспользовался моим именем?
— Да, должно быть.
Файф повернулся, медленно, с достоинством вернулся к столу и вскарабкался на свое кресло.
— С тех пор как я стал взрослым человеком, я никому еще не позволял видеть меня стоящим. Есть у вас основания продолжать совещание?
Вот тогда заговорил Джунц:
— Мне кажется, надо продолжать совещание. Ведь Рика подвергли зондированию не просто потому, что он космоаналитик!
— Вот и спросите его сами: почему его психозондировали, — сказал Файф.
— Разумеется, он не вспомнит, — гневно возразил Джунц. — Психозонд действует всего сильнее на наиболее логические цепи суждений, хранящиеся в мозгу. И все же стоит спросить у него об опасности, нависшей над Флориной. Итак, что вы помните, Рик?
— Только то, что была опасность и что она связана с космическими течениями, — пробормотал Рик.
Наступило молчание, которое снова нарушил Джунц:
— Вы говорили, что не доверяете показаниям, как вы их называете, туземцев. Но у нас есть один человек — не простой туземец. Мне кажется, он показал достаточно ясно, что не похож на почтительного флоринианина. Пора уже задать и ему несколько вопросов. Если он окажется упрямым и ненадежным, мы можем рассмотреть заявление о его выдаче Сарку.
Теренс, до сих пор упрямо рассматривавший пальцы на своих сжатых руках, бросил беглый взгляд на Джунца.
— Рик был в вашем поселке с тех пор, как его впервые нашли на Флорине, не так ли?
— Да.
— И вы были в поселке все это время? То есть вам не приходилось уезжать по делам надолго, да?
— Резиденты не ездят по делам. Все их дела — в поселке.
— Кто именно из Сквайров посещал ваш поселок в прошлом году?
— Откуда мне знать? Я не могу ответить на этот вопрос: Сквайры — это Сквайры, а туземцы — это туземцы. Для вас я Резидент, для них всегда туземец. Я не встречаю их у ворот и не проверяю документы.
— Кому принадлежат ваши земли?
— Сквайру Файфу.
Стин вмешался совершенно неожиданно:
— О, послушайте! Право! С такими расспросами вы играете на руку Файфу, доктор Джунц. Разве вы не видите, что никуда не придете? Неужели Файф заинтересован в слежке за этим человеком, неужели он возьмет на себя труд летать на Флорину и обратно? А зачем тогда патрульные?
— В подобном случае, — сказал Джунц, — когда экономика и, может быть, физическая сохранность планеты зависят от мозга одного человека, тот, кто применил зондирование, естественно, не станет доверять патрульным.
— Даже если он уничтожил этот мозг? — спросил, улыбаясь, Файф.
Эбл выпятил нижнюю губу и нахмурился. Его последняя ставка уплывала, как и все прочие, в руки Файфа.
Помощь пришла неожиданно со стороны угрюмо молчавшей Валоны:
— Я хочу сказать что-то.
— Говори, девушка. В чем дело? — сказал Джунц.
— Я только крестьянская девушка. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Мне просто кажется, что все может быть по-другому. Был ли мой Рик таким
