человека в качестве советника. С точки зрения ОЦС такой способ ведения военных действий был конечно же наилучшим. Никаких потерь в людях, весьма экономно в боеприпасах и технике. Чистая и аккуратная компания новейшего образца, предоставляющая возможность землянам полностью насладиться мстительным действом на своей территории и выполнить всю грязную работу.
Это вполне возможно, подумал Майкл Вайерман. Такое вполне выполнимо.
Он и раньше мог представить себе подобный сценарий развития событий и никогда не сомневался в его успехе, но сейчас, увидев, как реально дела обстоят на месте, потерял идеалистическую часть своей уверенности. Ньюфстед — мрачный и несимпатичный угрюмец Ньюфстед — должен был стать олицетворением его надежды.
От Ньюфстеда и освободительной войны Майкл обратился мыслями к Хамилю, с кем у него не было связано ничего другого, кроме все время нарастающих подозрений, но прежде чем он успел решить по этому поводу хоть что-то, они достигли границы леса, и Ньюфстед, мгновенно замерев как вкопанный, вскинул руку приказывая остановиться и Майклу.
— Теперь, Вайерман, слушай внимательно и наматывай на ус, — ровным и холодным тоном заговорил он. — В лесу самое опасное место. В горах у нас был шанс заметить противника раньше, чем тот нападет на нас. Но там, под деревьями, остается только молиться. Ты нам нужен, также как и Поттер, потому что если тот не дойдет, то кроме тебя у нас другого инструктора не останется, потому прошу, сделай мне одолжение и не дай себя убить. Не своди с моей спины глаз как с задницы сладкой девки. Следи за мной в оба глаза и, оказавшись там, где был я, делай то же самое, что делал я. Если я иду быстро, ты тоже иди быстро, если я шел медленно, и ты иди медленно. Не говори, не рыгай и не икай, не чешись. Не делай резких неожиданных движений. Рот держи широко открытым, но забудь о том, что им можно пользоваться для чего-то еще, кроме дыхания. Смотри то вправо, то влево и прислушивайся. Нюхай ветер. Прислушивайся ко всем звукам, но еще внимательней прислушивайся к тишине. Через каждые пять шагов задирай голову и осматривай верхушки деревьев. Запомни накрепко — человек никогда не смотрит вверх выше уровня своих глаз, это против его природы, но ты должен делать так обязательно. Иди за мной след в след и ни шага в сторону, ни полшага.
— Все время следи за мной. Следи за моими ушами — если я услышу что-нибудь, они дернутся — я серьезно говорю. Если я остановлюсь, ты останавливайся тоже. Следи за моими руками. Если я делаю что-то, ты повторяешь это в точности, повторяешь быстро, но вдумчиво и не торопясь. Если что-то случится, не приближайся ко мне, даже если, по-твоему, ты сможешь сделать это бесшумно. Что бы ни случилось, молчи, не говори мне ни слова. Если в нас начнут стрелять, в ответ стреляй только тогда, когда будешь точно уверен в том, что тебя заметили. Выжидай, может быть они пройдут мимо. Если они пойдут ко мне, но все еще не будут видеть тебя, не стреляй — разобраться с ними это мое дело. Даже не пытайся ввязываться.
Глаза Ньюфстеда угрожающе блеснули, и Майкл понял, что возражать или спорить сейчас нечего даже и думать.
— Ладно, — наконец бросил Ньюфстед, — ну что, все запомнил?
— Думаю, да.
Ньюфстед провел языком под верхней губой.
— Ладно, пошли…
Он забрал у Майкла Вайермана свое ружье и первым двинулся между деревьями в глубь леса, лавируя между стволами с женственной грацией, огибая сучья и купы кустарников почти впритирку, но не прикасаясь к ним, совершая почти балетные па и никогда не опираясь о землю ступней полностью. Изо всех сил стараясь выполнять полученные указания, Майкл шел за Ньюфстедом следом. Поначалу все его усилия были бесполезны — по сравнению с землянином он был страшно неловок и неуклюж. Настойчивые волны озноба сотрясали теперь его тело с регулярностью морского прибоя и весьма охлаждали его оптимизм, но несмотря на лихорадку, происходящее доходило до его сознания достаточно отчетливо, чтобы нанести изрядный урон его самолюбию. Он не сомневался в том, что со своими неловкими потугами копировать Ньюфстеда смешон для стороннего наблюдателя. Циркового медведя, вперевалку шествующего вокруг арены за дрессировщицей, вот кого он скорее всего напоминал. Однако он был настойчив, и через несколько десятков минут чувство неловкости ушло от него. Он был уверен, что в нем хватит настойчивости и он добьется своего, и пускай не скоро, но займет надлежащее место в армии Освобождения Земли. Нужно попробовать себя под огнем, пронеслось у него в голове.
Через два часа они добрались до приятного и аккуратного бора, земля между соснами в котором была плотно присыпана одеялом из скользких игл. Здесь почти перестали попадаться кусты, и единственным укрытием для них стали сосновые стволы, стволы редкие и совершенно голые, сучья на которых начинались в нескольких ярдах над головой. Майкл Вайерман, не отрывающий глаз от спины Ньюфстеда, шагающего в двадцати футах впереди, заметил, что тот начал ступать особенно осторожно и делать словно бы паузы между шагами. Землянин определенно нервничал, поводил старым исцарапанным ружьем пришельцев из стороны в сторону и странно, по-змеиному изгибался верхней половиной тела, посматривая на сумрачные стволы вокруг прищуренными глазами.
Он слушает тишину, вдруг сообразил Майкл Вайерман. Откуда-то издалека, из-за приземистого лесистого холмика впереди донеслось приглушенное раттатата! и Майкл понял, что там идет бой. Однако вокруг них, и справа и слева, и спереди и сзади, царила абсолютная, полная тишина.
Взметнувшаяся вверх рука Ньюфстеда, обращенная ладонью назад, вне всякого сомнения означала сигнал к остановке. Постояв немного, землянин снова двинулся вперед, указав Майклу пока оставаться на месте.
Звук выстрела нельзя было спутать ни с чем — стреляли из ружья с дистанции не более пятидесяти футов. Это был глухой и тупой гром, выплеск
