Их быстро обыскали и, не найдя оружия, повели к станции подземки. Кроме стражи, погрузившейся в вагоны вместе с ними, людей в космопорту не было видно, вся его территория была очищена и оцеплена.
Когда их нес вагон подземки, происходящее вновь показалось Гордону сном. Как много случилось за столь короткий срок! Разум не может выдержать этого! И лишь теплая рука Лианны вернула ему чувство реальности.
Оказавшись во дворце, они поднялись пустыми коридорами в то самое помещение, где Гордон впервые увидел Арн Аббаса. На императорском кресле сидел теперь Джал Арн. Красивое лицо его было смертельно усталым, глаза — холодны и совершенно лишены выражения, когда обратились на Гордона, Лианну и двух капитанов.
— Пусть конвой останется снаружи. И вы, Бодмер, — бесстрастно приказал он.
— Пленники безоружны, но… — заколебался сановник.
— Делайте, что приказано! — вспылил Джал Арн. — Не беспокойтесь. У меня есть чем защититься. Нечего бояться, чтобы мой родной брат смог убить и меня.
Верховный советник, оба капитана и стража вышли за дверь.
Гордон шагнул вперед и спросил со сдержанной яростью:
— И это называется правосудие? Осудить человека, не дав ему высказаться?
— Но Корбуло видел, как ты убивал отца! — Джал Арн встал.
— А теперь ты убил и его!
— Это не так! — спокойно сказала Лианна. — Выслушайте Зарта, император.
— Я не осуждаю вас, Лианна, — помолчав, произнес Джал Арн.
— Вы любите его и, естественно, верите. Но он, мой ученый брат, которого я обожал и который, как выяснилось, все время стремился к власти.
— Замолчи! — крикнул Гордон. — Дашь ли ты мне говорить?
— Я и так знаю, что ты скажешь, — отрезал Джал Арн. — Вице-адмирал Гирон сообщил, что ты обвинил Корбуло в измене, чтобы скрыть свои собственные черные преступления.
— Я могу доказать все, если ты меня выслушаешь, — заявил Гордон.
— А какое доказательство ты можешь представить? — возразил император. — Какие доказательства смогут перевесить твое бегство, свидетельство покойного адмирала, тайные послания Шорр Кана?
Гордон знал, что ситуация критическая. Он должен устоять или погибнет.
Он начал говорить. Рассказал о коварном содействии Корбуло их побегу, о том, как точно он был рассчитан, чтобы совпасть по времени с убийством Арн Аббаса.
— Так было сделано, чтобы все решили, что это я убил и потом скрылся, — настаивал он. — Корбуло сам убил отца, а потом обвинил меня, прекрасно зная, что меня нет и что я не смогу отрицать его обвинений!
Гордон торопливо рассказал, как сирианский капитан насильственно отвез их с Лианной в Облако и как ему удалось убедить Шорр Кана отпустить их на Землю, притворившись, что он готов присоединиться к Лиге. Он умолчал о единственном обстоятельстве — хитрость была основана на том, что он не настоящий Зарт Арн, что тот находится в прошлом. Этого говорить было нельзя.
Гордон окончил свой короткий рассказ, но все еще видел хмурое недоверие в лице Джал Арна.
— Все это слишком фантастично! И нет никаких доказательств, кроме твоих слов и слов девушки, влюбленной в тебя. Ты говорил, что можешь доказать свою историю?
— Могу, если мне позволят, — серьезно ответил Гордон. И быстро продолжал: — Джал, в заговоре участвовал не только Корбуло. Шорр Канн утверждал, что заговорщиков человек двадцать, однако никого не назвал. Но одного я знаю. Это Терн Эльдред, капитан корабля, отвезшего нас в Облако. Думаю, он подтвердит мои слова.
Джал Арн нахмурился, потом тронул кнопку на столе.
— Штаб флота? Говорит император. У вас есть капитан по имени Терн Эльдред? Выясните, в Трооне ли он. Если да, то пришлите его немедленно под стражей.
Гордон ждал. Если сирианин прослышал о последних событиях и успел скрыться… Четкий голос из динамиков ответил:
— Терн Эльдред найден. Его крейсер только что вернулся с патрулирования. Сейчас он будет у вас.
Через полчаса дверь открылась, и вошел Терн Эльдред. Его загорелое зеленоватое лицо выражало легкое удивление. И тут он увидел Гордона и Лианну.
— Зарт Арн! — Он потянулся рукой к поясу, видимо, забыв, что оружие изъято при входе.
— Удивлены? — усмехнулся Гордон. — Думали, мы все еще в Облаке?
К Терн Эльдреду вернулось самообладание. Он глядел на Гордона с деланным недоумением.
