— А вот и нет. У меня нет ни малейшего желания куда бы то ни было уезжать. Я чувствую себя здесь очень хорошо. Мне все равно, Венера это или какое-нибудь другое паршивое местечко. В конце концов, здесь моя работа. И как бы я ее выполнял, если бы уехал?
— Какая еще работа?
— А вот этого, мой дорогой друг, вам никогда не понять, — ответил Чарлз.
— Он присматривает за собаками и стыдится этого, — заметил Рейвен. Бросив на стол первую фотографию, он взял вторую. Лицо его сразу же стало жестким. Показав ее Торстерну, он спросил: — Что вы с ним сделали, подлец?
— Я? Ничего.
— А кто сделал эту грязную работу?
— Я не давал каких-либо особых инструкций. — Торстерн явно испугался реакции Рейвена на увиденное. — Я только приказал схватить Стина и заставить его рассказать все, что произошло. — Посмотрев с отвращением на фотографию, добавил: — И они сделали это.
— И, очевидно, с огромным удовольствием. — Рейвен не скрывал своей ненависти. — Они превратили его в бесформенную массу. Стин мертв, без вины виноватый. Но меня это не волнует, как, впрочем, и моего коллегу.
— Не волнует?
Торстерн был явно удивлен несоответствием слов и реакции Рейвена.
— Да, представьте себе. Его смерть ничего не стоит. Рано или поздно человек умирает, проживи он хоть сто лет. Что мне не нравится, так это как он умирал. Ясно, что смерть была медленная и мучительная. А это плохо. Этому нет прощения. — В глазах Рейвена загорелся огонь. — И когда придет ваша очередь, это не будет забыто.
Вновь Торстерна бросило в холодный пот. Он-то думал, что этими фотографиями сможет запугать своих противников. Похоже, он ошибся.
— Они нарушили мои приказы. Я их сурово отчитал за это.
— «Отчитал»! Вы только посмотрите!. — Рейвен повернулся к Чарлзу. — Как мило с его стороны!
— Они оправдывались тем, что он был очень упрям и вынудил их пойти на крайние меры. — Торстерн подумал, что есть смысл продолжить этот разговор: — Вначале они использовали телепата, который на расстоянии попытался прочесть его мысли. Безрезультатно. Стин думал о совсем других вещах. Поэтому они вынуждены были заставить его сказать причины, по которым он сыграл с нами такую скверную шутку. Он не хотел. Всеми силами он отказывался говорить. Когда он стал более восприимчив, было уже поздно.
Всем своим видом Торстерн демонстрировал полную невиновность в случившемся.
— Что вы хотите этим сказать?
— Он, как Галлер, сошел с ума. Начал нести какую-то белиберду и умер. Он сказал, что вы совершенно новый, опасный и неожиданный тип мутантов. Вы можете покидать свою телесную оболочку. Сказал, что вы, помимо его воли, переселялись в его тело.
— О господи! — не выдержал Чарлз, явно забавляясь. — Теперь к «биомеханикам», «прорицателям» добавились «властелины душ». Это никогда не кончится!
— Это была утонченная ложь, — продолжил презрительно Торстерн. — Я навел справки у самых крупных специалистов по паранормальным способностям. Все они утверждают, что эта бред, вымысел… но поняли, почему Стин так сказал.
— И каков был диагноз?
— Он получил чрезмерную дозу гипноза от телепата более сильного, чем он. В картотеке подобных индивидуумов нет, но теоретически это возможно.
Впервые Торстерн осмотрелся по сторонам и заметил чашку уже остывшего кофе. Он взял ее и выпил в три-четыре глотка.
— На какое-то время вы внушили Стину, что он — это вы. И приказали ему вывести Галлера из игры. И он сошел с ума. А сейчас вы готовы применить тот же рецепт на мне, если я не выполню ваши приказы.
— Вы в самом деле так думаете?
— Или уничтожите, как Гриторикса. Любой из этих вариантов не имеет смысла. Если вы проделаете со мной то же, что со Стином и Галлером, действие гипноза закончится через сутки, и тогда я смогу аннулировать все сделанное под вашим воздействием.
— Да, это правда, — согласился Рейвен.
— В случае же моей смерти у вас в руках будет всего лишь труп. А труп, согласитесь, не может положить конец войне. Вы уже повторяли неоднократно, что мертвецы не в счет. В этом случае в отличие от Гриторикса мне не о чем беспокоиться. — Вдруг ему в голову пришла какая-то идея, и он спросил: — А каким образом вы ликвидировали
Гриторикса? Даже супергипнотик не в состоянии заставить человека улечься на пол и умереть. Что вы с ним сделали?
— То же, что мы будем вынуждены сделать с вами, если убедимся, что у нас нет другого выхода. — Рейвен выразительно посмотрел на него. — Вбейте это в свою дубовую голову. Нас очень мало беспокоят какие бы то ни было препятствия. Разница между вами и нами заключается в том, что мы это делаем быстро и безболезненно. Мы не позволяем, чтобы пациент страдал. Ведь именно продление момента смерти и есть настоящее преступление! — Пристально посмотрев на Торстерна, Рейвен продолжил: — Гриторикс ушел в мир иной так быстро, что не успел что-либо осознать. А бедный Стин был лишен этой возможности.
— Я уже вам объяснил, что…
Рейвен резко оборвал его:
— Вам не удастся превратить Венеру в свою личную собственность. Как и объединиться с марсианами для того, чтобы атаковать Землю по вашему усмотрению. Если однажды человечество окажется в подобной ситуации, то за свое спасение будет бороться все человечество, а не только земляне. Все мы! Поэтому вы должны прекратить враждебную Земле деятельность и убедить марсиан последовать вашему примеру. В противном случае вы исчезнете со сцены навсегда, как и ваши последователи, кто бы они ни были. Мы уничтожим вас всех одного за другим, и движение развалится, оставшись без командования.
Указав на маленький радиохронометр, встроенный в кольцо на руке Торстерна, он закончил: — У вас пять минут для принятия решения.
— У меня гораздо больше времени, чем вы думаете. У меня его столько, сколько мне нужно. — С этими словами Торстерн швырнул на стол третью фотографию. — Посмотрите-ка лучше вот это.
Даже не притронувшись к фотографии, Рейвен наклонился и внимательно посмотрел на нее. Ни одна жилка не дрогнула на его лице.
— Кто там? — спросил Чарлз, ленясь встать и посмотреть.
— Лайна, — ответил Рейвен.
Торстерн засмеялся. Было неприятно слушать его смех. Чувствовалось, что он упивается произведенным эффектом. Особенно он был доволен тем, что до этого момента ему удавалось отогнать мысли о Лайне.
Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как взять верх над обладателем паранормальных талантов. Это было его слабостью.
— Мы знаем все привычки вашей женщины, ее обычные маршруты, особые таланты. Например, нам известно, что она такой же, как и вы, супергипнотик. Это нам сообщил Стин. И он не солгал. Возможно, именно это вас и привлекает в этой амазонке. Иначе я не могу объяснить вашу любовь к слонообразным формам.
— Оставьте ваши шуточки насчет форм. Она не предназначена для удовлетворения ваших вкусов. Давайте-ка ближе к делу. Что вы хотите этим сказать?
— Только одно, — ответил Торстерн, с трудом сдерживая злорадное удовлетворение. — Если я умру, сойду с ума или со мной приключится еще что-нибудь, она заплатит за все!
— Хорошая шутка! — ответил Рейвен.
— Надеюсь, она вам понравится еще больше, когда вы найдете эту женщину мертвой.
— Я плакать не буду, — заверил Рейвен, не выразив при этом никаких чувств.
Торстерна такой ответ поверг в ужас. Он недоверчиво посмотрел на Чарлза, как бы ища
