кверху. Макс кладет шприц на большой кусок ваты и оглядывает флаконы с лекарствами.
Макс. Что тебе ввести?
Берт. Люминал. Я без него не засыпаю.
Макс находит упаковку ампул с люминалом.
Макс. А ты пробовал читать перед сном?
Берт. Пробовал. Только сразу начинаю размышлять. А от этого еще хуже. Я встаю, выхожу... а чем это заканчивается, ты сам знаешь.
Макс вскравает ампулу.
Макс. Тебе нужен телохранитель.
Берт. Если бы ты захотел им стать, Макс...Если бы я был богачем, я бы нанял тебя...Ты согласился бы?
Макс. Конечно.
Берт. Ты говоришь так, потому что знаешь, что я не могу...
Макс приближается к Берту со шприцем и куском ваты.
Берт. Да ты бы и не согласился. Ведь ты никому не хочешь подтирать задницу. И правильно делаешь.
Макс делает укол.
Берт. Молодец... У тебя получается не больно.
Макс вытаскивает иглу.
Номер Лючии и Энтони. Лючия пьет кофе, а Энтони листает венские газеты, ищет отзывы на премьеру. Лючия явно погружена в воспоминания.
Энтони. (читает). «Необычайно элегантная интерпретация, которая останется незабываемым событием нынешнего сезона Фольксоперы...» И так далее... «Я должен признаться, не знаю, чего еще можно ожидать от маэстро Атертона, который пользуется в Вене вполне заслуженной славой...» (Поворачивается к Лючии) Ты что, меня не слушаешь? Тебя же всегда интересовали отзывы, и мы всегда читали их вместе...
Лючия (резко). Оставь меня в покое!
Атертон. Что ты сказала?
Лючия. Я сказала, что хочу уехать отсюда! Я хочу уехать из этого города!
Но Атертон все еще осмысливает прочитанное и, как будто не услышав Лючию, продолжает.
Атертон. А ты заметила, что вытворяла первая скрипка? Эта дура Готгер...
Лючия смотрит на него с презрением и кричит.
Лючия. Я сказала, что я уезжаю!
Атертон смотрит на нее с недоумением.
Атертон. Да ты с ума сошла, я должен быть в театре сегодня вечером.
Лючия. Я уеду одна.
Атертон. Куда же ты собралась?
Лючия. Прочь из этой гостиницы, из этого города...
Атертон подсаживается к ней на кровать.
Атертон. И прочь из этой страны.
Лючия кивает, затем вдруг зарывается лицом в подушку. Атертон смягчается.
Атертон. Не понимаю... Мне казалось, что ты с радостью поехала со мной.
Лючия трясет головой, как бы говоря «нет, нет и нет».
Атертон. Да и гастроли уже заканчиваются, осталось всего несколько дней. Уже завтра мы уезжаем во Франкфурт, где этот дурак импресарио, через три дня Гамбург, потом Берлин — и все.
Атертон пытается приподнять ее. Она поворачивается. Оказывается она не плачет, а смеется. Атертон ошеломлен, но тут же обнимает ее и ласково говорит
Атертон. Ты моя безумная, безумная, безумная...
Стук в дверь. Лючия сразу же напрягается, она явно напугана.
Лючия. Не открывай!
Атертон. Почему? Это портье с газетами. Утром пришли не все.
Стук повторяется.
Атертон. Войдите!
Лючия пытается взять себя в руки, но смотрит на дверь с явной тревогой. Дверь открывается, входит портье. Это не Макс, а дневной портье. Напряжение исчезает с лица Лючии. Портье кладет газеты, получает чаевые, прощается и выходит.
Макс, закончив работу выходит, из гостиницы вместе с Клаусом. Идет дождь.
Клаус. Назначено на один из ближайших вечеров. Подготовь помещение. Придут все. Они, кажется, напали на след одного свидетеля. Кое-что известно Марио, повару. Об этом будет разговор на совещании.
Макс. А нельзя было подождать еще некоторое время?
Клаус. Нет. Я считаю, чем быстрее мы закроем твое дело, тем лучше.
Они сердечно прощаются и расходятся. Макс смотрит на удаляющегося Клауса. В его голове созрел план...
Макс и владелец ресторана Марио, итальянец, сухопарый смуглый мужчина с усами, идут по направлению к реке.
Марио. ...Но ты ведь сюда приехал не пейзажами любоваться. Так в чем дело? Что-то произошло?
Макс. Судебное дело. Клаус вечно спешит...
Марио. Рано или поздно и ты должен был задуматься над тем, что ты натворил. Вы правильно
Макс. Вот именно. И только такие коллаборационисты, как ты, ускользают.
Ресторан Марио. Макс и Марио сидят за столом. Жена Марио Грета улыбаясь подходит к столу. Грете за сорок, блондинка. Она обращается к Максу, которого явно хорошо знает.
Грета. Поешь чего-нибудь?
Макс. Да, Грета, спасибо. Как идут ваши дела, хорошо?
Грета. Благодаря ему. Он занимается кухней.
Марио. Ступай, Грета. Нам надо поговорить.
От этих слов Грета мрачнеет.
Грета. Хорошо, увидимся позже.
Оставшись наедине, Макс и Марио продолжают разговор.
Макс. Ты уже видел Клауса? Он тебя о чем-нибудь спрашивал?
Марио. Да, я видел Клауса. Он расспрашивал меня о той девчонке, которую ты забрал тогда. Она была дочерью какого-то социалиста... кажется, из Вены... нет? Странные вы, однако, люди. Я же не собираюсь идти в полицию. Столько воды утекло! Клаус мне показал фотографию девушки. Я ему ответил, что не помню, я сказал, что не узнаю ее. Я хочу жить спокойно, да и Грета так думает.
Макс. Спасибо, Марио. Кроме того, я никогда никому не рассказывал, как ты спасал свою шкуру.
Марио. Смотря в какой ситуации эту шкуру спасаешь. Ты меня не ставь с собой на одну доску.
Макс. Я понимаю. Но все равно мне кажется, что было бы лучше раз и навсегда с этим покончить, а значит, поговорить спокойно еще раз. Ты как насчет рыбалки?
Марио. С удовольствием, только если не слишком далеко.
Макс. А может в это воскресенье?
Марио. Я не против.
Макс кивает, широко улыбаясь.
Вена. Фольксопера. Первое действие «Волшебной флейты». Дуэт Памины и Папагено. Маэстро Атертон
