у нас нет ни времени, ни сил.
Брил закрыл глаза и затаил дыхание, стараясь почувствовать Камень Земли.
Лицо Тареи помрачнело, она сняла руку Делраэля со своих плеч и Даже отодвинулась от него:
– Я никуда не пойду с вами, если вы хоть что-нибудь УКРАДЕТЕ. Это еще хуже, чем нарушить данное обещание. Нет, вы совсем не похожи на героев легенд, о которых я читала. Я лучше останусь здесь, с драконом. По крайней мере, он играет честно, по Правилам.
– Но ведь твой “честный” дракон первым украл Камень! – возразил Брил. – Стибрил, прибрал, стянул, как еще назвать это действие, чтобы ты поняла.
– А он и не обещал, что не будет этого делать. Вы же – обещали.
Слова Волшебницы подействовали просветляющим образом на Делраэля, и он твердо двинулся вперед. Брил с несчастным видом побрел за ним и Тареей, и все трое скрылись в туннеле.
* * *
Через иллюминатор Вейлрет изучал сказочный подводный мир. Он приник лицом к толстому стеклу; НАУТИЛУС торопился вперед. Мощный газовый фонарь на носу субмарины разгонял мрак подводного мира и убедительно показывал, что она отнюдь не рыба. Некоторые морские обитатели проявляли любопытство к ней, большинство же просто проносилось мимо.
Вейлрет жадно впитывал образы морских глубин – пестрых рыб, моллюсков, водорослей, развевающихся, словно волосы русалки. Впрочем, иногда приходилось отвлекаться на пульт управления. Автокарандаш вычерчивал, исходя из показаний компаса и лага, курс судна на карте. И иногда, при отклонении лодки от заранее намеченного маршрута, приходилось пускать в дело рули.
Пэйнар в иллюминатор не выглядывал вовсе. А лишь иногда выдвигал трубу перископа, чтобы проверить, далеко ли еще до Рокануна. Ему не терпелось потрепать Трайоса. Он то и дело подсаживался к ворованной Сирене и еще раз убеждался, что умеет ею управлять.
Подводная лодка летела вперед, движимая двумя газотурбинными установками.
В три часа пополуночи Вейлрет, дремавший за пультом управления, открыл вдруг глаза и увидел в передний иллюминатор громадную черную стену. Внезапно он осознал, что стена надвигается прямо на лодку.
На какое-то неприятное мгновение он забыл, какова последовательность действий по экстренному торможению судна. Были потеряны драгоценные секунды, пока наконец Вейлрет не перевел двигатели в реверс-режим и не дал задний ход. Но было уже поздно. НАУТИЛУС врезался в черноту.
Пэйнар так стремительно поднялся, что ударился головой о низкую подволоку.
Рубка потонула во мраке, несмотря на горящие газовые лампы, но неожиданно темнота схлынула. Никакого крушения не произошло.
– Это была граница между гексагонами! – радостно заорал Вейлрет. – Только и всего! Наверное, черная разделительная плоскость доходит до самого дна! – Он улыбнулся. Пэйнар недоуменно уставился на него, но, поняв, в чем дело, облегченно рассмеялся.
Вейлрет дернул рычаг машинного телеграфа. Полный вперед!
Всего за четыре часа они преодолели расстояние в целый гексагон. Судя по карте, от пирса Ситналты до ближайшего берега Рокануна было всего лишь два гексагона, если плыть по кратчайшей. Но путешественники собирались воспользоваться возможностями НАУТИЛУСА, чтобы наполовину обогнуть остров и добраться до логовища дракона, расположенного на противоположном берегу. Если, конечно, подводная лодка к тому времени будет на ходу.
Как только утренний свет подкрасил черноту океана в темно-зеленые тона, путешественники пересекли вторую границу гексагона. Пора было менять курс, чтобы следовать дальше вдоль прибрежной линии острова. Справа по борту темнели выступающие со дна бугры, свидетельствовавшие о близости вулкана.
– Лучше бы нам всплыть, – предложил Вейлрет. – Мы ведь не знаем, когда пересечем технологический барьер. Выходит, судно может выйти из строя в любой момент.
Пайнар подсел к колонке управления сжатым воздухом и продул обе балластные цистерны. НАУТИЛУС, вздрогнув, направился к поверхности.
* * *
Первые сбои начались ближе к вечеру. Дважды за день двигатели глохли, но после нескольких попыток путешественникам удавалось снова их завести. Однако они неумолимо теряли мощность. НАУТИЛУС с трудом полз по поверхности океана.
Сквозь задраенную дверь моторного отделения потянуло дымом и запахом масла. В то же мгновение несколько листов обшивки разошлось, выбив державшие их заклепки, и сквозь пробоину хлынула вода. Судно резко накренилось вправо, в сторону пустынного острова.
Двигатели бились и задыхались. Лодка получила дифферент на нос, корма поднялась выше ватерлинии, и винты молотили по воде с такой силой, что за НАУТИЛУСОМ тянулся хвост из пара и пены.
Вода усиленно поступала сквозь пробоины в носу, и никакие помпы не помогали. От ослабевших двигателей валил такой дым, что невозможно было ни дышать, ни смотреть.
– Корабль отслужил свое. – Пэйнар пересилил своим голосом грохот и встал, чтобы открыть люк, находившийся у него над головой. Он повернулся к Вейлрету, пытаясь разглядеть его сквозь дым своими техническими глазами. – Нам придется вплавь добираться до берега. Судя по этим звукам, НАУТИЛУС скоро взорвется.
Задыхаясь, Вейлрет прокричал:
– Риф!
Когда Пэйнар высунул голову из люка, сильный толчок швырнул его обратно на палубу рубки. Вейлрет
