как будет ласкать его яички, пока ее язык будет усердно работать над торчащим сокровищем их обладателя.
Когда она скользнула языком вверх и вниз по стволу, то поняла: все ее мечты не выдерживали никакого сравнения с фантастической реальностью. Его член становился еще больше, и прежде чем она успела что-либо сообразить, Трэвис поднял ее на ноги.
— Сними свою одежду, — потребовал он, сам в это время освобождаясь от рубашки.
Ей было все равно, что они на работе, что их могут найти садовник или смотритель участка. Ей было все равно, что Люк наставлял ее на путь холодного отречения. Ведь не он, а она должна была диктовать ему условия.
Однако она не могла думать ни о чем, кроме того, что Трэвис единственный может доставить ей неземное удовольствие.
Лили освободилась от одежды, представ перед взором Трэвиса в первозданной наготе. Она подавила желание прикрыть свое тело, которое считала несовершенным и убогим. Она хотела убежать, но взяла себя в руки.
Снова принимая на себя роль роковой королевы, какой она предстала перед ним на модном показе, она спросила:
— Ты доволен?
Он лишь простонал в ответ и бросился к ней.
— Я хочу большего.
Он покрыл ее лицо поцелуями, желая доказать свое право на нее. Прикосновение его тела к ее лобку едва не свело Лили с ума.
Она снова и снова прижималась к нему всем телом, но Трэвис не торопился приступить к главному акту драмы. Он повел ее к краю бассейна, не прекращая целовать.
Его горячее дыхание приятно щекотало кожу.
— Пойдем со мной в бассейн.
— Сейчас? — она задрожала при мысли о том, что ее ждет в водном царстве.
— Да, сейчас, — умоляюще произнес он, и его зеленые глаза сулили ей неземные удовольствия.
Он спустился по ступенькам к воде, и она последовала за ним. Ее соски набухли, как почки, когда вода коснулась стоп, а потом дошла до уровня икр и бедер.
— Тебе холодно? — спросил он, глядя на ее грудь. — Хочешь, я тебя согрею?
Трэвис наклонился к ней.
Его горячее дыхание обожгло ее, а потом он начал покусывать нежную кожу ее груди, и она едва не взлетела на вершину блаженства. У нее подкосились ноги, но он удержал ее, и она осталась рядом.
— Я хочу ощутить твой вкус снова.
Они слились в страстном поцелуе, и его язык ласкал ее бесстыдно и жадно. Его руки играли с ее грудью, мяли ее, нежно касались и не отпускали ни на минуту. Он наслаждался их тяжестью.
Он двинулся вперед, и вода коснулась уровня ее шелковистого лобка. Она вспыхнула от двух контрастных ощущений. Так жарко. И вновь так холодно. Когда его пальцы скользнули по ее бедру, она ощутила жар.
— Я хочу увидеть, как ты кончишь.
Лили посмотрела в его глаза. Она не могла найти в себе силы сопротивляться воле этого человека.
— Лили, я хочу увидеть тебя в момент оргазма, прямо сейчас.
Его большой палец настойчиво ласкал ее набухшую плоть. Глаза следили за малейшим ее движением, и ей ничего не оставалось, как подчиниться.
— О Трэвис, — застонала она, прильнув к нему губами.
— Сейчас, Лили, — отстранив руку, прорычал Трэвис, и уже через мгновение его твердый пенис искал вход в ее лоно.
Он не отпускал ее ни на секунду: Лили обвила ногами его талию и начала двигаться в такт ему.
Ее удовольствие было таким огромным, что она едва сумела заставить себя вспомнить о главном:
— Нам нужен презерватив.
Позже она будет восхищаться его силой воли. Он оросил ее мокрый живот несколькими струями семени. Но в тот момент она была разочарована случившимся. Ей хотелось, чтобы он заполнил ее всю, до основания.
Но даже в состоянии полузабытья она понимала, что ей ни к чему риск нежелательной беременности.
В бассейне, наполненном прохладной водой, были только она и Трэвис, который не хотел отпускать ее, и Лили невольно задумалась. Ребенок от Трэвиса. Она знала наверняка, что ничего более прекрасного невозможно себе представить. О, если бы она могла подарить ему малыша, а лучше близнецов, Люка и Трэвиса.
О нет. Люк ведь говорил ей больше не поддаваться искушению. Ни при каких обстоятельствах она не должна была спать с Трэвисом. Ей нужно было довести его до точки кипения, после чего вероломно оставить.
Но она же знала, что сопротивление Трэвису невозможно. Однако Люк примерно накажет ее, если она не выполнит хотя бы часть из задуманного им плана. Она спрятала свои нежные чувства в дальние тайники души и приготовилась к битве.
Трэвис поцеловал ее в макушку:
— Великолепный оргазм, да, малышка?
Лили не могла поверить своим ушам, каким самоуверенным был его тон. Он, наверное, полагал, что ему достаточно быть рядом с ней, чтобы она взорвалась от счастья. Она постаралась придать голосу крайнюю степень непринужденности:
— Все было очень хорошо, Трэвис.
Он отпустил ее немедленно, и она отплыла к краю бассейна.
— Хорошо, и ничего более? — сцепив зубы, спросил он. Лили пожала плечами.
— Пусть будет великолепно.
Взглянув на него так, как будто ей было не впервой заниматься сексом в бассейне, она заставила себя сказать:
— Я не хотела обидеть твои чувства, Трэвис. Мне все очень понравилось.
Он последовал за ней.
— Тебе понравилось? Что ты говоришь? Какого черта ты мне это говоришь?
Она не стала обращать внимание на то, как бешено начало у нее колотиться сердце, и сказала:
— Здесь есть полотенца?
В конце концов, кто она такая, чтобы рассчитывать на Трэвиса?
Он потянулся к деревянной скамейке и вытащил из-под нее полотенце. Швырнув его в ее сторону, он сказал:
— Тебе было приятно. Ты просто сходила с ума! Не пытайся этого отрицать.
Лили бровью не повела. Люк, похоже, попал в яблочко, когда придумал свой план. Трэвис не мог быть до конца уверенным в том, насколько удовлетворенной оставил ее, надо же!!! Она кончила так ярко и экспрессивно, но он все равно сомневался, подозревая ее в симуляции.
Ничего себе.
Лили не могла поверить в то, что это происходит с ней. Однако первый раз в жизни, и она это с удовольствием признала, она одержала верх над Трэвисом Карсоном.
Она изогнула уголки губ, как это сделала бы какая-нибудь соблазнительная штучка, оделась и не ответила ему даже кивком головы.
— Я бы хотела, чтобы мы немедленно занялись этим проектом. Ты бы мог отвезти меня к Баркеру, чтобы я составила заявление об уходе и забрала свою машину?
Лили шла к его авто и не знала, смеяться ей или плакать. Она обрела веру в себя. Покачивая бедрами, чтобы еще больше раздразнить его, она подумала о том, что, может быть, ее жизнь не такая
