совершенно не входил в планы Лили. Возможно, она будет любить Трэвиса всю оставшуюся жизнь, но факт оставался фактом, — они провели вместе меньше недели. И все равно было очень приятно участвовать в такой увлекательной игре…
Лили вслушивалась в музыку итальянской речи, и ее словно качало на волнах. Она чувствовала себя спокойной и довольной, как никогда. Она закрыла глаза и с наслаждением вдохнула, как будто бы приняла в себя любовь.
Толпа снова закричала. Лили открыла глаза. Ей хотелось петь и веселиться. Повинуясь внезапному порыву, она освободила руку, приподняла вуаль и прильнула губами к своему возлюбленному, обвив ладонями его голову и погрузив пальцы в его мягкие густые кудри.
Он улыбался, и когда их губы слились в сладком прикосновении, словно сотни фейерверков взорвались в ней. Он застонал, когда она продвинула кончик своего языка к его нёбу. Уже через мгновение она тонула в его поцелуе, как будто несомая бурным течением к волшебным берегам.
Лили прошептала:
— Нам пора выбираться отсюда.
Трэвис смотрел на нее так пристально, что Лили стало не по себе.
Она облизнула губы.
— Не думаю, что секс-шоу, которое мы можем здесь устроить, покажется кому-то приличным.
Трэвис усмехнулся.
— Так ты считаешь, что все ради этого?
Лили провела рукой по его щеке.
— Поцелуй меня так снова, и я устрою такое представление, которого здесь еще не видели.
Трэвис запрокинул голову и рассмеялся, и звук отдавался эхом. Священник шагнул к ним и взял их за руки. Толпа снова замерла.
Лили вдруг с удивлением заметила, что вся дрожит. Эта игра все менее походила на спектакль, потому что прикосновение священника наполнило ее душу благоговением. На сцене появились мужчины со скрипками. Они наигрывали какую-то сладкую мелодию, а один из них затянул лирическую песню. Лили не надо было знать итальянский, чтобы понять, о чем эта песня. Конечно, о настоящей любви.
— Какая красивая песня, — сказала она Трэвису, не в силах поверить, что ей только что спели любовную серенаду. Трэвис не отвечал, прожигая взглядом собравшихся на сцене, и Лили ощутила, как у нее бешено заколотилось сердце.
— Ты в порядке? — прошептала она.
Трэвис странно посмотрел на нее.
— Да, — ответил он, и Лили, не желая портить атмосферу вечера, не стала допытываться о причинах его беспокойства.
Она снова погрузилась в чарующие звуки музыки.
Та женщина, которая руководила процедурой переодевания, выступила из-за спины священника и вручила Лили зеленую вазу. Лили посмотрела на нее с изумлением.
— Это наш приз? — спросила она Трэвиса.
Трэвис покачал головой.
— Я думаю, что мы должны разбить ее оземь.
Лили охнула и прижала вазу крепче к груди.
— Нет. Я не хочу, иначе у меня совсем не останется воспоминаний об этом вечере.
Трэвис выглядел очень серьезным, когда произнес:
— Эту проблему мы легко решим.
Лили склонила голову набок, желая услышать объяснения, но в этот момент священник положил руку Трэвиса на руку Лили, потом высоко поднял их в воздух вместе с вазой и отпустил.
— Кажется, это и есть знак, — сказал Трэвис, и Лили вдруг стало страшно.
Глядя Лили прямо в глаза, он сказал:
— На счет три. Один, два, три.
Ваза разбилась перед ними на миллион осколков. Толпа заревела от восторга. Лили стояла, как статуя. Горожане подняли на руки Лили и Трэвиса, осыпая их разноцветным конфетти. Когда они оказались на земле, Лили спросила его еле слышно:
— Что здесь только что произошло?
Трэвис был серьезен.
— Я не уверен, что тебе это понравится.
Огонь показался во взгляде Лили.
— Скажи мне, что произошло, Трэвис.
Со вздохом он заметил:
— Мой итальянский не так уж хорош.
— Прекрати паясничать.
— Нас только что… — он замолчал, но Лили догадалась, о чем он хотел сказать. — Поженили.
Она думала, что Трэвис побежит от нее сразу после этих слов. Тот Трэвис, которого она знала, тут же сел бы на самолет и улетел в неизвестном направлении. Лишь бы подальше от нее. Пусть даже эта свадьба была понарошку, он бы ощущал, что его загнали в угол. В ловушку.
Лили напряглась, ожидая, в какой форме прозвучат проклятия в ее адрес. Поэтому, когда Трэвис поцеловал ее, как истинно влюбленный джентльмен, она не могла найти слов.
— Я люблю тебя, Лили.
Лили была шокирована до предела.
— И я люблю тебя, Трэвис.
Как могло случиться, что ее жизнь, такая скучная, состоящая только из работы и просмотра вечерних телешоу, вдруг вмиг изменилась? Ее герой в сияющих доспехах не просто снизошел до нее, а объявил ее дамой своего сердца. Неужели ее смешным мечтам суждено сбыться?
Она услышала, как кто-то произносит ее имя.
— Лили! Лили!
«Я сплю, и сейчас наступило время пробуждения», — подумала она. Этот сон был таким сладким, таким многообещающим, но все равно он закончился.
Руки Трэвиса уже обнимали ее. Они были теплыми и сильными. Его губы были на вкус слаще меда. Нет, нет, таких похожих на явь снов не бывает! Когда рука Трэвиса спустилась по ее спине, она уверилась, что не спит.
Но все же что-то нарушило привычную идиллию.
Два знакомых голоса вдруг послышались в толпе.
Джаника и Люк приехали в Италию.
У нее упало сердце. Она знала, почему они здесь.
Началась операция «Спасите Лили».
— Люк? — Трэвис не верил глазам, глядя на своего близнеца.
Обычно улыбчивый брат Трэвиса смотрел на него с мрачным выражением.
— Трэвис…
Он говорил резко и с неодобрением. Насколько мог судить Трэвис, в голосе Люка даже слышалось отвращение. Трэвис не знал, какими словами встретить брата, который преодолел пять тысяч миль ради него.
— Что ты здесь делаешь?
Он понимал, что замечание не очень деликатное, но это единственное, что пришло ему на ум. В конце концов, они с Лили только что поженились согласно итальянской традиции. Учитывая те перемены, которые ему пришлось принять в себе за последние несколько дней, Трэвис вообще не понимал, как все еще стоит на месте. Оглянувшись, он увидел, что Лили разговаривает с маленькой темноволосой девушкой.
Его худшие опасения оправдывались.
— Джаника?
Младшая сестра Лили резко произнесла его имя.
