Шарлотта подала поднос с чаем и сандвичами и, когда он вернулся, предложила ему взбитые с молоком яйца.
— Я и сам часто рекомендую этот напиток, — заметил он и сделал глоток. — С вашей стороны весьма любезно, что вы об этом подумали. Собственно, я ничего не ел с самого утра… то есть со вчерашнего дня.
Он опустился на стул у стола. Девушка подвинула ему тарелку с сандвичами. Она о многом хотела бы его спросить, но один вопрос буквально трепетал у нее на губах.
Вскоре он поднял глаза и встретился с ее вопрошающим взглядом.
— Девочка, — произнес он, — хорошая и, по-видимому, здоровая. — Марк отодвинул тарелку, встал, посмотрел в упор на Шарлотту и тихо произнес:
— А мать спасти было невозможно.
Шарлотта упала бы, не подхвати он ее.
— Простите. Мне не нужно было так сразу… Гвенни сказала, что вы ей помогали. Для вас это была долгая и трудная ночь, а теперь еще… это.
Шарлотта наконец осознала, какое несчастье произошло. Она вцепилась в Марка, заглянула ему в лицо.
— Неужели… совсем ничего… нельзя было сделать?
— Я сделал все, что мог! — сказал он с расстановкой.
— Она так мучилась… — всхлипнула она.
— Шарлотта… — Он усадил ее в кресло, сел рядом с ней на стул и взял ее за руку. — Вы потеряли хорошего друга. Я понимаю, что вы чувствуете. Поверьте, я сделал все, что только возможно…
Она кивнула, глядя на огонь и чувствуя, что присутствие Марка, его голос и прикосновение руки смягчают ее душевную боль.
Наверху послышался шум, затем тяжелые шаги, и с лестницы осторожно спустилась Гвенни с ребенком на руках.
Глаза Шарлотты застелил туман, когда она встала и взглянула на новорожденную. Господи, бедная сиротка! Гвенни уложила ребенка в колыбель, затем посмотрела на часы.
— Флотилия рыбаков вернется с приливом сразу после рассвета, — сказала она.
— Я и Гвенни останемся здесь, — заявил Марк. — А вам, Шарлотта, думаю, лучше вернуться домой.
Шарлотта кивнула. Да, ей лучше уйти! Шарлотта опасалась, что не вынесет того момента, когда Дэну, сообщат страшную новость. Завтра, послезавтра она сможет помочь… но не сейчас.
Она отклонила предложение Марка проводить ее и с лампой в руке пошла к себе через спящий поселок. Проблески света с моря пронизывали темноту. Лодки рыбаков уже направлялись к берегу, и в одной из них находился отец только что родившегося ребенка. Он заплатил за свою дочь смертью жены!
На следующий день Шарлотта проснулась около полудня и, спустившись вниз, нашла записку от Дерины, в которой она сообщала, что пошла в поселок, в магазин.
Все еще совершенно разбитая, Шарлотта заканчивала завтракать, когда услышала на дорожке звуки шагов.
Она открыла дверь и увидела направляющуюся к ней процессию. Первой шла Гвенни с каким-то свертком в руках, за ней — друг Дэна, тоже рыбак, который нес колыбель, а за ним мальчик с плетеной корзиной.
Из свертка в руках Гвенни послышался плач.
— Ребенок! — ахнула Шарлотта. — Вы принесли ребенка!
Гвенни вошла в дом и села на стул, баюкая малютку.
— Сегодня утром вернулся Дэн. Он воспринял все очень тяжело. Мы с доктором ничего не могли с ним поделать. Доктор ушел рано… сказал, чтобы пока вас не беспокоили… но чтобы позже я принесла к вам ребенка. Понимаете, я тоже не могу там оставаться. Вот-вот начнутся роды у другой женщины.
Дэн Ллойд только что вышел из дома, и Шарлотта поблагодарила приятеля Дэна и соседского мальчика, закрыла за ними дверь.
— Но, Гвенни, я абсолютно не знаю, как обращаться с такими младенцами. А у них нет каких-либо родственников… или друзей? — спросила Шарлотта, но тут же вспомнила, что Марджи приехала сюда из Южного Уэльса, а Дэн рос сиротой, с…
— У них почти нет друзей, — сказала Гвенни. — А семья Марджи, говорят, где-то на юге… Так вот, насчет кормления…
Не давая Шарлотте и слова вставить, Гвенни научала объяснять, как нужно кормить ребенка.
— И может, нам удастся найти кормилицу. Я, к примеру, поищу… Доктор сказал, что зайдет. Держите девочку в тепле. Это самое главное, за чем нужно следить. — Гвенни пристально посмотрела Шарлотте в глаза. — Вы ее примете?
Воспоминание о Марджи отбросило прочь все сомнения Шарлотты. Она представила себе Марджи, сидящей в кухне за шитьем приданого для своего будущего ребенка…
— Да, я позабочусь о девочке до того времени, когда можно будет все устроить. — Шарлотта взяла ребенка и бережно уложила в колыбель, стоящую возле камина. Взглянув на крохотные сжатые кулачки, она испытала искреннее сочувствие к этой малышке, лишившейся материнской любви.
Шарлотта засыпала Гвенни множеством вопросов, пока наконец той не настало время уходить.
В дверях Шарлотта прямо взглянула ей в лицо:
— Скажите, если бы доктор пришел раньше… он мог спасти жизнь Марджи?
Гвенни отвела взгляд и сказала:
— Доктор Уолдрон пришел, как только смог, ведь он был на операции.
— Это не ответ на мой вопрос, — возразила Шарлотта. — Записка была передана доктору Прайсу, как сказал мне посыльный, на пару часов раньше. Если бы он пришел сразу…
Гвенни двинулась к выходу.
— Жизнь приходит, жизнь уходит. Вы можете задавать сотни вопросов, но это не вернет умершую. Пусть душа ее покоится с миром.
Шарлотта смотрела вслед Гвенни, которая направилась к берегу, где в гавани были привязаны рыбачьи лодки. Она видела рыбаков в фуфайках, прислонившихся к стене пристани, видела море — мириады солнечных зайчиков, танцующих на его поверхности. Гвенни была по-своему права. Будет гораздо легче, если она смирится с мыслью, что Марджи отошла в мир иной. Возможно, незачем выяснять, можно ли было избежать этой трагедии, если она дала жизнь ребенку ценой другой жизни.
Спустя два дня поселок прощался с Марджи Ллойд. Траурный кортеж в скорбном молчании проследовал от дома покойной к приземистой церкви на берегу. Плакальщики стояли у могилы под палящим солнцем, а рыбаки пели хором о холмах Иерусалима, и их голоса, смешивающиеся с тихим ропотом волн, уносились ветром ввысь.
После похорон Шарлотта попыталась поговорить с Дэном, но не смогла, настолько он был раздавлен свалившимся на него горем. Кроме необходимых приготовлений к похоронам, в остальном он совершенно замкнулся в себе. Он никого не хотел видеть.
Шарлотта продолжала заботиться о дочке Марджи, а Дерина отреагировала на появление младенца в их доме с равнодушием и раздражением, направленным на Дэна:
— Это ведь его дочка! С какой стати вы будете о ней заботиться?
Шарлотта пыталась оправдать его, но Дерина стояла на своем:
— И другие женщины умирали во время родов, но их мужья сами обо всем заботились, а не просто сидели себе да угрюмо молчали, как Дэн.
— Его состояние нельзя назвать угрюмостью, — возразила Шарлотта. — Надеюсь, он вскоре оправится от потрясения, придет в себя.
— Ведь не оставит же он ребенка здесь навсегда?
Однако, когда в доме почти ежедневно стал появляться Марк, чтобы следить за развитием ребенка, Дерина стала меньше ворчать. Поскольку Гвенни пришлось отправиться на отдаленные от поселка фермы, чтобы принять роды трех женщин, она была не в силах помочь Шарлотте, и та осаждала Марка вопросами и
