— Док, ты помнишь Джаспера Гвина?
— Шутишь?
Он уже приготовился выдать полную библиографию.
— Оставь, я тебя о другом хотела спросить. Помнишь историю с портретами?
Мэллори рассмеялся.
— Кто ж ее не помнит, у Тома только о ней и говорили.
— Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Вообще-то это ты должна была бы все знать.
— Да, но тебе что-нибудь об этом известно?
— Очень мало. Говорили, будто он помешался на этой идее. Но ходили также слухи, будто он продает портреты по сто тысяч фунтов за штуку.
— Почти что так, — сказала Ребекка.
— Видишь — это ты все досконально знаешь.
— Нет, не все: не хватает одной детали, и только ты мне можешь помочь.
— Я?
Ребекка наклонилась к сумке, вынула папки и положила их на прилавок.
Док Мэллори работал над какими-то счетами, когда она вошла, поэтому был в рубашке. Теперь развернулся, пошел за пиджаком, надел его и снова встал за прилавок.
— Это они? — спросил.
— Да.
— Можно?
Он повернул папки к себе, но пока только положил на них раскрытые ладони, очень нежно.
— Том отдал бы руку на отсечение, чтобы прочесть их, — сказал он с оттенком грусти.
— А ты?
Мэллори поднял на нее взгляд.
— Сама знаешь: прочитать их — огромная честь для меня.
— Так читай, Док; мне нужно, чтобы ты их прочел.
Мэллори немного помолчал. Глаза у него блестели.
— Зачем? — спросил он наконец.
— Мне нужно знать, не переписал ли он это.
—
— Позаимствовал из других книг, не знаю, что-то в этом роде.
— Но подумай сама — в этом нет смысла.
— Во многом нет смысла, когда имеешь дело с Джаспером Гвином.
Мэллори улыбнулся. Он знал, что это правда.
— Ты читала их? — спросил.
— Более-менее.
— И пришла к какому-то выводу?
— Нет. Но я не читала все книги на свете.
Мэллори захохотал.
— Послушай, но и я не читаю их. Чаще всего
Потом чуть придвинул папки к себе.
— По-моему, ты сошла с ума.
— Разрешим сомнения. Прочти их.
Он еще секунду поколебался.
— Это будет для меня огромным наслаждением.
— Так читай же.
— Хорошо, прочту.
— Нет-нет, ты не понял: ты прочтешь их сейчас, а потом немедленно забудешь, и если хоть с кем-то заговоришь об этом, я приду сюда и лично оторву тебе яйца.
Мэллори взглянул на нее. Ребекка улыбнулась.
— Шучу.
— А-а.
— Но не совсем.
Сняла плащ, отыскала стул, на котором можно расположиться, и сказала Мэллори, чтобы не спешил: у них впереди целый день.
— Есть у тебя что-нибудь почитать от скуки? — спросила.
Мэллори сделал неопределенный жест в сторону полок, не отрывая взгляда от папок, все еще закрытых.
— Хозяйничай сама, я занят, — сказал он.
63
Через два часа Мэллори закрыл последнюю папку и какое-то время сидел не шевелясь. Ребекка подняла взгляд от книги и собралась было что-то сказать. Но Мэллори знаком остановил ее. Он хотел еще немного подумать, или ему требовалось время, чтобы вернуться из какого-то очень далекого места.
Наконец спросил у Ребекки, что клиенты думали об этих портретах. Просто так спросил, из любопытства.
— Они всегда бывали очень довольны, — отвечала Ребекка. — Узнавали себя. Что-то было такое, чего они не ожидали; какое-то волшебство.
Мэллори кивнул.
— Да, могу себе вообразить.
Потом спросил о другом.
— Знаешь, который из них портрет Тома?
На портретах не было имен, они могли быть писаны с кого угодно.
— Не уверена, но думаю, что узнала его.
Они переглянулись.
— Тот, где одни только дети? — рискнул предположить Мэллори.
Ребекка кивнула.
— Я бы побился об заклад, — сказал Мэллори со смехом.
— Вылитый Том, правда?
— Точь-в-точь.
Ребекка улыбнулась ему. Невероятно, как этот человек понял все, практически не задав ни единого вопроса. Наверное, тысячами глотать книги — не столь уж и бесполезное занятие, — подумала она. Потом вспомнила, что пришла сюда узнать совершенно определенную вещь.
— А насчет этой истории с плагиатом что скажешь, Док?
Мэллори на секунду заколебался. Сделал неопределенный жест и выгадал немного времени, вытащив огромный носовой платок и шумно высморкавшись. Складывая платок и вновь засовывая его в карман, сказал, что один из этих портретов ему уже встречался. Отделил одну папку от остальных и положил ее на стол. Открыл. Прочел несколько строк.
— Да, это попало сюда прямиком из другой книги, — проговорил с неохотой.
Ребекку что-то кольнуло, она невольно поморщилась.
— Ты уверен? — спросила она.
— Да.
Вся проклятая история запутывалась еще больше.
