Предсказал он также и то, что мощи его будут потеряны, но затем вновь обретены и вернутся в Серафимо-Саровский монастырь. Произошло это 1 августа 1991 года. Мощи св. и преподобного отца Серафима Саровского были «потеряны» в Казанском соборе бывшего Ленинграда.
Казанский собор был превращен большевиками в музей атеизма. Туда они свозили многие Православные Реликвии для того, чтобы убедить Русский народ в том, что Религия - это «опиум» для него.
В 1991 году мощи св. отца Серафима были обнаружены (или, как говорят верующие, открылись) и переданы Русской Православной Церкви.
Обретение мощей, перенесение и возложение их в Серафимо-Саровский монастырь, приурочили к 1 августа 1991 года, когда Православная Церковь празднует день этого святого, просиявшего в земле российской. Намечался большой Православный праздник, при большом скоплении верующих-паломников со всей России, с участием патриарха и всех высших иерархов Русской Православной Церкви. Наши знакомые из Арзамаса, организовавшиеся в Православную «черную сотню» и общину святого и преподобного отца Серафима, настойчиво приглашали нас принять участие в этом торжестве от имени настоятеля монастыря и от своей общины. Подобные приглашения мы получали и от наших московских знакомых, имевших отношение к организации и подготовке этих торжеств.
Чем ближе подходило время, тем более настойчивыми становились эти приглашения. Нас, членов Движения «Русское Национальное Единство», приглашали не только в качестве гостей, но и в качестве организационной силы для обеспечения порядка во время большого скопления верующих. Нельзя сказать, чтобы мы сразу восприняли эти приглашения, нам казалось, что слишком много трудностей и обстоятельств возникало в связи с этим. Август - время отпусков, и у каждого свои отпускные или дачные дела. Возникал вопрос - где мы будем там жить в течение недели - времени, на которое нас приглашали. Где было взять денег на билеты туда и обратно, а также деньги для того, чтобы пошить новую форму на 50 человек. Нас приглашали именно в таком минимальном количестве и обязательно в форме. Наконец, июль был холодным и дождливым и никак не располагал к коллективной поездке в незнакомые места. Эти и множество иных проблем не настраивали нас на поездку в монастырь. Но по мере приближения сроков все эти трудности стали разрешаться как бы сами собой: вдруг нашлись деньги и на пошив формы, и на покупку билетов, обнаружилось, что поехать хотят очень многие из нас. Перед самыми праздниками резко изменилась даже погода, после холодных дождливых дней засветило солнце и стало очень тепло, как и предсказывал святой отец Серафим: «после дождя в середине лета, засияет солнце».
Мы окончательно решили - надо ехать. Позже я понял, что это было неизбежно, как судьба. Замечательные дни, которые мы провели в Серафимо-Саровском монастыре, вряд ли кто из нас забудет до конца своей жизни. Никогда и нигде я не видел, чтобы так явно сочеталось реальное и мистически- чудесное, как будто стерлись границы между этими мирами.
По приезде мы расположились в огромном военно-палаточном лагере, который поставили военные специально для проживания паломников, съезжавшихся со всей России. Палаточный лагерь располагался на холме, недалеко от монастыря. Рядом с ним стояла старая деревянная церковь Богородицы. Под холмом за лагерем, изгибаясь, протекала речка.
Красивая, типично Русская природа, старинный одноэтажный, весь в зелени городок с монастырем в центре - все это, согретое и освещенное теплым августовским солнцем, располагало к умиротворению и спокойствию. Вместе с тем сама атмосфера подготовления Праздника добавляла к этим чувствам ожидание чего-то необыкновенно торжественного и величественного. Необъяснимо сочетались эти, казалось бы, совсем разные чувства: светлое умиротворение и величественная торжественность. Каждый раз, когда я вспоминаю те дни, чувства эти вновь возникают во мне, как будто все происходило только вчера.
Много нам пришлось поработать, испытывая большие физические и нервные нагрузки, но усталости мы практически не чувствовали. Поскольку мы приехали 29 июля, то последние дни перед торжеством нам пришлось немало физически поработать, помогая в последних приготовлениях, наведении порядка и в самом Храме, и на территории монастыря. Переносили, передвигали, закапывали, разравнивали - все работали от души. Ближе к вечеру возвращались в лагерь, спешили искупаться в речке с прохладной водой и до полуночи просиживали у костра, обмениваясь впечатлениями. Наконец, наступило 1 августа.
Огромное количество верующих с раннего утра заполнило территорию монастыря и храм. Все ожидали прибытия мощей св. и преподобного отца Серафима. По договоренности с настоятелем мы совместно с милицией должны были обеспечить пространство для прохождения процессии и для молебна перед храмом. В дальнейшем нужно было обеспечивать порядок внутри храма, когда множество верующих пойдут на поклонение мощам. Это потребовало огромного нравственного и физического напряжения, но мы были вознаграждены тем, что все эти дни находились непосредственно около мощей св. отца Серафима в самом центре Православного торжества и непосредственно ощущали силу религиозного подъема.
Это общее, единое чувство делало людей как будто давно знакомыми, и легко было находить общий язык практически с каждым человеком. После прибытия мощей и состоявшегося молебна перед Храмом последовало возложение их в Храм и молебен в Храме. Мощный религиозный подъем во время молебна испытали все, даже молодые милиционеры, которые вначале смотрели скептически на все происходящее, в конце концов, просветлели и, казалось, прониклись общим чувством.
По окончании дневного молебна мы разделились: часть из нас осталась на вечерний молебен, остальные пошли отдыхать в лагерь, для того чтобы заступить на ночное бдение, так как Храм был наполнен народом даже ночью.
Вернувшись в палаточный городок, искупавшись, мы отдыхали, когда неожиданно наше внимание привлекли восклицания людей находившихся в лагере. Они показывали на небо. В это время в Храме шел вечерний молебен, апофеоз которого сопровождался колокольным звоном. Когда зазвонили колокола, в небе возникло чудесное явление: на совершенно безоблачном, чистом вечернем небе возникли два креста - Андреевский и вращающийся, так называемая «свастика». Они были розового цвета и абсолютно геометрически правильные, словно старательно нарисованные чьей-то невидимой рукой. Держалось на небе это чудесное явление все время колокольного звона, а потом постепенно исчезло как бы угасая. Мы и все находившиеся в лагере еще долго стояли и не расходились под впечатлением увиденного.
Поздно вечером мы пришли в Храм сменить наших Соратников, бывших на вечернем молебне. Рассказав им о чудесном явлении, которое увидели, мы остались в Храме на ночное бдение. После молебна состоялся обряд изгнания бесов из бесноватых, которых привлекли мощи св. и преп. Отца Серафима, как он и предсказывал.
Надо сознаться, что первоначально мы не воспринимали серьезно этот обряд, так как думали, что это специально подготовленное шоу для большей убедительности всего происходящего. Увидев все своими глазами, более того, приняв непосредственное, по просьбе священника, участие в этом обряде мы изменили свою точку зрения, прямо столкнувшись с явлением, в которое трудно поверить. Можно лишь сказать, что американские фильмы на эту тему не производят никакого впечатления по сравнению тем, чему мы были свидетелями.
Много необыкновенного и чудесного видели и чувствовали мы в эти дни. Нелегко передать на бумаге то, что трудно выразить и объяснить словами. Но хотелось бы еще рассказать об одной встрече, которую подарили нам эти дни.
Еще в предпраздничные дни, когда в Храме кипела работа и шли последние приготовления, наше внимание привлек старец-монах, которого между собой мы называли «дедушка». Все это время ни днем, ни ночью он не покидал Храма: или усердно молился перед иконостасом, или отдыхал, сидя на скамье в углу. «Дедушка» был старенький, но одновременно необыкновенно просветленный. От него так и веяло умиротворенностью. Несмотря на то, что он сидел, отдыхая, на скамье в самом дальнем уголке Храма, тем не менее, привлекал внимание верующих, которые то и дело подходили к нему под благословение. И не только простые прихожане, но и вновь прибывающие сановитые священнослужители в сопровождении многочисленных свит спешили под благословение скромного старца-монаха. Видимо, он был достаточно известным среди верующих и священников.
«Дедушка» никому не отказывал в благословении, но делал это, как нам показалось, по разному: одних благословлял с чувством, других как бы по необходимости. Наши ребята, одетые в военизированную форму: черные рубашки, защитного цвета брюки, заправленные в высокие солдатские ботинки, то и дело проходили по Храму, пронося или передвигая что-либо, участвуя в последних приготовлениях.
