того, что Вадим станет там безраздельным хозяином, ему тоже было поперек горла.
— Я думаю, что уже настало время официально легализовать такую форму как адвокатское бюро в рамках коллегии. Вы — председатель, вам и карты в руки!
— Это невозможно. Положение об адвокатуре такой формы не предусматривает!
— Марлен Исаакович, сейчас возможно все! А главное, власти дела нет до нас. У них свои разборки по полной программе.
— Это мы еще обсудим. А… — Марлен вдруг сообразил, что фирма в рамках коллегии — это его контроль, его епархия. Неужели Вадим настолько наивен, что этого не понимает? — А как вы это себе видите?
— Думаю, так. Президиум, разумеется, в порядке эксперимента принимает решение о создании бюро. Нескольких. Помещения бюро находят себе сами. Управление — собрание партнеров. Часть адвокатов — партнеры, часть ассоциаторы. Последние сидят на зарплате.
— Адвокаты не могут получать зарплату! Это принципиально невозможно! И кто будет определять, кто партнер и кто ассоциатор?
— В общем случае — не знаю. В нашем — мы с вами.
— Ну и кого вы видите партнерами? — Марлен хитро прищурился — вот сейчас-то все и выяснится.
— Саша, Игорь Стольник, Кашлинский и я.
— А почему Стольник? И почему нет Юли? — Марлен растерялся. Он-то был уверен, что Вадим наверняка назовет себя, Стольника — явно преданного ему человека и Юлю, которая, Марлен был в этом убежден, находилась под достаточно сильным влиянием Вадима. Хотя, конечно, Саша — это разумно и объяснимо — они с Вадимом за полгода, конечно, сильно сблизились.
— Давайте говорить прямо! — Вадиму надоело все время ходить вокруг да около. — В этой берлоге два медведя — вы и я. Саша и Леша — ваши люди. Игорь — мой. То есть я предлагаю паритет!
Марлен задумался, пожевывая губами, соображая, идти ли на разговор с открытым забралом или спустить все на тормозах. Так нагло Вадим еще ни разу не позволял себе с ним разговаривать. Марлен решил Вадима осадить.
— Ну, во-первых, я приятно удивлен, что все-таки вы полагаете, что я еще пока соответствую вашей весовой категории. Я-то думал, что вы, Вадим, меня уже под ногами не заметите! — Марлен поднял руку, останавливая попытку Вадима возразить. — Второе. Если вы уж так щедры, то позвольте поинтересоваться, почему Лешу вы считаете моим, а Игоря своим?
— Что касается первого…
— Проехали с первым, перейдем ко второму! — жестко перебил Марлен.
— Хорошо! Игорь мой — потому, что я его привел на фирму. Кроме того, он с вами практически никогда не общался. Плюс вы начальство, а Игорь из породы тех, кто старается держаться от начальства подальше.
— Допустим. А Кашлинский?
— А он как раз — наоборот. На фирму его привели вы, то есть Юля, но, наверняка, с вашей подачи. И начальство он обожает. Мозгов-то нет, поэтому верноподцаничеством берет.
— За что вы его так не любите, Вадим? — Марлен вдруг поймал себя на мысли, что ему приятно слышать столь разумные рассуждения мальчишки, из которого он за десять лет сделал настоящего адвоката.
— Не люблю — это слишком сильное чувство. Презираю — может, немного и с перебором, но точнее.
— А может, ревнуете к успеху за время вашего отсутствия?
— Это успех не его, а идеи. Самой идеи фирмы. На всякий случай напомню — идеи нашей с вами, а не Леши!
— Ну уж тогда давайте совсем честно — идеи вашей.
— Хорошо. Но, во-первых, с большим количеством ваших усовершенствований. И это не комплимент — это правда. И, во-вторых, реализованной только благодаря вашей «крыше»!
— Вадим, прекратите употреблять эти блатные слова! «Крыша!» Вы адвокат или бандюган?!
— Извините. Не прав! — Разговор стал все больше и больше принимать миролюбивый характер. — Но суть от этого не меняется. У этой идеи два родителя. Значит в бюро должно быть два хозяина.
— Слушайте! Вы не можете не понимать, что бюро в рамках коллегии, до тех пор пока я председатель, будет полностью зависеть от меня! Вы не настолько наивны. На что вы рассчитываете?!
— Честно?
— А что, меня можно обмануть?
— Не-ет! — протянул Вадим, хотя так хотелось сказать: «Проще, чем многих!» Он-то знал уже все слабые места Марлена, а тот о его собственных даже не догадывался. — Просто ответ вам может не понравиться.
— Ничего, я потерплю!
— Хорошо! Первое, вы никогда не станете резать курицу, несущую золотые яйца. А бюро будет, да что там, уже является такой курицей. Второе, я постараюсь так прописать устав, чтобы от Президиума мало что зависело. И самое интересное, вы мне в этом поможете.
— С какой это радости? — Марлен от души рассмеялся наивности Вадима.
— А с такой, что сегодня вы председатель, а завтра, то есть через два года, выборы. И что на них будет — вы не знаете. У нас сейчас в Союзе «завтра» вообще непредсказуемое! И вы не захотите, чтобы через два года какой-нибудь Табуреткин мог вмешиваться в деятельность бюро… — Вадима несло. — Вам бюро, на самом деле, нужнее, чем мне. И для Саши, и для Юли, и для себя. В будущем. Поэтому я вам нужен для того, чтобы поставить бюро на ноги, больше, чем… — Вадим осекся, чуть было не брякнув «чем вы мне», но быстро поправился: — Чем любой Леша Кашлинский!
Марлен смотрел на Вадима новыми глазами. Теперь перед ним был не ученик. И не подчиненный. Это был соперник. Серьезный. Смелый. «Америка на него так повлияла, что ли?» — сам себя спрашивал Марлен. Так с ним уже много лет никто не разговаривал. «С таким лучше дружить, чем враждовать!» — подумал старый адвокат и сам удивился, что думает так о мальчике, который еще вчера входил в его кабинет на подгибающихся от страха ногах.
— А какие у вас, Вадим, планы в отношении Юли? — Марлен оставил тираду Вадима без ответа. Разговор же о судьбе дочери ему показался сейчас уместным. О перспективах, гак о перспективах!
— То есть? Что вы имеете ввиду? — Вадима словно током ударило. «Значит, их секрет больше не секрет?!» — пронеслось в голове.
— Я имею в виду ее положение на фирме? Может, вы хотите, чтобы она стала вашим ассоциатором? Я же не знаю, что на уме у нового лидера передовых процессов московской адвокатуры? — Марлен плохо скрывал раздражение. И, похоже, не столько не мог, сколько не хотел.
— Я вижу ее партнером, — с облегчением выдохнул Вадим, забыв, что говорил пять минут назад. — Причем одним из трех с правом решающего голоса.
— А кто третий?
— Игорь Стольник.
— Вадим Михайлович! Не держите меня за идиота! Игорь — это ваше «альтер эго»! Юля будет чистой декларацией. Никогда! «Жаме!» — слышали такое слово?
— И слово слышал, и вас, Марлен Исаакович, услышал. Но что вы предлагаете? Чтобы я потерял контроль над фирмой? Жаме, как вы изволили выразиться. Никогда!
— Хорошо, давайте спокойно, — Марлен испугался, Вадим перешел почти на крик. «Значит, этот парень знает что-то такое, что мне неведомо! A-а! Наверное, Аксельбант. Помещение! Он через Аксельбанта контролирует помещение и полагает, что он уже и хозяин фирмы? Ладно! Поживем, посмотрим!» Марлен как-то сразу успокоился. Ясность в причинах уверенности Вадима, а, соответственно, и возможность его переиграть, даже развеселили старого волка. — Я думаю, может, целесообразно включить еще двух человек? Пятеро — умнее, чем трое? С этим-то вы согласитесь?
— Кого вы предлагаете? — Вадим не понял, почему у Марлена так резко сменилось настроение.
— Ну давайте так. Одна кандидатура ваша, одна — моя. Это справедливо?
