не знал. Но его должны были знать. Наверняка! Вот редкий случай, когда все сплетни и слухи про него, ходившие среди адвокатов давно, а с момента создания фирмы особенно активно, должны были сработать не против него, а за.
Заведующий консультацией, однорукий инвалид Великой Отечественной, принял Вадима как родного. По крайней мере, выглядело это именно так. Конечно, про Осипова он слышал. В адвокатских кругах не первый месяц обсуждалась новость о создании первого адвокатского бюро, адвокатской фирмы. Конечно, всего не знали, но информация утекала то от клиентов фирмы, то от кого-то из сотрудников. А в последние пол года Кашлинский хвастал в открытую, как создавал фирму, какие там заработки, как он успешно руководит. Все прекрасно были осведомлены, что строил-то фирму Марлен Перельман с помощью Осипова, а этого павлина поставили на время, пока Осипов в Америку уехал, но слушали Кашлинского с большой охотой: дело новое, рискованное, но и вправду, кажется, доходное.
Поговорить с живым Осиповым старому адвокату, скучавшему изо дня в день в крошечном пятиметровом кабинетике, было, конечно, очень занимательно.
Но у Вадима времени на «политесы» не водилось. Ему срочно нужен был Кузя. И он решил действовать «в лоб».
Сразу после взаимных приветствий и пары слов о тяжелом, но праведном труде адвокатов в маленьком городе, Осипов спросил, как найти Кузьмичева.
Старика вопрос даже не удивил. Ясное дело, адвокаты, которые кооператоров обслуживают, наверняка общие дела с бандитами имеют. Не то, чтобы они были заодно, но пересекаются точно. Что ж, дело житейское. А помочь надо. Может, для Кузи это что-то важное, так почему бы ему лишнюю услугу большому человеку не оказать?
Заведующий консультацией позвонил начальнику люберецкой милиции. По-дружески, на «ты», поболтал с ним пару минут, а потом спросил: «Как твоего Кузьмичева-Кузю отыскать?» Доблестный страж порядка, как понял Вадим, вопросу даже не удивился. Старик-адвокат записал адрес, поблагодарил и положил трубку.
— Вот, здесь его контора. Там он, нет — не знаю, но говорят, он почти всегда у себя сидит.
— «Ищут пожарные, ищет милиция. Ищут — никак не могут найти!» Забавно! — Вадим рассмеялся так, будто ему рассказали классный анекдот. Нервное напряжение давало себя знать.
— А что вы удивляетесь, коллега? У нас все про всех знают. Надо будет — найдут. Только пока не надо. Время такое.
Вадим понял, что сейчас начнутся стариковские ворчания по поводу времени, молодежи, добрых старых порядков и быстро, но вежливо свернул разговор и распрощался.
Уже с час к Кузьмичеву со всего города стекалась информация, что какой-то мужчина средних лет, по виду интеллигент или кооператор, а может, и журналист, явно не местный, пытается узнать, как найти Самого.
Кузя немного напрягся, все-таки события на улице странные, танки в Москве, но быстро успокоился. Пускай ищет. Если журналист — отправят куда подальше, общаться он с ним не будет. Если кооператор — считай заранее — денег принес. А если интеллигент с просьбой, может его теща или начальство обидели, то можно и поговорить, помочь. Вот Аль-Капоне — помогал людям. И его уважали.
Но когда позвонил с докладом начальник районного РУВД и сообщил, что Владимира Александровича разыскивает какой-то московский адвокат, интерес у Кузи сразу пропал. Вряд ли у того какое стоящее дело есть. Небось, либо кто-то из клиентов не заплатил, и он просить станет, чтобы выбили, либо, наоборот, свои услуги предложит. На будущее, для братвы, если кто куда загремит. Скучно. У него свои адвокаты есть, которым он доверяет и которые работать правильно умеют.
Когда охрана снизу доложила, что пришел какой-то Вадим Михайлович Осипов, интерес снова проснулся. Неужели это «его» Осипов? Толковый парень. Что ему могло понадобиться? Кузя даже обрадовался — все-таки человек из его молодости пришел.
— Ну, привет, товарищ адвокат! — Кузьмичев был тот, который нужно, бывший клиент Вадима. Несмотря на обшарпанность здания снаружи, коридоры, приемная, сам кабинет Кузьмичева выглядели просто шикарно. Дорогая массивная мебель из резного дерева, часы с боем в углу комнаты, огромный ковер. На стенах развешаны шпаги, сабли, кортики. В углу — огромный глобус. На стене — большая карта СССР. Почему-то именно так Вадим представлял себе кабинет Горбачева в Кремле. В реальности же в кабинете сидел его бывший подзащитный, лидер, чтобы не сказать главарь, «люберов».
— Привет, Володя! Хорошо выглядишь, богато сидишь! — Осипов решил, что надо сразу показать — он здесь не проситель, он старый знакомый, которому хозяин кабинета немало обязан.
— Уже не сижу! И, дай бог, больше не сяду! Я законопослушный гражданин великой страны, — Кузя рассмеялся.
— Два спорных тезиса сразу! Можно закурю? — Не дожидаясь ответа, Вадим полез за сигаретами и зажигалкой.
— Кури, хотя я бросил.
— Так ты же и не курил?
— На зоне начал, а потом там же и бросил. Ты бы, Вадим, тоже бросал. Жизнь одна и очень короткая.
— Кто знает, сколько нам отпущено! И вообще, есть такая поговорка: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет!»
— Правильная поговорка. Очень правильная! Помирать здоровеньким — куда приятнее.
— Особенно от бандитской пули?.. — Вадим понял, что сказал нечто неуместное, но было поздно — в глазах Кузи, до того мягких и приветливых, сверкнул стальной отблеск.
— Ну а что же спорного я сказал? Причем дважды? — Володя совладал с собой и сделал вид, что предыдущей фразы Вадима не заметил.
«А, была не была, чего резину-то тянуть!» — решил Вадим.
— Первое. Чтобы у нас сесть — не обязательно быть незаконопослушным. Думаю, ты таких повидал немало. Второе — это какая страна великая? Страна, где действующего президента заперли в Форосе, а кучка охреневших идиотов вводит в Москву танки?
— Отвечу по порядку, — Кузя за время разговора уже в третий раз полностью изменился. Теперь это был спокойный бизнесмен, без эмоций. Он вел деловые переговоры. — Во-первых, если соблюдаешь правила игры, дружишь с правильными людьми, не крысятничаешь по мелочи, живешь сам и даешь жить другим — не сядешь! Ну если только по бытовухе или по пьянке. Но это не моя статья, сам понимаешь.
— Согласен! — Подобный свод правил вывел для себя и Вадим. Только применительно к адвокатской профессии. В кратком варианте он звучал — «Не зарывайся и не наглей!»
— Ну а что касается второго, то я тебе так скажу. Каждый должен заниматься своим делом. У меня — свой бизнес, у них — свой. Я не лезу в политику, а они не лезут ко мне. Отстегиваю кому надо сколько надо, и все!
— Не совсем, Володя. Не совсем!
— Что ты хочешь сказать?
— А то, что, насколько я знаю, если кто на твоей территории беспредельничает, то ты помогаешь ментам «закрыть вопрос».
— Не надо из меня делать Робин Гуда! Ладно? Я потому и хозяин здесь, что порядок держу. И это еще бабушка надвое сказала, кто кого использует.
— А я не говорю, Володя, что они используют тебя. Я говорю, что у тебя на территории порядок. Устоявшиеся связи. Спокойная жизнь. Отсутствие конкурентов.
— Говори прямо: сращивание власти и криминала, — голос Кузи выдавал все нарастающее недовольство.
— Это ты сказал. Я этого не говорил! — Вадим решил, что отступать — глупо, а наступать — опасно. В конце концов это ему надо от Кузьмичева, а не тому от Осипова. — Ты не кипятись. Пойми, я — адвокат, я вообще не на стороне власти. Так уж получилось.
— Вадим! Чего ты хочешь? Говори прямо! Что ты как следак поганый вокруг да около ходишь? За
