Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)

Увидя, что прошло почтение к звонку
И от него не ждать подмоги,
Бирюк с лисой давай бог ноги.
Бежать им вряд ли так случалось на веку!
Опомнившись в лесу дремучем, верст за двести,
Друзья беду свою оплакивали вместе!
Лиса, простясь навек с хвостом,
Скулила тихо под кустом;
Бирюк ей подвывал, зализывая раны:
'Властей не признают!.. С-собаки!..
Ху-ли-га-ны!!'

1914 'ПИРОГ ДА БЛИН' Сказка

Жил негде старичок,
Убогий мужичок,
С женой старушкой.
Вот как-то говорит старуха: 'Дед, а дед?
Как быть-та? Что тебе я дам-от на обед?
Вечор последнею ты ужинал краюшкой'.
Впал дед в тоску,
Рвет бороду по волоску,
Кряхтит, усы топорщит,
Седые брови морщит:
'Ох, мать, не вой,
Чай, не впервой.
Знать, не нашлось для нас у бога лучшей доли.
Бери лукошко, что ли.
Идем-ка в лес'.
Пошли. Набравши желудей,
Вернулися домой. 'Чем хуже мы людей? —
Дед бабе говорит. — Глянь, не обед — пирушка!'
Заплакала старушка.
Да, плакавши, один-то желудок
И урони в подполье.
Зерну в земле раздолье.
Стал желудь прорастать. Уперся в пол росток.
'Дед! — сердце все зашлось у бабы, так-то радо. —
Ты пол-та проруби. Чай, выгода ж — тебе:
Как вырастет дубок, и в лес ходить не надо, —
Рви желуди в избе!'
'Ин ладно! — отвечал старик старухе. — Ладно.
Такой-то дуб взрастить кому же не повадно?
Прорубим, баба, пол'.
Дубок пошел, пошел…
Пришлось рубить проход и в потолке и в крыше.
А дуб тянулся выше,
Все рос да рос, пока
Верхушкой не ушел совсем за облака.
Меж тем у бабы снова вздохи
Да охи:
Дела-де вот как плохи!
В дому ни желудка!..
Такие слыша речи,
Мужик мешок за плечи
И двинулся — не в лес:
На дуб на свой полез!
От ветки лез до ветки.
Лез долго ль, коротко ль. Рябит в глазах у дедки.
'Ой, батюшки! Никак, добрался до небес?!' —
Снял шапку дед, перекрестился
И по небу пустился.
Исколесив без мала все концы,
Набрел наш дед на жерновцы.
Стал… Почесал в раздумье холку,
Поковырял в носу:
'Все небо исходил, а никакого толку!!!
Хоть жерновцы домой снесу!'
Ан дома старику от бабы все ж досталось.
'Ой, — баба всплакалась, — ой, горе-голова!
Ведь в закроме у нас соринки не осталось.
Зачем нам жернова?
Да я б на них и не взглянула! —
Тут баба жерновцы в досаде повернула
И обмерла: —
Пирог да блин! Ох, дед, мне худо!'
Дед суетится: 'Вот дела!
Мать пречестная, вот так чудо!
Ису-се господи! Святители-отцы!..'
Сел с бабой дед за жерновцы.
Работа стала не в работу:
Вертели до седьмого поту.
'Пирог да блин!'
'Пир-рог да блин!..'
Считавши, сбилися со счету.
'Еще кружок!'
'Еш-шо один!'
'Ну, бабка, ешь теперь в охоту!'
'Пир-рог да блин!'