уходили огромные снаряды в синее небо, чтобы потом разорваться яркой вспышкой огня и черным облаком дыма, поднять высокий столб белой воды и на мгновение явить потрясенным зрителям картину первозданного хаоса.
Наблюдая за столь причудливым танцем огня, дыма и воды, командор Бейли не смог удержаться от нового комплимента в адрес японских моряков.
- Я вижу, сэр, что ученики явно превзошли своих учителей, и скоро комендоры Его Величества будут учиться у комендоров божественного микадо!
- Усиление скорости выстрела орудия производится по специальной методе, разработанной вашим покорным слугой. Она позволяет комендорам максимально сконцентрироваться на исполнении своего долга, позабыв все остальные чувства и мысли – скромно молвил адмирал, не выдав ни единым взглядом или жестом появившееся в его душе чувство гордости.
Однако сказанные комплименты британца оказались несколько преждевременными. Быстрая стрельба во славу божественного императора, плохо сочеталась с её результативностью. Стена огня, дыма, воды и стали, несколько минут с неослабиваемой силой бушевала вокруг русских кораблей, но результат обстрела был минимален. Так на «Аскольде» снарядом была пробита передняя труба, «Паллада» лишилась своего катера с правого борта, и на «Диане» все шлюпки и палубные надстройки были жестоко иссечены осколками многочисленных разрывов.
Огонь русских крейсеров был куда продуктивен, хотя казалось, что могли сделать их скромные шестидюймовые орудия могучим творениями лучшими мастерами мира. Уступая врагу в скорости стрельбы, русские комендоры более тщательно наводили свои орудия на корабли противника. Как результат превосходства качества над количеством, стало попадание несколько в «Микасу» и «Ниссин». При этом, если на «Микасе» русские снаряды только забросали палубную надстройку и капитанский мостик осколками, то на «Ниссин» шедшего под флагом контр- адмирала Катаоки, взрыв русского снаряда повредил одну из машин крейсера. В результате этого он стал терять скорость и «Ниссин» был вынужден покинуть строй.
Видя это, Того крепко стиснул свои бульдожьи челюсти и вперил свой пылающий взгляд в русские корабли. Сила взгляда командующего была столь сильна, что госпожа судьба, все это время хранившая крейсера Рейценштейна от вражеских снарядов, отступила. Черный дым и белые брызги воды стали все ближе и ближе подбирались к русским кораблям и вскоре появились попадания. Один из вражеских снарядов угодил в «Палладу» и вызвал пожар на батарейной палубе, другой попал в «Диану» и полностью уничтожил кают-компанию корабля, вместе с радиостанцией.
Не желая подвергать свои корабли смертельному риску, Рейценштейн быстро вывел крейсера из-под вражеского огня, оставив далеко за кормой ревущие водяные столбы. Рассыпавшись веером, крейсера ушли далеко влево, укрывшись от вражеского огня за строем броненосцев. Теперь, чтобы атаковать крейсера, японским броненосцам пришлось бы сближаться с главными силами Макарова, а к этому они не были готовы. Вслед за «Ниссин», из-за проблем с котлами строй покинул и «Якумо», что вызвало глухое недовольство командующего.
Желая довести дело до конца и все же разгромить крейсерский отряд врага, Того приказал «собачкам» адмирала Дэва атаковать крейсера Рейценштейна, но из этой атаки ничего хорошего не вышло. Торопливо забросав противника градом снарядов, японцы вновь не добились ощутимого результата, получив в ответ попадание в крейсера «Кассаги» и «Такасаго». Вслед за пушками крейсеров заговорили главные калибры броненосцев и Дэва, благоразумно ретировался. Отойдя на безопасное расстояние, японские крейсера ещё некоторое время вели одиночный огонь по противнику, но затем перестали.Дебют остался за русскими, хотя попадания в русские крейсера помогли японскому адмиралу сохранить лицо перед высоким гостем «Микасы».
Не имея возможности продолжить сражение, Того был вынужден взять паузу в ожидании когда «Ниссин» и «Якумо» вернуться в строй. В ожидании этого момента, японцы несколько отстали от противника, двигаясь параллельным с ним курсом, справа.
Что думал командующий японского флота, никто не знал, но всю степень раздражения адмирала испытал на себе дежурный офицер, подававший ему чай на мостике «Микасы». Принимая из рук не в чем не повинного человека, адмирал столь яростно просверлил его глазами, что от немедленного харакири, офицера удержала лишь его участие в сражении, оставление которого без видимых причин было великим позором для самурая.
Видя скверное настроение своего союзника, командор Бейли не спешил подойти к нему и приободрить добрым словом.
- Ничего, ничего. Это даже очень хорошо, что русский бородач наступил японскому тигру на хвост и сделал ему больно. Впереди решающее сражение и от этого он злее драться будет – размышлял британец, неторопливо попивая чашку зеленого чая. Привыкший к аромату отборных сортов Цейлона и Индии, Бейли с большим трудом заставлял себя поглощать безвкусный отвар, но большая политика заставляла его терпеть маленькие неудобства жизни.
Словно почувствовав мысленный настрой гостя, Того подошел к командору и учтиво спросил, не желает ли его гость пройти к себе в каюту, чтобы совершить свою трапезу и отдохнуть, вместо безрадостного стояния на мостике моего корабля.
- Благодарю вас, сэр, но я не намерен менять своих привычек, обедать в более позднее время. Что касается стояния на мостике, то я хотел бы остаться на нем и впредь. Ведь согласно утверждениям ваших матросов, во время боя это самое безопасное место на корабле, так как вас охраняют великие боги – сказал Бейли, учтиво склонив голову перед своим собеседником.
- Скоро мы сможем на деле проверить утверждение моих матросов – сдержано молвил японец и отошел от британца. Адмирал готовился к миттельшпилю, главной части сражения с русскими, чьи верхушки матч отчетливо виднелись на горизонте.
Адмирал Макаров так же, как и его противник, все это время не покидал переднего мостика «Цесаревича» ни на минуту не выпуская нить командования эскадрой.
- Запросите на «Аскольд», есть ли повреждения среди наших крейсеров? – приказал Макаров своему младшему флаг-офицеру Эллису, и вскоре получил ответ. Контр- адмирал Рейценштейн докладывал, что среди его крейсеров серьезных повреждений и потерь нет.
- Отлично! Тогда самое время поднять скорость до 15 узлов. Как вы на это смотрите, Николай Александрович? – спросил Макаров Матусевича.
- Полностью с вами согласен, Степан Осипович. Пусть перед решающим боем, Того порастрясет свои узелки и даст нагрузку своим машинам – согласился с адмиралом Матусевич и, глядя на дымы вражеских броненосцев, уверенно добавил.
- Могу поставить голову на заклад, что господин Того дает нам передышку только из-за ремонта своих машин. Очень льщу себя надеждой, что этот ремонт результат попадания наших снарядов, но очень может быть, что из-за износа машин. Вон сколько они уже пробегали с начала войны, тогда как наши корабли простояли в гавани Артура. Дай Бог, чтобы японцы подольше были заняты ремонтом.
- Не обольщайтесь, Николай Александрович, эта передышка явление временное. Главный бой непременно состоится и именно сегодня. Это нужно противнику и это нужно нам. Мы должны нанести противнику серьезный урон. Иначе нам придется прорываться во Владивосток не через Цусиму, где нас будет ждать Камимура со своими броненосными крейсерами, а через пролив Лаперуза. Что весьма опасно для нас из-за нехватки угля.
- Можно одно предложение относительно тактики предстоящего боя, Степан Осипович? – спросил Матусевич.
- Извольте, Николай Александрович, рад буду услышать ваши соображения.
- Как только повреждения будут устранены, Того обязательно атакует нас и, используя свои семнадцать узлов хода, попытается охватить голову нашей колонны. Весь огонь будет сосредоточен на наших флагманах. Может, стоит попытаться лишить его этой возможности и изменить построение отряда из кильватерного строя во фронтовое. Это лишит противника преимущества в скорости и не даст произвести охват головы строя.
- Неплохая мысль, Николай Александрович, но боюсь в нынешних условиях, мало осуществима. При движении со скоростью в 15 узлов фронтом, возникает большая угроза поломки машин любого нашего броненосца. Любого, а не только у наших «старичков». Поэтому будем драться в кильватерном строю и будем надеяться на меткость наших комендоров, в отличие от комендоров противника. Вон как они лихо стреляли по нашим крейсерам. Я уже думал, что недосчитаемся кого-либо, ан нет. Серьезных повреждений и потерь нет, – сказал адмирал и попросил на мостик чаю.
Вынужденный простой японских броненосцев продолжался более двух часов и только к началу пятого, все повреждения были устранены. Оба крейсера вернулись в строй и, увеличив скорость, первый броненосный отряд бросился в погоню за русской эскадрой.
Того действовал в точности по шаблону, предложенному контр-адмиралом Матусевичем. Используя свое преимущество в скорости, он пошел на сближение с русским броненосцами, намериваясь, уничтожить их флагман и тем самым нарушить управление эскадрой.
Медленно и неторопливо сближались две колонны кораблей, чтобы в бескомпромиссной борьбе решить свой затянувшийся спор за господство на море. Жерла орудийных стволов хищно нацеливались друг против друга. На мачтах адмиральских кораблей взвились сигналы, донося до остальных судов приказы командующих. Главной целью японских комендоров стали идущие под адмиральским флагами «Цесаревич» и «Пересвет». Макаров так же определял главной целью «Микасу», но
