Мечтаем о семье. О зеленом доме с белым заборчиком и детях, бегающих по двору, но стук все прерывает.
- Люк, ты тут? Люк, дорогой, ответь мне! - голос Марты полон ужаса и страха. А нас как ветром сдувает с кровати.
- Все нормально, бабушка, а что? - натягивая штаны, отвечает Люк.
- Джейн с тобой? - слышится облегчение, смешанное с тревогой.
- Да, - помогая мне застегнуть одолженную у него рубашку, говорит парень. А я все так же воровато оглядываюсь, ища свои вещи. Куда же мы их ночью дели? Ничего нет кроме куртки.
- Вы целы? - быстро натягиваю куртку и с радостью вижу под ней штаны. Слава богу!
- Да что случилось? - распахивает мой Вард дверь, едва я их натянула.
- Варды. Их всех поразил какой-то вирус. Многие умерли, а остальные...
Пожилая женщина отвернулась, пряча ужас и слезы. Мы же, переглянувшись, бросились на улицу.
А дальше был кошмар. Следующую неделю мы провели либо у постелей умирающих Мэвл и Вардов, либо выбивая двери, чтобы забрать раненых и похоронить умерших.
Порой я была и там и там одновременно. Выжившие ведьмы мужского пола круглые сутки собирали неспособных передвигаться ведьм. И как же страшно, сидя возле умирающей Мэвл или Варда, с ужасом видеть его глазами, как маленький ребенок (еще толком и ходить не научившийся) плачет у тел мертвых родителей. А если малыш Мэвл еще и задаваться вопросом, а жив или жива ли его Вард? Хотя самые маленькие выжили все, и это радовало. Как страшно, когда ведьма берет себе Мэвл только потому, что Мэвл потерявшая Варда еще не готова существовать сама, но это не помогает и подопечный(ая) все равно умирают, так как не способны принять нового Варда. Сколько их было. Сколько раз я закрывала глаза умершим. Сколько раз оплакивала детей, которым никто не мог помочь. А их было еще больше. Ведь не каждый родитель позволит так использовать свое дитя.
Страх... Ужас... Смерть... Отчаянье... И тысячи могил, как напоминание о звере и смерти.
В городе было около семидесяти процентов Вардов, выжило только девятнадцать. Мэвл. намного больше, но разве это что-то меняет?
Никакая инквизиция за столетия гонений не смогла достичь такого результата, а простое проклятие пусть и темное...
- Джейн? - вздрогнула и подняла взгляд от могилы последней умершей Мэвл, возле которой стояла.
- Привет, Овит, - попыталась улыбнуться. Не получилось.
- Не вини себя, ты не виновата, - девушка обняла меня за плечи и тут же отстранилась. Выглядит намного лучше. Значит, опасность миновала. Да и новый Вард ей не нужен. Сама справилась.
- Если бы я его не сняла...
- Если бы ты его не сняла, все продолжалось бы так же! - она, схватив меня за руку, потянула за собой. - Пошли!
- Куда? - удивилась, глядя на бывшую Мэвл и не позволяя себя увести.
- Покажу кое-что.
И вот проведя меня в другой конец кладбища, она показала мне другие могилы.
- Смотри!
Люди. Девушки, парни. Все датированы последними пятью годами. И таких могил было много, очень много.
- Еженедельно умирало несколько десятков Мэвл. Вардам было хоть бы что. Они просто брали новых, а Мэвл... - подруга замолкла, давая мне время подумать. - С каждым годом жертв жестокости становилось все больше, а свободных людей все меньше. Ты не навредила. Ты спасла, пойми это и прими.
Она ушла. А я еще долго ходила по этому закутку, вглядываясь в даты и понимая, что ежедневно гибла минимум одна Мэвл, и это было страшно.
Вечером, придя домой, я направляюсь к Люку.
Он изменился. Стал еще более холодным. Еще более замкнутым. А в его мыслях все время мелькают картинки из тех домов, в которых он был. Мертвые дети, женщины, мужчины. Умирающие и плачушие...
Я не знаю, как ему помочь, тем более он не дает мне этого сделать.
- Люк? - неужели это у меня такой неуверенный голос?
- Что тебе? - поднял голову от листа бумаги, на котором что-то писал. В последнее время он ведет дневник. Кажется, это его способ выговориться. Как же хочется, чтобы он все это сказал мне. Пусть будет больно, но не так как сейчас. Его молчание убивает.
- Ты винишь меня? - слова вырываются сами.
- Нет, - и снова весь в своей рукописи.
Подошла и прижалась к его спине... Напрягся.
Хочу, чтобы он прижал меня к себе. Сказал, что все хорошо, поцеловал и добавил несколько слов о своей любви. Но парень просто замер глядя перед собой, а в мыслях моего любимого только горечь и вина. Я просто не знаю, как к нему подступиться, как достучаться до него.
- Джейн... - пытается отстраниться.
- Люк, прошу ... Я...
А дальше темнота и тихий зов.
- Джейнери! - до боли знакомый голос.
- Бабушка? - тревога охватила меня. Неужели уже пора?
- Я ухожу. Ты придешь?
- Уже иду,- отвечаю, кусая губу, чтобы не расплакаться.
- Жду тебя.
И снова комната, только я почему-то у Люка на руках.
- Джейн? - голос дрожит, неужели встревожен? Значит не все потеряно!
- Бабушка уходит. Я иду к ней! - выскальзывая из его объятий (хотя хочется в них задержаться), сообщаю ему, затем бегу прочь, совсем не ожидая, что он пойдет следом. Но он пошел, и это порадовало.
Ветерок играет волосами. Мы на вершине знакомой горы. Только камней теперь нет. Они исчезли в ту страшную ночь. Рассыпались на мелкие песчинки, которые тут же унес ветер. И никто не знает почему.
Она стоит в центре того, что когда-то было каменным кругом.
- Ты пришла, - нежная улыбка касается губ женщины.
- Да!
- Иди ко мне, - руки мне на встречу, и я бросаюсь к ней, не сдержав рыдания. - Не плачь, все уже хорошо, девочка. Ты должна держаться. Вы оба должны держаться. Иначе нельзя. Помните о своей любви и не позволяйте ее топтать, а тем более не отказывайтесь от нее. Верьте друг другу и главное любите! Боль сильна, горечь тоже, но если вы будете любить вы победите. Люк, мальчик, ты сильнее ее. Не отворачивайся. Попробуй быть с ней, ведь ей не легче чем тебе и главное не отпускай. Держи ее до последнего, не позволяя уйти.
Он кивнул, подошел к нам и прижал меня к себе, будто признавая, что теперь я на его попечении. Старая женщина улыбнулась и сделала шаг назад.
Яркий свет и образ Джанет удаляется, будто она уходит прочь. Только там, куда она идет, нет ничего кроме пропасти. А вдали ее ждет силуэт, и я почему-то знаю, что это Люкан.
- Позаботься о ней, - шепчу одними губами и тут же слышу, будто шелест ветра ответ.
- С ней все будет хорошо. Она прощена, как и все Варды и ты.
Прижимаюсь к Люку и, чувствуя, как его руки обнимают меня, смотрю на них пока свет не гаснет, оставив за собой только одежду, в которой была моя бабка, и пепел, исчезающий на ветру.
- Она ушла...
Мой Вард разворачивает меня к себе лицом и прижимает к своей груди, позволяя плакать, сколько мне надо. Что я и делаю, ощущая нежные поцелуи и слушая слова любви, которые почти не слышны, настолько
