больше ценить определенные вещи, которых раньше не ценили? Чему еще вы смогли научиться?
Если вы будете выполнять это упражнение в группе, помогите друг другу определить, какие еще выгоды можно извлечь из пережитых вами невзгод. Научитесь извлекать максимальную пользу из трудностей, которые встречаются на вашем пути. Однажды моя сотрудница Энн Харбисон сказала: «Никогда не допускайте, чтобы хороший кризис пропадал зря».
7. Счастье в труде
Вкусите радость, которая берет начало в труде.
Лет десять назад я познакомился с одним молодым человеком — корпоративным адвокатом, который работал в престижной нью-йоркской фирме, и его вот-вот должны были сделать партнером. У него была роскошная квартира с видом на Центральный парк, и он только что купил за наличные новенький BMW.
Молодой человек чрезвычайно много работал и проводил в офисе как минимум шестьдесят часов в неделю. Каждое утро он буквально силой заставлял себя встать с постели и идти на работу, поскольку предчувствовал, что ничего приятного его там не ждет. Общение с клиентами и подчиненными, краткое письменное изложение дел для разных судебных инстанций, составление контрактов — все то, чем этот адвокат был занят целыми днями напролет, — представлялось ему сплошной нескончаемой каторгой, которую он вынужден был отбывать изо дня в день.
Когда я спросил его, какую профессию он бы выбрал, если бы жил в идеальном мире, мой знакомый, не колеблясь, ответил, что работал бы в художественной галерее. Но неужели в художественных галереях нет вакантных мест? Молодой человек заверил меня, что вакансий предостаточно. Может быть, у него не хватало квалификации, чтобы найти работу? Квалификация у моего знакомого была. Но работа в художественной галерее, как он сказан, неизбежно повлекла бы за собой резкое падение доходов и снижение уровня жизни. Он ненавидел эту юридическую фирму, но не видел иного выхода.
Этот человек был несчастлив, потому что чувствовал себя рабом ненавистной работы. И он не одинок в своем несчастье; в Соединенных Штатах лишь 50 % наемных служащих утверждают, что они удовлетворены своей работой[69]. Однако после того, как я побеседовал с этим адвокатом и со многими другими людьми, которые были недовольны своей работой, для меня стала очевидной одна простая вещь: эти люди ишачат не потому, что у них нет иного выбора, а потому, что они сами осуществили выбор, который сделал их несчастными.
На иврите слово «работа» («авода») происходит от того же самого корня, что и слово «раб» («эвед»). У большинства из нас нет иного выхода, кроме как зарабатывать себе на жизнь. Даже если бы у нас не было необходимости трудиться ради пропитания, мы делали бы это по самой своей природе: мы устроены так, что хотим быть счастливыми, а чтобы быть счастливыми, мы должны работать.
Однако тот факт, что мы рабы по жизни и в силу самого устройства своей души, отнюдь не исключает для нас возможности чувствовать себя свободными. Мы переживаем пьянящее чувство свободы, когда сами выбираем тот путь, который послужит для нас источником смысла и наслаждения. Даст ли нам работа субъективное ощущение свободы или нет — зависит только от нашего выбора: хотим ли мы быть рабами своего материального благополучия или душевного комфорта, рабами надежд, которые на нас возлагают другие люди, или собственных страстей.
Для того чтобы сделать подобный выбор, нам нужно сперва задать себе несколько вопросов. «Спросите, и вам ответят», — гласит Священное Писание. Когда мы задаем вопросы, перед нами открываются новые возможности бороться и искать, найти и не сдаваться: мы видим то, чего, возможно, не видели прежде, и новые пути, которые раньше были скрыты во тьме.
Когда мы начинаем задавать себе вопросы — причем не какие-нибудь надуманные, а самые настоящие, — мы тем самым подвергаем сомнению свои основополагающие аксиомы, свои привычные представления о том, что возможно, а что невозможно в нашей жизни. Счастлив ли я на работе? Как я могу стать счастливее? Могу ли я уволиться с нынешней работы и подыскать себе более надежный источник смысла и наслаждения? А если я не имею права уволиться с работы либо по той или иной причине делать этого не хочу, что я могу предпринять, чтобы моя работа доставляла мне больше удовольствия?
Хороший работодатель может создать условия, которые способствуют нашему счастью. Например, как свидетельствуют исследования, проводившиеся психологом Ричардом Хэкменом[70], при определенных условиях наемный работник может ощущать больше смысла в своей работе. Во-первых, работа должна способствовать раскрытию всего многообразия его умений и талантов; во-вторых, он должен выполнять всю задачу с начала до конца, а не быть винтиком в громадном механизме; наконец, сотрудник должен чувствовать, что его работа существенно влияет на жизнь других людей. Если менеджер сумеет организовать работу согласно всем этим условиям, ему проще будет увеличить доходы сотрудников в пересчете на всеобщий эквивалент.
Как я уже упоминал в шестой главе, в работах Михая Чиксентмихаии наглядно демонстрируется, каким образом интересная задача — не слишком трудная, но и не слишком легкая — способствует повышению уровня самоотдачи. Если менеджер сумеет понять, насколько это полезно и для работника, и для всего коллектива в целом, ему проще будет поручить подчиненному именно тот участок работы, где он будет в оптимальной степени нагружен.
Вспомните самые незабываемые моменты, которые вам довелось пережить на работе. С чем они были связаны — с какими-то конкретными проектами или с тем удовольствием, которое вы испытывали от своей работы в целом?
Однако мы не вправе просто так надеяться, что хорошую работу или хорошего работодателя нам принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Нам необходимо самим искать в своей работе источник смысла и наслаждения, а если его там нет — создать его собственными руками. Сколько бы мы ни обвиняли других — своих родителей, учителей, начальство или правительство, — это может вызвать у кого-то сочувствие, но счастья нам не принесет. Ведь вся полнота ответственности за поиск хорошей работы или создание оптимальных условий на своем рабочем месте лежит исключительно на нас самих.
В некоторых профессиях можно перестроить работу таким образом, чтобы она удовлетворяла условиям, необходимым для получения прибыли в пересчете на всеобщий эквивалент. Например, мы сможем испытать состояние «потока», если будем ставить перед собой четкие цели и стараться прыгнуть выше головы, даже если наша работа ничего такого от нас и не требует. Мы могли бы брать на себя больше ответственности и активнее включаться в работу, которая нам интересна; мы могли бы взять инициативу в свои руки и поискать, в чем именно мы могли бы быть полезнее для своей фирмы, если бы перешли в другое подразделение или подключились к новому проекту. Если же, однако, сам характер нашей работы таков, что заинтересоваться или увлечься ею, как бы мы ни старались, для нас невозможно, нам лучше было бы поискать какой-то другой источник дохода. Хотя порой и кажется, что уход с нынешнего места работы ничем не обоснован, нецелесообразен и неосуществим, в большинстве случаев можно подобрать какой-то альтернативный вариант — работу, которая помимо денег на прокорм приносила бы нам еще и какую-то прибыль во всеобщем эквиваленте.
Порой нас пугает решение поменять работу в рамках той же фирмы или искать другое место службы. Однако перемены необходимы и неизбежны, если мы застряли на должности, которая не дает нам ничего, кроме удовлетворения наших материальных потребностей. Если бы мы вдруг поняли, что наша работа не обеспечивает нас пропитанием, мы бы сделали все, что в нашей власти, чтобы изменить сложившееся положение. Так почему же мы устанавливаем для себя более низкие стандарты, когда на кону всеобщий эквивалент — наше собственное счастье? Для того чтобы изменить свою жизнь, нужна храбрость. А
