Это верно даже в настоящий момент, но правда ли?
Женщина: Эта фраза меня озадачила. Ну, это уж зависит от того, насколько вы привередливы. Так вот, все ли вы понимаете, что в данный момент это утверждение верно? Имеет ли оно для вас определенный смысл?
То, что я проделал, кажется дешевым трюком. Так оно и есть. Я хотел показать вам, что когда вы делаете какие-нибудь утверждения, звучащие осмысленно, то люди припишут им все необходимые коннотации, чтобы сделать их осмысленными.( Предположим, я уйду отсюда, оставив здесь эту надпись. Тогда некоторые из входящих в эту комнату скажут: «Что же это значит, не будет совсем никакого обеда?» Люди обращают очень мало внимания на точность смысла. Когда я это написал, несколько человек взглянули на надпись и изумились: «Ну и ну! Ведь я же заплатил за питание!» Перед вами вполне правильное утверждение, но лишь контекст, в котором оно предъявляется, придает ему смысл.
Когда Лесли выполняла рефрейминг, описанный мной раньше в терапевтическом контексте, получился очень сильный результат, хотя она сказала нечто, в действительности не относящееся к делу. «То, что ваш ковер чист, означает, что возле вас никого нет,» — сказала она, — и эта фраза не имеет ничего общего с одиночеством. Здесь очень — важен способ изложения. Вы можете сказать: «То, что ваш ковер чист, означает, что в данный момент никого нет дома», но это произведет гораздо меньшее действие, чем если вы скажете: «И вы видите, что ваш ковер чист, и вы сознаете, что это значит, что вы совсем одна!» Эти два предложения имеют совсем разные коннотации, хотя могут иметь одинаковый смысл.
Мужчинаг: Таким образом, вы забрасываете якори интонацией и подчеркиваем.
Совершенно верно. Коннотации того, что вы говорите, столь же важны, как и употребляемые слова. Все приемы построения коннотации — это приемы того гипноза, который мы называем «моделью Милтона»: двусмысленность, номинализация и все эти прекрасные вещи. Человек читает предложение: «В некоторых случаях не подают обеда» и говорит себе: «Не будет обеда!» Но предложение вовсе не означает, что не будет обеда. Оно ничего об этом не говорит. Если вы скажете: «Вы сознаете, что вы совсем одна», это вовсе не значит, что потом никто не придет. Но самый факт, что такая фраза произнесена, наводит на мысль об этом.
Если я посмотрю на вас и спрошу: «Вы опять в первом ряду?» — то это всего лишь вопрос, но подчеркнутая интонация придает ему некоторое добавочное значение. «Вы опять?» «У вас опять вопрос?» Я хотел бы как можно сильнее подчеркнуть важность того, что мы называем «согласованностью» и «выразительностью». Эти две вещи всегда должны входить как очень важная часть в контекст, в котором производится рефрейминг.
Очень важен также подлинный физический контекст. Совсем не все равно, находитесь ли вы в кабинете врача и видите, что врач посматривает на вас с тревожным видом, или вы видите ту же реакцию у регистратора гостиницы. Это совершенно равные переживания, хотя сенсорные ощущения кое в чем близки. Я настаиваю на том, чтобы вы не упустили из виду контекст в течение всего рефрейминга. Это поможет вам произвести нужное действие.
Рамка, в которую вы заключаете предлагаемое вам поведение, также сильно воздействует на человека: от нее в значительной степени зависит, воспримет ли он это поведение и каким образом воспримет его. Однажды кто-то привел ко мне на демонстрацию клиентку, которая была 'фригидна'. Это была школьная учительница с тремя детьми. Ее муж предъявлял к ней большие сексуальные требования, чем она могла удовлетворить, и соответственно этому она тоже хотела усилить свои возможности.
Я быстро установил раппорт, а затем сказал-: 'Теперь подумайте об одной вещи, которую вы могли бы удобно и легко выполнить сексуально. Не говорите мне, что это'. Ее скрытые телодвижения при мысли об этом дали мне полное свидетельство о содержании, но она этого не знала. Потом я сказал: 'А теперь подумайте об одной вещи, лежащей для вас как раз на границе созяательно допустимого сексуального поведения'. Я попросил ее представить себе, как она в самом деле пробует со своим мужем некое не вполне приемлемое сексуальное поведение, нечто соблазнительное и интересное, что она, может быть, пока не решается проделать, но со временем, наверное, сумеет. Тем самым, я попросил ее вообразить себе поступок на самой границе ее картины мира.
Когда я об этом попросил, я получил очень полярный ответ. Нет, она этого не сделает, никоим образом. Я понял это следующим образом: Та часть в ней, которая возражала против такого поведения, испугалась, что она и в самом деле может это сделать, и помешала ей даже думать об этом.
Заметив ее полярную реакцию, я переключил мои аналогии и попросил ее представить себе самое возмутительное сексуальное поведение, — какое только может быть у нее с мужем, — нечто такое, что она ни за что никогда не решилась бы сделать. Это она-могла выполнить с полным удобством. Она принялась за это и прошла нарастающую последовательность скрытых мышечных движений.
Потом ее терапевт рассказывал мне, что на следующий день она отослала детей в школу, а мужа отправила на работу, сказав ему непременно придти домой к ленчу. Когда он пришел, он увидел ее завернутой в большой целлофановый мешок, завернутый большой красной лентой: это и было то самое возмутительное поведение, которое она считала невозможным.
Если предлагаемое новое поведение воспринимается как возможное для субъекта входящее в его модель поведения, то он может сопротивляться даже мысли о нем. Но если вы достаточно далеко выйдете за пределы модели, возникнет диссоциация, позволяющая человеку представить себе предложенное. Поскольку новое поведение было предложено этой женщине в рамке, помещавшей его за пределы мыслимого, то возражающая часть к ней ничего не имела возразить, и она могла безопасно об этом думать. Размышление об этом позволило ей отчетливо представить себе это новое поведение, выработав тем самым внутренние программы на будущее. В самом деле, отчетливое представление некоторого поведения в настоящем контексте есть ни что иное как подстройка к будущему — то же, что делается в пятом шаге шестишаговой модели.
Мужчина: Почему же эта часть не возражает против поведения, когда оно подстроено к будущему?
Видите ли, эта часть выполняющая определенную функцию, возражала против мыслей о поведении, а не против самого поведения. И когда она в самом деле представила себе такое поведение, эта часть не возражала. Если бы какая-то часть возражала против него, она бы этого не сделала.
Многие люди ограничивают себя тем, что просто не представляют себе некоторых видов поведения. Если бы они представили себе такое поведение, они бы во многих случаях нашли бы его приемлемым. Но некоторая часть в них не позволяет им даже думать о таком поведении, предполагая без серьезных оснований, что это плохое поведение. Может быть, эта часть . опасается, что если человек подумает о таком поведении, то и в самом деле на него решится.
Одно из величайших благодеяний, которое вы можете оказать нашим клиентам — это научить их делать различие между представлением о некотором поведении и самим поведением. Если они к этому способны, то они могут отчетливо представить себе, что значит совершить любой поступок. А когда они об этом думают, они могут решить,стоит ли действительно совершать такой поступок, принимая во внимание их ценности и стоящие перед ними цели.
Мужчина: Это можно понять так, что рефрейминг — попросту особое внимание к чему-то, к своему мнению или более широкой установке и превращением их в нечто позитивное.
Нет. Будьте осторожны с тем, что называется 'позитивным'. Ваш рефрейминг — это способ действия, полезный в некотором контексте. Но будьте осторожны со всем 'позитивным' и 'негативным'. 'Позитивно' быть полезным. Кстати, это рефрейминг.
До сих пор речь шла исключительно о рефреймирова-нии чего-то 'плохого' в нечто 'хорошее', и это обычно самый полезный путь в терапии. Но рефрейминг — это не значит просто брать вещи с негативными коннотациями и придавать им позитивные. Иногда полезно рефремировать в обратном направлении. Представьте себе, например, что человек твердо верит в себя, но не крмпетентен. Его уверенность надо рефреймировать в чрезмерную уверенность.
Я видел однажды, как Фрэнк Фарелли выполнил интересный 'негативный рефрейминг'. Фрэнк работал с одним мужчиной на конференции, где я должен моделировать его поведение. Мужчина, по-существу, рассказал Фрэнку, что ничего не может добиться от своей жены. И Фрэнк преследовал этого субъекта в своей неотразимой манере, так что тот едва ли мог уследить за своими словами.
Фрэнк: Ну что ж, ведь вы иногда обращаете внимание на других женщин, не правда ли? Мужчина: Нн- да, это бывает.
