Удивленная находкой, она внезапно решила прочесть письмо. В конце концов, это вполне могла быть просто обманчиво дружелюбная прощальная записка. Теперь Кларисса могла позволить себе быть дружелюбной.
Дрожащими пальцами Джульетта открыла конверт, а потом ее изумленные глаза быстро пробежали письмо.
Кларисса, используя фиолетовые чернила, коротко писала аккуратным, четким почерком:
Был и постскриптум, гласивший:
Джульетта долго сидела с письмом в руках после того, как прочитала его, а потом вдруг подняла глаза и увидела, что Майк смотрит на нее через плечо, и в его глазах было новое выражение… удивление и задумчивость.
Теперь она поняла, почему утром его взгляд был таким мрачным. Он думал, что она давным-давно прочла письмо Клариссы и, несмотря на него, не могла или не хотела верить мужчине, о котором там шла речь и из-за которого, собственно, оно и было написано.
Она пришла в ужас, подумав о неверных выводах, которые он сделал, и поверх бурного всплеска счастья в ее сердце появился страх, что он не простит ей такого беспричинно холодного обращения с ним. Он был человеком гордым. Простит ли он ее когда-нибудь?
Она вдруг осознала, что дядя с беспокойством тормошит ее, потому что, хотя он обращался к ней вот уже несколько раз, она никак не реагировала. Она взглянула на него сияющими глазами, пробормотала, что с ней все в порядке, а потом подняла письмо Клариссы так, чтобы Майк мог его видеть. К ее невыразимому облегчению, его лицо сразу прояснилось, губы расслабились, бирюзовые глаза улыбнулись, и он кивнул. Она почувствовала себя так, будто ей подарили весь мир.
Они заходили на посадку в Найроби, и он должен был сосредоточиться на управлении. Но теперь Джульетта готова была сидеть и ждать. Теперь, по крайней мере, расставание будет недолгим. Может быть, даже совсем-совсем коротким… и она вернется на Манитолу. Ее сердце пело.
В Найроби они должны были сделать остановку и провести ночь в гостинице, и в суматохе и неразберихе аэропорта Джульетте не показалось странным, что Майк поехал с ними на такси. Он проявлял повышенную заботливость о ее дяде, и она, в общем-то не ожидала, что он покинет их в аэропорту. В глубине души она надеялась, что он не собирался возвращаться на Манитолу сразу же… по крайней мере, до того, как она сможет объяснить ему, что на самом деле произошло с письмом Клариссы.
Ей становилось мучительно больно каждый раз, когда она представляла себе, какая безнадежность охватила его в то утро, когда он встретил ее… и, несомненно, он ожидал объяснения в аэропорту. Но не получил его. Теперь такси быстро пронесло их по незнакомым улицам, они подъехали к большой белой гостинице, и несколько портье выгрузили кучу багажа. Она явно значительно превышала количество вещей, собранных в дорогу Джульеттой. Багаж внесли в гостиницу, произошла небольшая заминка у регистрационной стойки, а потом лифт, похожий на резную позолоченную клетку, отвез их в номер люкс, комнаты которого были большими, светлыми и полными свежего воздуха, а одна из них ожидала дядю Боба. Джульетта тревожно оглянулась на Майка, прежде чем отвести дядю в его комнату и проследить, как он устроился в кресле у окна, выходившего на защищенный бледно-зеленым тентом балкон. Потом она торопливо вернулась в гостиную номера, чтобы удостовериться, что Майк никуда не исчез.
Явно не собираясь исчезать, он заказал в номер напитки, и, когда она вошла в комнату, поднос уже стоял на столе — специальный состав для дяди Боба, стакан для Манка и традиционный лайм со льдом для Джульетты. Она нерешительно сделала к нему несколько шагов, но тут дорогу ей преградил Майк.
— Сначала объяснение, — мягко произнес он. — А потом уже напитки!
— Я должна отнести дяде Бобу его…
Глаза Майка смотрели на нее умоляюще.
— Он может подождать несколько минут. В любом случае я приказал официанту отнести поднос и в его комнату. — Его голос зазвучал хрипло, он буквально пожирал ее глазами. — Что ты хотела мне сказать?
— Я хотела сказать тебе, что не видела письма… то есть не читала его до того момента, как села в самолет.
— И теперь?
— Ах, Майк! — воскликнула она.
Он раскрыл объятия ей навстречу и она без колебаний прижалась к нему, спрятав лицо у него на плече и не глядя на него, пока делала свое признание.
— Я не хотела его читать! Я… я думала, что это просто прощальная записка… и она и так одержала надо мной верх! О, Майк, — подняла она на него умоляющий взгляд, — ты сможешь простить меня? Не только за то, что я не прочитала письмо, но и…
— Конечно, конечно, — успокаивающе произнес он, притягивая ее к себе. Она почувствовала его дрожь, когда он изо всех сил обнял ее. — В том, что ты сделала эту ужасную ошибку, столько же моей вины, малышка, сколько и твоей. Я должен был с самого начала сказать тебе правду про Клариссу, тогда бы ты поняла. Кларисса хочет снова выйти замуж — за любого человека с деньгами! И она выбрала меня, потому что у меня их много — так уж сложилась жизнь. До твоего приезда все это было всего лишь забавной игрой, а потом все изменилось. Но, должен признать, я не ожидал, что она будет лгать, чтобы заполучить меня! Только не сестра сэра Питера. Он в высшей степени честный человек, и, естественно, я ожидал, что и она на него похожа.
— Даже несмотря на то, что ты знал, что она поощряет Колина?
— В общем-то она не поощряла его. Просто она очень любит мужчин.
— И больше всего тебя!
Он покачал головой, нетвердой рукой поглаживая ее волосы.
— Нет, дорогая, не меня… мои деньги! Но давай забудем про Клариссу, а?
Она тут же согласилась, а потом порывисто прижалась к нему.
— О, Майк, — выдохнула она дрожащим голосом, — я была так безнадежно несчастна, и я… я…
— Скажи это, милая, — взмолился он, прижавшись подбородком к ее лбу. — Не бойся произнести это!
— Я так люблю тебя… так тебя люблю!
— Ты же знаешь, что я тебя обожаю! — Он отодвинул ее от себя и взглянул на нее горящими глазами. — Я обожал тебя с того момента, как мы встретились, что я и пытался недавно сказать тебе, но боялся, что все происходит слишком быстро и я могу отпугнуть тебя. Понимаешь, я не был на сто процентов уверен в твоих чувствах…
Ее затуманенные глаза улыбнулись ему.
