страшная. И смерть тоже — страшная. То есть смерть — это уже наш домысел. Никто точно не знает, умер Тимми Валентайн или нет. Но в мире иллюзий, в тех двух часах хрупкой выдуманной реальности, которую нам предстоит воплотить на экране, у нас должна быть завязка, развитие действия, кульминация и развязка. То есть начало, середина и конец. Мне кажется, вам понравится, как мы его убьем. Такая вот горько-сладкая смерть. Очень по-современному. В духе девяностых. Да, в нашей реальности мы смешали все времена. Там будет тонкая восприимчивость шестидесятых, но и цинизм восьмидесятых тоже. Для меня это и значит «в духе девяностых». Да, вам понравится, как он умрет, и вам наверняка захочется, чтобы жизнь могла подражать искусству с безупречной такой точностью. Без сучка и задоринки.
Но, повторюсь, мы не знаем, как все обстоит на самом деле: умер он или нет. Он бесследно исчез после пожара в Узле, штат Айдахо, и больше о нем ничего не известно. Мы послали ему приглашение на премьеру на адрес его агента и на адрес поместья, которым сейчас управляет некто Руди Лидик, старик-поляк — бывший узник Освенцима. Тоже личность загадочная. Нам так и не удалось получить от него ответ, кем он приходится Тимми и почему управляет его поместьем.
Теперь про Эйнджела Тодда. Он как будто создан для этой роли, хотя нам пришлось перекрасить ему волосы и поработать над его простецким акцентом. Но зато теперь их даже родная мать не отличит.
Не то чтобы это о чем-нибудь говорит. Мать Эйнджела почти не выходит из своей валиумной прострации. На самом деле все очень печально. Для мальчика, я имею в виду. Она очень властная женщина. Я бы даже сказал, деспотичная. Этакая миссис Бейтс[61]. Ужасно. Они спят вместе, в одной постели. И это еще далеко не все, есть вещи и поинтереснее, но это не для печати. А то меня еще привлекут за вмешательство в личную жизнь.
Я и так слишком много сказал.
Брайен и Петра видели его еще в Лос-Анджелесе, но я увидел его в первый раз уже в Узле. И когда я его увидел, все страхи из детства вернулись. Я сперва не поверил своим глазам. Такая в нем сила.
Я сразу понял, что Эйнджел Тодд — это не просто какой-то мальчик, который выиграл конкурс двойников и получил роль Тимми Валентайна. Я не знаю, как такое возможно, но Тимми как будто проник в него.
И Эйнджел
Я знал, что мне никто не поверит, но это — единственное объяснение всему, что случилось потом.
Как такое возможно, чтобы один человек превратился в другого? И даже больше того: как такое возможно, чтобы человек превратился в нечеловеческое существо, в существо из мифа? Казалось бы, кто- кто, а я должен был знать ответ. Я прошел через поиск видений и сам превратился в кого-то другого. И процесс превращения еще идет — постоянно. Пусть даже я этого не хочу. Личность — это иллюзия. Мы все — зыбкие тени, стремящиеся к воплощению в твердом и неизменном теле, но нам навсегда суждено оставаться тенями. Только в мире сновидений вещи могут быть названы истинными именами. Только в зеркале можно столкнуться лицом к лицу со своим истинным 'я' — без иллюзий.
Вот что мне было открыто в моих видениях. Вот что подсказывает мне сердце.
На студии к нам относились как к какому-то отребью, норовящему примазаться к воинскому обозу. Не отвечали на наши звонки. Поначалу вообще разговаривать не хотели. Мы им были не нужны. Но они сделали все, что просил Эйнджел Тодд. Он стал звездой.
И сильно переменился.
Только на следующий день после конкурса, я начала понимать, что мне подвернулось что-то действительно грандиозное. О чем я даже мечтать не могла. Сперва ко мне в офис явилась мамашка — вся в слезах. Несла какую-то чушь про сатанизм, колдовство и волшебные зеркала. А потом заявила, что ее сын заключил договор с дьявольским духом Тимми Валентайна.
Может, ей что-то такое приснилось. И неудивительно. После того представления Симоны Арлета, когда ее вроде как разорвало в клочки. Зрелище было действительно впечатляющее.
Она явно шизофреничка в пограничном состоянии. Я даже не сомневаюсь. Наверняка вы все слышали эти грязные слухи насчет Элвиса и его матери? В биографии Пресли, которую написал... этот... ну как его... в общем, не помню. Насчет Элвиса я не верю, а вот насчет миссис Тодд... запросто можно поверить. И дело не только в том, как она говорит... такая провинциалка, дорвавшаяся до Беверли-Хиллз... она вообще вся какая-то
У меня большой опыт общения со звездными мальчиками и девочками, и я знаю, что это просто гормоны юношеские играют. Плюс к тому вполне понятное стремление вырваться из-под мамочкиной опеки. Но ей я этого не скажу. Никогда.
Питайте иллюзии.
Укрепляйте власть.
Его мамаша — она сумасшедшая. Не будь она его назначенным опекуном, я бы и близко ее не подпустил к съемочной площадке.
Первое, что мне надо сделать, — добиться, чтобы ему назначили другого опекуна на время съемок. Ему нужно больше свободы. Может быть, эта Шилох... он хорошо к ней относится — как к приемной матери.
Пи-Джей говорит, что вампиров в Лос-Анджелесе больше нет. Он прошелся по городу в состоянии проекции астрального тела — или как оно там называется — и не уловил никаких вампирских вибраций.
Я даже не знаю, верить ему или нет, но похоже, что наша реальность теперь превратилась в «Алису в стране чудес», где нет ничего невозможного. Все вроде бы подчиняется логике, но это логика кошмарного сна. Поэтому я не стал с ним спорить и согласился, когда он предложил ехать в Узел.
Обратно к тому, на чем мы тогда остановились.
Обратно в прошлое.
Стою у зеркала, на самом краю. Зеркало — это граница. Эйнджел с той стороны смотрит на меня. Он меня не боится. Он, единственный из всех, знает, что я — не его темная половина. По крайней мере пока еще нет. Может, когда-нибудь я превращусь в него, а он — в меня.
Он очень красивый. Когда-то я был таким же.
Он — Ангел Жизни.
9
Ад и Паводок[62]
•
Паводок, штат Айдахо. Еще один город с забавным названием. Сейчас гостиница «Паводок» пришла в упадок, но когда-то она считалась самым шикарным отелем в городе, ею владели Хьятт, Хилтон, Рамада — почти все владельцы крупных сетей отелей, — но все сочли ее нерентабельной. Шеннон Битс повезло, что ей удалось сохранить работу после очередной смены владельца. Отель — одно из немногих мест в городе, где хоть что-нибудь происходит. Сказать по правде, одно из немногих мест в целом округе, где есть хоть какая-то жизнь. Выбор невелик: либо работать в отеле, либо выйти замуж или уехать жить в большой город... в Бойс, например, по сравнению с их глухим городишкой даже Бойс сойдет за большой город.
Лето уже на подходе. Все самое интересное началось через пару недель после Дня поминовения. В город приехал цирк.
Ну, то есть цирк — не в буквальном смысле, а кое-что даже покруче. Съемочная группа из Голливуда, которая будет снимать тут в окрестностях фильм про Тимми Валентайна. Кое-кто из команды приехал пораньше — они жили здесь всю весну. Готовили съемочную площадку, мотались в Узел — выбирали натуру. Но, разумеется, самое интересное началось, когда приехали актеры. Весь апрель и май Шеннон с подругами только об этом и говорили.
