накатанному. Скопление полицейских машин, ворота, охрана; на ночных снимках сияние огней и безлюдье, исключая ту же охрану. В общем, проводим большую аналитическую работу. Однако против нас, как и ранее, воюет время. А потому нет минут на уточнение, перепроверку и прочее. Может, где-то будет ошибочка. Прихлопнем вместо исправительного учреждения — управление местной полиции. Что ж теперь? В сущности ведь по делу. Где были копы, пока резвый молодняк с Сан-Бернардино развлекался в Сан- Диего? Или, может, они их уже арестовали? И сейчас осторожненько журят на скамье подсудимых, а адвокаты шлют по инстанции петиции насчет жестокого обращения с малолетними? Может быть. Только вот когда они показывали прыть в спальне дочери, рядом почему-то не мельтешили адвокаты — прятались где-то по судебным палатам. А значит… В общем, один — два промаха, точнее попадания не туда, не помешают общему ракетному делу.
Ну что ж, время! В готовности тридцать два «томагавка». Наверное, хватит искушать судьбу. В любой момент кто-то из вахтенных может насторожиться. Нам и так повезло, что это не эсминец класса «Арлей Бёрк» самого первого поколения. У того автоматизация не доведена до столь высокой ступени. Там бы никак не получилось произвести запуски из одного места. Потребовался бы сговор. Но условия для мятежей и революций еще не созрели. Мы опережаем время. Точнее, отстаем. Надо было нанести удар по Сан- Бернардино гораздо, гораздо раньше. До того как…
27. Родственники
— Герман Всеволодович, к нам гости, — доложил техник отряда Кошкарев.
— Знаю, Феликс Маркович, я давно наблюдаю его на экране.
— Чего это он один? Может, какой-нибудь совсекретный приказ?
— Думаете, научились наконец? Перестали пользоваться своей допотопной связью?
— А кто знает? Говорят, и обезьяну можно научить.
— Смотри, Феликс, не ляпни это при наших милых союзниках. Такого сравнения они не потерпят.
— А почему, собственно? В смысле, что особо обидного? Редкий зверь. Водится только в зоопарках.
— Я, Феликс Маркович, в палеонтологиях не магистр, однако уверен, что когда предков наших «детей саванны» вывозили в Америку в качестве живого товара, всяческие мартышки еще скакали по лесам в диком виде, тогда это была не редкость. Черт, наш гость прется напролом. Прямо-таки бежит. Как бы не проскочил мимо нашего укрытия. Ну-ка, товарищ Феликс, сделай милость, встреть гостя.
Гость оказался прямо-таки неожиданный.
— Какими судьбами вы тут, брат наш Великий Бенин? — спросил Минаков, разглядывая раннюю пташку. — Да на вас лица нет.
Гость и правда был бледен. До сего момента Герман считал, что чернокожим это не свойствено.
— Брат Герман, еле-еле вас отыскал.
— Так что все-таки стряслось, брат Бенин?
— Беда, брат Минаков, беда!
— Успокойся, брат. На вот, хлебни водички.
— Спасибо. Так вот, ты помнишь, брат Герман Минаков, брата Герхарда Сомали?
— Э-э… Честно говоря, смутно, брат Великий Бенин.
— Ну так вот… И кстати, брат Герман, вы ведь оказались со мной не до конца откровенны, правда?
— Насчет чего? Дело в этом пехотинце летающем, что ли? Не спорю, брат, тут мои ребята — «белые дети саванны» — несколько увлеклись. Перестарались. Стрельнули его со злобы досрочно. Надо, надо было бы, конечно, доставить его для подтверждения информации к вам, но…
— Да речь не только об этом янки, брат Минаков.
— Не только?
— Он, разумеется, тоже сыграл не в вашу пользу.
— Что, разве данные о дивизии Национальной гвардии неправильны? Мы ведь еще…
— Не в дивизии дело, брат, — Великий Бенин поник головой. — Вы же меня обманули насчет своего прошлого, так?
— Прошлого?
— Да, прошлого! Вы ведь утверждали, что вы герои, бойцы за права негров, так?
— Мы утверждали? — Герман несколько потерялся. — Вы же сами так говорили, так что…
— В общем, брат Герхард Сомали оказался умнее всех. Он хорошо и быстро читает. И еще умеет пользоваться «компом». Словом, он прочел протоколы ваших допросов. Наши вожди читают не так быстро. Но он еще сумел найти видеоматериалы. Ну и…
— Что? — теперь побледнел Минаков, наступила его очередь.
— Не знаю, чем вас там травили. Но «журчите» вы там просто как ручейки, — Бенин внимательно глянул Герману в глаза. — Оказывается, вы истребляли бушменов и еще какие-то племена наших братьев, да? Получается, вы уничтожали нашу расу?
Русский лейтенант начал припоминать, стоит ли его лежащий поблизости пистолет-пулемет «интердинамик КП-99» на предохранителе. Если нет, то была возможность что-то успеть.
— Я вижу, это все-таки правда, брат Герман, — добавил чернокожий с укором. — А ведь я вам так верил.
Минаков уже знал, что оружие на предохранителе, однако они с гостем находились на расстоянии вытянутой руки, в случае нападения можно что-то успеть в рукопашной схватке, а там к делу присоединились бы находящиеся за стенкой соотечественники.
— Так сложилась жизнь, брат Бенин. Мы уничтожали не черных, а бандитов. Кто они по расовым признакам, нам вообще-то было «до лампочки».
— Короче, брат, — негр наконец-то отвел глаза в сторону. — Теперь ты и все твои братья признаны предателями. Вас заочно приговорили к зомбированию.
— К чему?
— Вы тут, в разведывательном отрыве, отстали от жизни. У нас теперь, как и положено в нормальном племени, есть настоящий колдун.
— И как же он нас будет?..
— У него всякие яды и, понятно, колдовство. Так что…
— Подожди, брат Великий Бенин, а ты-то зачем сюда пришел? Предупредить?
— Понимаешь, Герман, я теперь тоже приговоренный. Но случай помог мне убежать. И я думаю, мы зря тут сидим беседуем. К нам в любой момент могут пожаловать гости. А может, это будет артобстрел. У соседнего племени «Зебры Саванны» имеются пушки.
— Вот так-так, брат Бенин, — присвистнул Герман. — Ну что же, побратаемся еще раз. А ты случайно не это?..
— Что, брат Минаков?
— Ну, не зомби еще?
— Нет, они не успели, брат Герман. И знаешь, я люблю наши негритянские обычаи, но становиться зомби я не хочу.
— Понимаю, брат Великий Бенин. Очень даже понимаю. Только вот я чего думаю, переменить местоположение, конечно, требуется, но куда деться в перспективе?
Чернокожий «брат» пожал плечами.
28. Удар по окрестностям
