«Пульсару» везло, ибо кто-то вверху не зря пролил свою и чужую кровь. И наверняка продолжал ее лить, удерживая шлюзы в нужном положении. Везло потому, что вода с этого участка канала ушла очень быстро. Так что те, кто оборонял «Фенимор Купер», естественно, заметив пропажу, но зная, что у наступающих нет гусеничной техники, совершенно не опасались пехотного штурма. Прошлый опыт уже научил. Грязища, остающаяся после ухода воды, практически непроходима. Точнее, проходима, но как минимум через несколько суток.
Кроме того, какой смысл, учитывая габариты корабля, распластавшегося на всю ширину канала, спускаться вниз по бетонной стене, чтобы через считанные метры оказаться перед стеной из железа, да еще имеющей отрицательный угол возвышения? Похоже, морячки, изрядно загрузившие мозги военно- морской тактикой ракетных сражений, начисто утеряли былую хватку абордажной прелести и слабо разбирались в современном искусстве преодоления препятствий. А ведь отряд «Пульсар» обладал способностью проходить сквозь стены.
Именно такое оборудование тащили на себе один или два облаченных в экзоскелеты носильщика. Похоже, беспечный «Купер» очень скоро ждали новые неприятные сюрпризы.
63. Неоглобальный подход
Маленькие портовые кабачки он обычно посещал в гражданской одежде. Зайду на секунду, опрокину рюмочку, вот что всегда говорил он себе, проходя мимо. Затем, между второй и третьей, он размышлял о том, что конгломераты разумных существ, собранные и объединенные в государственную структуру, — есть атавизм. На смену им идут новые социальные образования. Конечной целью, разумеется, является обще- планетарная иерархия. Но до этого неминуем распад старых структур. Ведь уже появились ростки, или даже саженцы, новых социумов. И кстати, он не предает свою страну какой-либо другой такой же, правильно? Он ведь помогает именно прорастанию нового, верно? Он же поставляет информацию одному из этих самых новых социумов. Так что он не просто гребет деньги — ни в коем случае — он стоит на стороне прогресса и победного шествия народов… нет, нет, человечества в целом — в счастливое будущее без войн и прочих бедствий. Именно так! А борьба за прогресс, естественно, дело рискованное. Джордано Бруно пошел за это на костер, Галилей…
В общем, дело двигалось. Денег на выпивку и на закуску у него всегда хватало. В принципе, на это хватало даже служебного жалованья. Поэтому иногда, между рюмками, он несколько задумывался, на что ему пользовать время от времени поступающие пачки с купюрами? Порой это были даже «новые доллары». Правда, тогда пачки сразу же становились тоньше, но зато их удобнее прятать в одежду. Ведь волею случая он родился в стране, придвинутой к экватору вплотную, и значит, люди носили достаточно мало одеяния. Еще он опасался, что номера получаемых купюр могут быть занесены в какую-то базу данных. Посему он всегда некоторое время выжидал, а только потом обменивал небольшую часть на родные, местные деньги. Естественно, он всегда производил такой обмен с рук на каком-нибудь столичном базаре — ни в коем случае не в банковских филиалах. Этих денег вполне хватало на женщин, которые встречались на его пути где-то между восьмой — десятой рюмкой, а иногда даже в полумраке гораздо хуже просматриваемых чисел. Он не верил барменам, ведущим отсчет, — они наверняка привирали, желая испытать емкость его кошеля. Они явно не догадывались о том, что его бумажник имеет двойное дно, добраться до которого очень и очень непросто. Кроме того, даже услужливые, всегда ушки на макушке, официанты сбивались. Он сбрасывал их наблюдательные лица, как ящерица хвосты. Видите ли, иногда, еще в начальной фазе счета, его охватывал азарт шпионской игры. (Почему бы нет, тем более что он ведь и действительно значился настоящим шпионом?) Тогда он начинал менять местоположение, он путал места временной дислокации: кабаки, улицы, кварталы. Столица — более чем пятимиллионный мегаполис. Естественно, большую ее площадь составляют трущобы, и он избегал забираться в далекие окраины, однако все равно в его распоряжении имелось достаточно мест для лавирования.
Итак, он служил не только адмиралтейству, но и новому историко-социальному образованию, появившемуся только в этом веке. Он поставлял информации в «Оксидентал». Однако то давно была уже не только международная (устаревшее, но употребляемое слово) нефтяная корпорация — структура, имеющая в своем распоряжении только деньги и право добывать нефть. Это было «новое социальное образование», которое, кроме вышеназванного, владело еще подвластной территорией, своей собственной инфраструктурой и даже небольшой, но, по слухам, хорошо вооруженной армией. Кстати, по этому поводу в период безрюмочного, служебного бдения он несколько недоумевал. Зачем промышленно- территориальному конгломерату его информация, касающаяся флота? Ведь своего флота, за исключением некоторого числа танкеров, «Оксидентал» не имел. А может, все-таки имел? Нет, не может быть, как служащий ВМФ он мог не знать о количественных показателях армии «Оксидентала», но если бы у них имелся хоть один патрульный катер, он бы от этом ведал.
Значит, всякие цифры и схемы, касающиеся флота, просто перекачивались куда-то в архивы корпорации. Так что ничего плохого своим он вроде бы не делал. Если кто-то хочет платить за абсолютно бессмысленную для него информацию, почему бы нет? Эта мысль порой посещала его в выходные, между четвертой и седьмой.
Вообще-то он не любил «Оксидентал». Даже не за то, что тот заставлял его сильно волноваться где- то до девятой стопочки. Дело было давнее. Ведь не сам же он откопал в процессе жизни представителей независимых от государственной опеки нефтяников. Так уж провернулась жизнь. «Оксидентал» представляла собой, разумеется, «новое историческое образование», однако в его элементах чувствовалось некоторое веяние архаики. Видите ли, самая высокоэффективная и исполнительная структура — это, конечно, мафия. Посему «новое футурологическое образование», временно идущее на смену неэффективным и тонущим в проблемах государствам, естественно, никак не могло не взять на вооружение хотя бы некоторые принципы вышеуказанной структуры. Ведь по сравнению с любым государством, за исключением Сан-Марино и Монако, «Оксидентал» являлось все же муравьем. Это сравнение, правда, не распространялось на ее прибыли, но последний параметр — дело темное. Ведь «отдельное историко- прогрессивное образование» «Оксидентал», ясное дело, не заводило у себя различных регрессивных структур, типа налоговых инспекций, так же, впрочем, как и таможенных служб.
Так вот, указанный «очаг прогресса», естественно, имел внутри себя некоторые проблемы, связанные с ростом, то есть развитием. Правда, кое-какие умники утверждали, что структуры типа «Оксидентал» и прочие, появившиеся в некоторых южноамериканских странах, являются возрождением Средневековья. Может быть, какие-то черты и проявлялись. Почему, собственно, нет? А разве не говорилось где-то неоднократно, что в самих Соединенных Штатах имеются небольшие города для богатых, обнесенные стенами, рвом и башнями-арсеналами по углам? Кто скажет, что это не Средневековье? Уж чего в таком случае жаловаться какой-то заштатной Венесуэле? Ну, образовались на ее территории анклавы, в том числе «Оксидентал». Что ж поделаешь?
Тем не менее однажды эта средневеково-прогрессивная структура резко вмешалась в его собственную жизнь.
Он не любил об этом вспоминать ни в одной из пауз между рюмками. Разумеется, наша память устроена по-идиотски. Она помнит. Потому ее приходилось глушить.
64. Капилляр
Те, кто шел по каналу, уже видели впереди громаду, загораживающую пространство — кормовую часть суперавианосца «Фенимор Купер». Наверное, там никто не мог предполагать, что некая группа сумеет преодолеть не просто несколько десятков метров непролазной грязи, а гораздо большую дистанцию. И конечно, там надеялись не только на грязь. Плазменные пушки «цунами» еще не израсходовали свой боезапас до конца. Вряд ли под их огнем в упор кто-то сумел бы осуществить приготовление к альпинизму. Дозвуковую ракету «цунами» способна поразить с трехкилометровой дальности; сверхзвуковую — с
