Каникулы озорницы

— Я… Я, кажется, изображаю Авессалома[5].

Алисса слышала, как он приближается, топот копыт его коня приглушала мягкая земля.

— Оставайтесь на месте. — Его голос звучал успокаивающе, чтобы кобыла не шарахнулась в сторону. Лиланд подъезжал медленно, лавируя среди низких ветвей и объезжая самые худшие из них, чтобы добраться до девушки. Наконец, он подвёл коня к ней. Выражение лица у него было озабоченным, но также обнадёживающим. — Просто стойте спокойно, насколько это возможно, мисс Мартин, и мы Вас быстро освободим.

Алисса начала кивать, поморщилась, когда волосы натянулись:

— Полагаю, Вы собираетесь мне напомнить, что невидимость не представляется возможным вариантом?

Он улыбнулся:

— Мне такого в голову не приходило. Но вначале займёмся Вами, а потом сможем вернуться к спору.

Лиланд протянул руку и стал оценивать нанесённый ущерб.

Алисса затаила дыхание, когда он так медленно отломил некоторые прутья и освободил её голову от шляпки. Шляпа зацепилась за другую острую ветку, но он осторожно предпринял попытку спасти модную принадлежность её туалета. Он коротко осмотрел шляпку перед тем, как сунуть её себе за спину.

— Худшее уже позади? — осторожно спросила она, загипнотизированная его добротой.

— Почти, — заверил её Лиланд. Снимая свои перчатки, он снова наклонился вперёд. На сей раз он встретился с ней взглядом, и Алисса почти выронила поводья. Он находился невозможно близко, и внезапно больше всего на свете ей захотелось снова испытать его поцелуи.

— Если Вы возьмёте поводья и удержите лошадь на месте, я уверена, что могла бы справиться сама, — предложила она.

Он покачал головой:

— Терпение, моя красавица.

Алисса раскрыла рот, чтобы раскритиковать молодого человека за неуместный комплимент, но его прикосновение подавило её протест. Лиланд начал нежными руками вынимать шпильки из её волос, выпутывая длинные локоны из жёстких прутьев и заставляя девушку задыхаться от ощущения его пальцев, касающихся её лица, обнажённой шеи и перебирающих шелковистые пряди.

— Ой, — шепнула Алисса, когда одна упрямая ветвь отказалась ослабить хватку.

Лиланд опустил руку и погладил её по щеке, его пальцы прошлись вниз по подбородку к шее. Прикосновение его было чистейшим грехом.

— Не двигайтесь.

Приказ, который легче отдать, чем выполнить, мистер Йетс! Чёртов мужчина! Он намеренно мучает меня!

Только треск веток и ритм их дыхания эхом разносился по роще, пока Лиланд освобождал её, дразня каждым ласковым прикосновением.

Наконец, её волосы были полностью свободны, золотой каскад непослушных завитков, спускающийся вниз по её спине. Эффект оказался опьяняющим. Чтобы мужчина обезоружил её с такой медленной и нежной аккуратностью — такого она никогда даже не представляла. Леди никогда не допустила бы подобных вольностей. Она чувствовала себя обнажённой и уязвимой с распущенными волосами, ненавидя жар, заливающий её щёки, покрывающий их предательскими пятнами.

— Вы… — Язык перестал повиноваться ей, когда она увидела вспышку желания у него в глазах.

Одним плавным движением Лиланд вытащил её из седла и притянул к себе на колени. От неожиданности девушка начала бороться с ним, но он был гораздо сильнее неё.

— Вы не должны…

Его губы спустились ниже, прокладывая чувственную дорожку вдоль лица и горла Алиссы.

— О, мой… — промурлыкала она, цепляясь за лацканы его сюртука, упиваясь его вниманием и предлагая себя. Роща закружилась, в то время как мир сузился до них двоих. Запустив одну руку в ее волосы, Лиланд принял меры, чтобы овладеть ситуацией. Пуговицы жакета поддались, и его рука скользнула по её рёбрам, задевая жемчужные пуговицы блузки — прикосновение легче шёпота, которое исследовало преграды между его кожей и её и вызвало прилив жара вдоль позвоночника, лужицей растекающееся между ногами.

Губы Лиланда оставили пульс на горле девушки и, наконец, нашли её рот. Этот поцелуй начался вовсе не нежно, а напротив, обнажил их общую жажду. Жёсткие, требовательные поцелуи воспламенили её, и Алисса могла лишь прильнуть к нему и наслаждаться остро-сладким вкусом его рта. Её губы казались набухшими и мягкими по сравнению с его, и она стонала, пока его язык обводил каждый чувствительный изгиб и пульсацию. Когда рука Лиланда двинулась вдоль дерзкой выпуклости груди, а его большой палец стал дразнить её вершинку сквозь слои шёлка, потребность Алиссы усилилась до наслаждения, которое было почти болезненным.

О, Господи! Леди не стала бы… О, мой Бог! Но Алисса была не в состоянии изобразить даже лёгкое подобие сопротивления его прикосновению. Вместо этого она хотела оторвать жемчужные пуговки и ощутить жар на себе его ладоней. Девушка распахнула глаза, поражённая собственными желаниями.

Лиланд зарычал в ответ, когда она выгнула спину, инстинктивно умоляя о большем. Он притянул её ближе и сместился назад, чтобы крепче прижаться к ней бёдрами:

— Ты соблазнительница…

Эти слова вселили в Алиссу мужество, и она дерзко проложила дорожку поцелуев вдоль его шеи, чтобы обнаружить такое же чувствительное местечко у него на горле и возбудить его. Инстинктивно она сжала зубы над местом, где бился пульс, и была мгновенно вознаграждена, поскольку он крепче обнял её и рукой нащупал пуговицы блузки. Гладкие жемчужины легко расстегнулись, а завязки её сорочки и корсета сдались так же быстро.

Прикосновение обнажённых пальцев Лиланда к пышному изгибу её груди вызвало у Алиссы нервную дрожь. Его губы снова поймали её рот, упиваясь её вздохами и стонами, в то время как сосок затвердел под его рукой, круговой дразнящий танец пальцев следовал за движением его языка, унося девушку по спирали экстаза. Лиланд оторвался от её губ, чтобы попробовать на вкус коралловый пик, и Алисса уверилась, что нет ощущения более порочного и сладкого, чем мягкое трение его горячего языка об её набухший сосок.

Это… Это вне всяких… ничто… в целом мире… Алисса утратила дар связной речи, и почти всхлипывала от жгучей потребности, захлестнувшей её. Рука Лиланда оставила её спину и прошлась по контуру бедра сквозь ткань амазонки, и девушка затрепетала. Если он намерен… Она не имела никакого представления о том, куда заведёт этот танец, но каждый нерв в её теле, казалось, вибрировал от этой разведки. Она плотнее прижалась к твёрдым бёдрам Лиланда, вызвав очередной каскад напряжения и жара. Он медленно потянул юбку вверх, его пальцы нащупали тёплую плоть её бедра выше чулка, распуская ленточки, чтобы дразнить кожу своим прикосновением. Медленно его рука двинулась вверх, и Алисса задумалась, не может ли человек умереть от греховного восторга.

И вдруг Лиланд резко остановился, его глаза были широко раскрыты, когда он поднял голову.

— Я… Я причинила тебе боль? — смущённо спросила девушка.

Он покачал головой и затем улыбнулся.

— Шляпная булавка.

— Шляпная булавка?

Лиланд пошарил за спиной и извлёк оттуда слегка измятую шляпку. Их объятия сдвинули её с места, и мистер Йетс пострадал от бесчестного укола в спину.

— Возмездие за попытку вести себя как джентльмен, — сказал он, качая головой. Уверенно, но нежно он начал застёгивать её бельё, спокойно восстанавливая то, что столь лихорадочно развязал.

Алисса была способна лишь переводить дух, когда его пальцы прикасались к её обнажённой коже:

— Я не знаю, что сказать.

Она была уверена, ни один учебник по этикету никогда не затрагивал подобную ситуацию. Её лицо