Вечером, проводив родителей в гостиницу, она бросилась домой и позвонила тете. Лизетт сообщила ей, что мадам отдыхает после очень утомительного дня.
— Все прошло нормально, Лизетт? — поинтересовалась Никола.
— Мадам довольна.
Николе пришлось довольствоваться этим ответом, так как Лизетт положила трубку прежде, чем она успела задать следующий вопрос.
Позвонила мать и сообщила:
— Отец предлагает где-нибудь поужинать сегодня вечером. Мы хотим отпраздновать нашу встречу, прежде чем появится Питер и состоится премьера Джины. Мы подумали, как насчет «Глории»? Кажется, там Джина устроила свой грандиозный вечер после концерта?
— Да! — Именно туда Джулиан приглашал Николу в первый вечер, и там он по-прежнему жил. — Прекрасная мысль, мама. Скажи папе, что я согласна.
— Конечно, мы могли бы…
— Нет, нет! Ничего не надо. Давайте встретимся в «Глории».
— Хорошо. Потом мы можем пойти в театр. Надень что-нибудь нарядное.
— Ладно, — пообещала Никола и бросилась рассматривать свой довольно скромный гардероб. Она три раза меняла свой выбор, но, в конце концов надела платье, которое было на ней во время первой встречи с Джулианом. Судя по одобрительной улыбке доктора Денби, наряд был хороший.
Мать, просматривавшая вечернюю газету, подняла глаза и воскликнула:
— Очаровательно, милая! Кажется, ты сказала, что в пятницу будет дирижировать Оскар Уоррендер?
— Нет, мама! Джулиан Эветт. Это его дебют. Он очень талантлив. Вы сами услышите.
— Он очень привлекательный мужчина. Тут его фотография…
— Где? — Никола быстро подошла к матери и увидела в газете снимок Джулиана, выходящего после репетиции из театра вместе с Мишель Ларо.
— С ним красивая девушка, — заметила миссис Денби.
— Да, это Мишель Ларо. Она будет петь Памину.
— Это они женаты? — поинтересовалась ее мать.
— Нет, мама! Конечно, нет.
— Ах да, теперь вспоминаю. Конечно, это Оскар Уоррендер женат на певице. Все время путаю этих звезд.
Никола онемела от изумления. Она не понимала, как можно перепутать Джулиана и Оскара Уоррендера?
— Может, пойдем? — предложил доктор Денби.
Когда они прибыли в «Глорию», большой зал был уже заполнен на две трети. Доктор Денби заказал столик у одного из широких окон.
— Никола, садись сюда, будешь смотреть на парк, — великодушно предложила миссис Денби. — А я, как скромная провинциалка, буду разглядывать зал и узнавать знаменитостей. Я знаю это лицо! Не могу вспомнить имя, но лицо мне знакомо. Сейчас вспомню…
Через пять минут она узнала двоих телеведущих и одного известного писателя. Но потом доктор Денби призвал всех обратиться к меню.
— Кажется, эта та самая девушка с фотографии, — внезапно заметила миссис Денби. — Не поворачивайся. Она смотрит сюда. Ты говорила, что это какая-то Мишель. У нее рыжие волосы?
— Да.
Несмотря на предупреждение матери, Никола повернулась и узнала недружелюбный взгляд Мишель, которая холодно ей кивнула. Но тут ее мать вскричала:
— А вот и сам дирижер! Да он еще красивее, чем на фотографии. Оглядывается по сторонам. Похоже, ищет свою рыжеволосую подружку. Нет! Он кивнул ей, но не подошел. Он идет сюда. Как странно! Он направляется прямо к нашему столику.
Глава 8
Когда Джулиан поравнялся со столиком, Никола улыбнулась ему и не смогла скрыть своего волнения. Не успела она произнести и слова, как он отрывисто спросил:
— Я не видел вас на репетиции. Вы там были?
— Нет. Мне дали несколько свободных дней, потому что в Лондон приехали мои родители. Хотите с ними познакомиться?
Только после этого Джулиан обратил внимание на присутствовавших за столиком. Он приветливо улыбнулся им, и миссис Денби вся расцвела.
— Как прошла репетиция? — поинтересовалась Никола.
— Отлично. У нас отличная, слаженная команда, и все полны энтузиазма. Естественно, Торелли превосходна.
— Никола говорит, что вы прекрасный дирижер, — заметила миссис Денби с такой наивной искренностью, что, прежде чем ответить, Джулиан с улыбкой посмотрел на нее.
— Никола слишком добра. Надеюсь, вы сможете прийти в пятницу?
— Да, обязательно. Ведь мой муж — деверь мадам Торелли. Это будет своего рода воссоединение семьи. Питер Денби, муж мадам Торелли, вернется в Лондон…
— Он уже вернулся, — заметил Джулиан. — Он приехал сегодня утром после репетиции.
— Правда?! — вскричала Никола. — А Лизетт мне ничего не сказала! Как же, наверное, счастлива Джина.
— Уверен в этом, — улыбнулся дирижер. Внезапно у дверей, ресторана возникло какое-то движение, он обернулся и сказал: — Похоже, это место сегодня вечером все выбирают для встреч. Там мадам Торелли и ее муж.
Никола немедленно обернулась, а ее родители вытянули шеи, чтобы лучше видеть. Торелли их заметила, сердечно и вместе с тем величественно помахала им и немедленно направилась к их столику в сопровождении высокого, худого загорелого мужчины, в котором Никола узнала своего дядю Питера.
Последовали приветствия и поздравления, и Джулиан собрался уйти. Но Торелли, которая выглядела счастливей, чем прежде, удержала его:
— Нет, Джулиан, оставайтесь с нами. После сегодняшнего представления вы один из нас. Я не хочу, чтобы вы ужинали в одиночестве. А теперь, мои дорогие… — взмахом руки Торелли будто бы обняла совершенно очарованную миссис Денби и удивленного доктора Денби, — мы должны попросить поставить сюда еще один столик. Уверена, вам с Питером есть о чем поговорить.
Вспомнив неразговорчивость своего дяди, Никола засомневалась в правоте этих слов. На самом деле Торелли имела в виду, что ей есть, что сказать всем тем людям, которых она с удовольствием называла своей семьей. По мановению руки к Торелли уже бежали метрдотель и его помощник. Был поставлен еще один столик, все расселись по местам, и Никола оказалась между дядей и Джулианом.
Слегка потрясенная близостью дирижера, она повернулась к дяде, который глуховатым, но приятным голосом произнес:
— Джина сказала мне, что ты ей очень помогаешь.
— Я рада, если это так. Для меня это незабываемый опыт. Я ее по-настоящему люблю, — искренне ответила Никола.
— Я тоже, — последовал неожиданный ответ. — Конечно, она невозможна, но неотразима.
После этого дядя занялся меню, а Никола, подавив смешок, обернулась к Джулиану, который, слегка склонив голову, со снисходительной улыбкой слушал Торелли.
— Вы согласны со мной? — с вызовом спросила она.
— Конечно.
— Что значит «конечно»? Я не люблю, когда люди соглашаются только потому, что не могут спорить
