— Десять тысяч? Такие деньги я за год зарабатываю, — ахнула я.
Исмаил-бей красноречиво промолчал. Судя по всему, он прекрасно понимал, что мы с ним существуем в совершенно разных мирах и пересеклись исключительно чудом. То, что представляется мне огромными деньгами, для него — так, мелочь на газировку.
— Вот будет забавно на него посмотреть, если он все-таки прилетит, — мрачно сказала я. — Боюсь, мне трудно будет держаться на расстоянии.
— Старая любовь? — усмехнулся Исмаил-бей.
— Новая неприязнь, — фыркнула я. — Вот бы его в турецкую тюрьму упаковать на пару-тройку лет. Может, перестанет считать себя умнее всех.
— Можно и «упаковать», — не без иронии отозвался Исмаил-бей. — Если попадется на чем-нибудь противозаконном, я это ему устрою без всяких усилий. Еще пожелания есть?
— Есть. Давайте еще с аквалангом поплаваем, а? Я уже отдышалась после обеда.
— Я же говорил, — хмыкнул Исмаил-бей и пошел переодеваться.
Когда мы, наконец, всласть налюбовались подводными красотами, Исмаил-бей приказал возвращаться в Кемер, а мы с ним удобно расположились на палубе, курили, пили сок и понемногу чувствовали себя в обществе друг друга все естественнее. Даже мои грустные мысли о непонятных событиях постепенно растворились в этой средиземноморской идиллии. И все крепче становилось ощущение того, что рядом с этим человеком даже крупные неприятности имеют обыкновение становиться мелкими заморочками. Впервые после того, как я получила странное письмо, я дышала полной грудью: в прямом и переносном смысле этого слова.
Яхта причалила, когда уже почти стемнело, а на берегу ждала машина с шофером. Сказка никак не желала заканчиваться, а я, если честно, не хотела, чтобы она прекращалась. Нравилась она мне до чрезвычайности.
Ужинали мы с Исмаил-беем в каком-то страшно секретном ресторане. Так, во всяком случае, он мне намекнул. Народу почти никого, официанты летают мухами, заказывать можно хоть слонятину в клюквенном желе, хоть акулу в собственном соку. Но есть мне не особенно хотелось: я слишком беспокоилась о том, как пройдет завтрашний день.
Детективы — это, конечно, хорошо, но только в книгах или по телевизору. А мне еще предстояла одинокая ночь в квартире, ставшей мне, мягко говоря, неприятной. Впрочем, наверняка я найду, чем заняться: компьютер там тоже есть, а Интернет — он и в Турции Интернет, тем более что и за это развлечение не мне придется расплачиваться…
Я настолько расслабилась, что совершенно забыла про свой мобильник и даже вздрогнула, когда он заверещал у меня в сумке. Ну, конечно, посылку-то я еще не передала, товарищ волнуется, а я тут прохлаждаюсь.
— Вика, что происходит? — услышала я сердитый голос Олега. — Тебе что, трудно выполнить пустячную просьбу? Чем ты так занята?
— Догуливаю последний день на курорте, — без особой нежности отозвалась я. — Завтра улетаю в Москву.
— А моя просьба?
— Выполню твою просьбу завтра утром и сразу — в аэропорт. Такси уже заказала.
— Каким рейсом ты летишь?
— В час дня по местному. Ты меня встретишь?
Последняя фраза у меня вырвалась чисто рефлекторно, ничего глупее я даже нарочно не могла бы придумать.
— Увы, малыш! Я не в Москве. Но обязательно приеду к тебе, как только закончатся все мои заморочки тут. Я же буквально не вылезаю из командировок.
— Бедненький, — старательно посочувствовала я. — Ну ничего, надеюсь, скоро увидимся.
— Безусловно, — с готовностью подтвердил Олег.
Ну вот, Рубикон перейден, мосты сожжены, обратной дороги нет, как нет заднего хода у самолета. К тому же я по голосу слышала, как обрадовался Олег тому, что завтра меня в Кемере уже не будет. Так обрадовался, что даже не сумел это толком скрыть.
Впрочем, в артисты он никогда не годился. Кто не Качалов, тот не Качалов. Чем же я ему тут мешаю, интересно? И зачем ему знать номер рейса, если встречать меня он не собирается? Господи, как же мне надоели эти тайны мадридского двора! И как меня вдруг безумно начал раздражать этот странный человек, втянувший меня в какую-то более чем сомнительную авантюру.
— Фэриде-ханум, салат и мороженое — не слишком сытный ужин, — с укоризной сказал мне Исмаил- бей, когда официант, принявший заказ, удалился. — Я бы на вашем месте заказал что-то более солидное.
— Когда я нервничаю, то теряю аппетит, — вздохнула я. — Ничего, завтра наверстаю. Когда все будет позади.
— Завтра все только начнется, так вы у меня от голода умрете.
— Не умру. Фигура будет лучше.
— Она у вас и так, по-моему, идеальная.
— Мерси за комплимент, Исмаил-бей, но предела совершенству, как известно, нет. К тому же мне говорили, что на Востоке не жалуют худых женщин. Предпочитают более… мягких.
— Значит, я не восточный мужчина, обе мои жены достаточно стройные. Старшая, правда, уже слегка расплылась, но что вы хотите — возраст. А младшая очень хороша собой и вполне могла бы занять первое место на каком-нибудь конкурсе красоты.
Похоже, я попала в элитную компанию, да еще занимаю в ней первое место: красотка где-то там, а я — вот она, сижу за столиком с миллионером и запиваю вкуснейший салат уже полюбившимся мне красным вином. Вот уж правильно говорят: не родись красивой…
— О чем задумались, Фэриде-ханум? — оторвал меня от этих глубокомысленных размышлений голос Исмаил-бея. — Все еще волнуетесь?
— Пожалуй, уже не очень, — не слишком покривила я душой.
— Тогда доставьте мне удовольствие. Я бы очень хотел еще потанцевать с вами.
Вот это — пожалуйста, это — сколько угодно. Танцевать я вообще люблю до самозабвения, жаль, редко приходится. А уж с таким кавалером… Все мысли, как мрачные, так и нейтральные, тут же вылетели из моей беспутной головы, и я, пожалуй даже слишком резво, вскочила из-за стола.
Мы танцевали почти час и, право, не знаю, кто получил от этого процесса больше удовольствия: я или мой кавалер. И вообще он все больше мне нравился, а клин, как известно, выбивают клином. Не удалось приятно провести время с бой-френдом, что ж, постараюсь провести его не менее приятно с другим мужчиной.
Ситуация, правда, сильно смахивала на любимый мною фильм «Римские каникулы», только роли были распределены по-другому. Пройдет несколько дней, и мне вежливенько так скажут: «Ваше высочество, танцуйте по направлению к выходу». Значит, хватит тратить время на глупые рефлексии и следует попытаться извлечь максимум удовольствия из того, что отпущено мне судьбой.
Ведь все хорошее рано или поздно кончается, как кончился этот вечер. Исмаил-бей проводил меня до квартиры, снабдив последними инструкциями и заклиная не волноваться. Честно говоря, я ожидала несколько другого финала такого замечательного дня, но, во-первых, нельзя иметь все сразу, а во-вторых, Исмаил-бей наверняка решил сначала разобраться с делами, а там…
А там видно будет. В общем, он облобызал мою руку и удалился, напомнив, что в одиннадцать утра мне надлежит выполнить конспиративное задание. Коробочку ему вручили, едва яхта причалила к берегу, так что теперь она опять была в моей сумке.
В общем, я осталась одна в квартире, которую не просто привели в порядок, а вроде бы обставили заново. Мои личные вещи были аккуратненько сложены в спальне, а частично даже упакованы. Первым делом я содрала с посылки бумажку со своей фамилией: незачем администратору или кому-нибудь там еще знать имя курьера. Перебьется.
Спать не хотелось ни капельки, я послонялась по квартире, попыталась отвлечься на какую-нибудь компьютерную игру, но через несколько минут мне и это надоело. Тогда я открыла бар, плеснула себе в
