Поэтому мы с Джимом держали язык за зубами. Больше я про это никому не скажу ни слова. Почем я знаю, что вы мне сделаете? Да и вообще, кто вы такие? — он повысил голос и едва не вывалился из кресла.
— Но… вы же знаете, кто мы, — испуганно проговорила Диана. — Мы просто дети. Ваша внучка вам же все про нас рассказала… Как нас зовут и все такое… Мы бы никогда ничего не сделали вам во вред.
Но старик, видимо, настолько ушел в свое прошлое, что уже не мог понять, в каком времени находится. Откинувшись на подушки, он опасливо смотрел на детей.
— Вы кто такие будете? Все время чужие люди приходят, надоедают мне, все выпытывают про мои тайны! Пристают, лезут не в свои дела и нервируют меня!
Его раздраженный, перешедший в крик голос услышала внучка. Матушка Хаббард тут же поспешила к нему на помощь.
— Ну что ты, дедушка. Успокойся! Не надо так волноваться. А вы, ребята, не пугайтесь. Он, наверное, рассказывал вам какую-нибудь из своих историй? В таких случаях он всегда страшно волнуется.
— Он подумал, что мы к нему пристаем и выпытываем его секреты, — проговорила Диана, чуть не плача. — А нам просто было интересно, вот и все.
— Ну конечно, интересно, — кивнула матушка Хаббард. — Не стоит так расстраиваться. В свое время дедушка не всегда поступал правильно, и временами его мучает совесть, бедняжку. Когда так происходит, он и сам очень пугается. Но скоро он забудет об этом.
Женщина усадила старика обратно в подушки и увела ребят в дом.
Оказавшись в комнате, друзья огляделись в надежде увидеть какие-нибудь старинные книги. Спрашивать о них прямо сейчас, после того, как расстроился дедушка, ребята не решились.
— Мне сейчас нужно к нему вернуться, — сказала матушка Хаббард, провожая их к выходу. — А вы приходите в другой раз, если захотите. Буду вам рада.
Глава VIII УТРО В ДЕРЕВНЕ
Взбудораженные услышанным, ребята молча брели по дороге. Обе собаки восторженно носились вокруг. Они чуть с ума не сошли от радости, когда их наконец отвязали, хотя матушка Хаббард еще раз угостила их косточками, чтобы немного отвлечь и утихомирить. Так и не сказав друг другу ни слова, они подошли к Ринг о'Беллз-холлу.
Ребята остановились, глядя на большой старый дом.
— Не хотела бы я здесь жить, — поежилась Диана. — Такие узенькие оконца, темень внутри, каменные полы и стены, холодина — бр-р! Должно быть, для жилья этот дом был очень неудобным.
— Да еще в любой момент жди, что зазвонят колокола! — добавил Снабби. — Я бы испугался до смерти. Ну как они могли звонить сами по себе, эти колокола?.Кто-то же все-таки дергал за веревки, правда? Потому что на самом деле само по себе ничего не случается.
— Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом, — передернула плечами Диана. — Я считаю, все эти истории просто придуманы, вот и все. В жизни такого не бывает.
Из дома вышла та самая женщина, которая проводила для них экскурсию, и начала подметать дорожку. Она заметила стоящих напротив детей и неприветливо кивнула им.
Чудик тут же бросился к служительнице и запрыгал вокруг в своей обычной дружеской манере, но она сердито замахнулась на него шваброй. К щеткам и швабрам Чудик всегда был неравнодушен. Он подпрыгнул, пытаясь схватить ее зубами, уверенный, что женщина просто играет с ним.
Тут и Чубик решил поучаствовать и тоже подскочил к ним. Теперь уже женщина рассердилась по-настоящему и, похоже, даже немного испугалась. Она стала яростно отбиваться шваброй, но достигла этим совершенно противоположного результата — собаки прямо-таки взбесились от радости.
— Чудик! Чубик! Ко мне! — скомандовал Роджер.
Собаки послушно вернулись, а женщина с раздражением посмотрела на ребят.
— Не приводите больше их сюда, а то я на вас пожалуюсь, — сказала она с угрозой в голосе.
— Кому, если не секрет? — заинтересовался Роджер. — Вы уж скажите нам, пожалуйста! Может быть, вы пожалуетесь на нас мистеру Доурли? Если так, было бы приятно с ним познакомиться. Мы бы с радостью задали ему несколько вопросов про подземный ход.
Перестав мести, женщина внимательно посмотрела на Роджера.
— Про подземный ход? Какие еще могут быть вопросы? Вы же видели его, не так ли?
— Видели. Но вы сказали, что он заканчивается тупиком, а мы слышали, что это не так, — сказал Роджер.
— Значит, то, что вы слышали, неверно. Все так и есть, я видела это своими глазами! Подземный ход замурован, так что его и ходом-то теперь не назовешь. Он заканчивается тупиком.
— О-о! — разочарованно вырвалось у Роджера. Казалось, больше он ничего не мог выговорить.
О таком варианте он раньше не подумал. А ведь так бывало нередко — подземные ходы замуровывали после того, как в них отпадала необходимость. Вероятно, именно так случилось и с этим, в особенности если учесть, что Ринг о'Беллз-холл был теперь своего рода музеем, а не жилым помещением.
— А вы сами-то знаете, куда вел этот ход? — спросил Снабби.
— Никуда он не вел, — поспешно проговорила женщина. — Там обрушился потолок, все завалило и никто не мог пройти.
— Но ведь раньше он куда-то вел? — не отставал от нее Снабби.
— Думаю, этого никто не знает, — ответила женщина, вновь принимаясь за работу. При этом она с опаской поглядывала на Чудика и Чубика, которые не сводили алчных глаз с ее швабры. — Думаю, им лет сто уже никто не пользовался. А сейчас — кому захочется обследовать старый разрушенный подземный ход? Там везде потолок того и гляди рухнет.
— Значит, ход довольно длинный? — заметил Роджер.
Женщина не ответила. Она только раздраженно фыркнула и, стряхнув пыль со своей швабры, исчезла в темном вестибюле дома.
— Бывают же такие вредные тетки, — вздохнула Диана. — Хотя, наверное, она права. Подземный ход стал опасным, им никто не пользовался, и его замуровали, когда дом стали показывать всем желающим. Можно предположить, что в старом доме давно никто не жил и все было в ужасном состоянии. Потом, наверное, какое-нибудь историческое общество купило его и открыло для экскурсий.
— Чудной он какой-то, этот дом, — сказал Снабби. — В комнатах столько всяких старинных, давно забытых вещей, мебели… Кажется, как будто все это дремлет.
Роджер и Диана удивленно уставились на него.
— Снабби, я тебя не узнаю. Какой поэтичный взгляд на мир! — с иронией заметил Роджер.
— Ничего подобного, — пробормотал Снабби, краснея от одной мысли, что его заподозрили в поэтичности. — Просто этот дом не выходит у меня из головы. Он такой таинственный! Все эти его секретные комнаты, подземные ходы и колокола, которые звонят сами по себе… Ни за что бы не
