— Нет.
— И для этого у тебя есть веские основания?
— Не хочу, чтобы пострадал невиновный.
— Но ведь работать одному очень трудно.
Я пожал плечами.
— Сейчас проверяют отпечатки его пальцев. Если не смогут здесь определить, кому они принадлежат, то пошлют в бюро в Вашингтон. Процедура может затянуться до утра, — сказал Бирнбаум.
— Я бы подождал здесь, если не возражаете.
— Наоборот. В кабинете лейтенанта есть диван, ты можешь на нем прикорнуть.
Я кивнул. Он занялся какими-то бумагами, а я зашел в пустой кабинет и взял газету. Должно быть, через пару минут меня сморил сон. Проснулся я оттого, что Бирнбаум тряс меня за плечо.
— У нас в городе на него ничего нет, Мэт. В Нью-Йорке его ни разу не задерживали.
— Так я и думал.
— А говорил, что ты ничего о нем не знаешь!
— Действительно не знаю. Только кое-что предполагаю.
— Ты бы облегчил нашу задачу, если бы намекнул, где искать.
Я покачал головой.
— По-моему, все-таки стоит связаться с Вашингтоном.
— Отпечатки уже переданы в столичное бюро. Еще два часа назад. Смотри-ка, уже светлеет! Почему бы тебе не пойти домой? Как только будут какие-нибудь новости, я сразу тебе позвоню.
— В бюро ведь теперь полно компьютеров, чтобы быстрее справляться с такими делами?
— Да, конечно. Но кто-то должен управлять их работой. А там, в бюро, ребята не очень торопятся. Иди домой и поспи.
— Я лучше подожду.
— Ну, как хочешь. — Он направился к двери и, перед тем как выйти, напомнил о диване в кабинете лейтенанта. Однако после короткого сна в кресле мне уже не хотелось спать. В голове снова закрутились колесики, и я не мог их остановить.
Мальборо был человеком Прагера. Все указывает на это. Но получалось, что он каким-то образом пропустил известие о смерти Прагера. Может быть, конечно, он просто не подал вида, что знал об этом, и хотел отомстить за гибель близкого ему человека. Вполне возможно и то, что он был нанят через посредника и не знал, кто заинтересован в моей смерти. Должно же быть какое-то объяснение, в противном случае…
Я даже не хотел думать о том, что мое предположение ошибочно.
Бирнбауму, во всяком случае, я сказал правду.
Но чем дольше я раздумывал, тем более уязвимой мне представлялась версия о связи Прагера с Мальборо. И в то же время в глубине души я все-таки лелеял надежду, что моя новая догадка окажется ошибочной. Я продолжал сидеть в участке, листая газеты, пил жидкий кофе и пытался не думать о том, к чему вновь и вновь невольно возвращались мысли. Через какое-то время Бирнбаум ушел домой, передав смену другому детективу, по имени Гузик. Около девяти тридцати Гузик пришел ко мне и сказал, что в Вашингтоне провели идентификацию. Он прочел мне присланный факс:
«Лундгрен, Джон Майкл. Родился четырнадцатого марта сорок третьего года… Целая серия арестов, Мэт… Участие в различных махинациях с целью получения заработков, хулиганские и бандитские нападения с оружием, угон автомобилей дорогих марок, ограбления. Неоднократно задерживался на Западном побережье. Отбывал срок в квентинской тюрьме…»
— А еще он сидел в фолсомской тюрьме, — добавил я. — По обвинению то ли в вымогательстве, то ли в ограблении. Совсем недавно.
Он поднял на меня глаза:
— Я думал, вы его не знаете.
— Это действительно так. Просто только теперь свел концы с концами. Он занимался вымогательством. Был арестован в Сан-Диего, его партнер выступал свидетелем обвинения и выпутался. Был осужден условно.
— Этих подробностей в факсе нет.
Я спросил, нет ли у него сигареты. Он сказал, что не курит, и предложил стрельнуть сигарету у кого- нибудь, но я отказался.
— Пригласите-ка лучше стенографистку. Ей придется потрудиться.
Я сообщил полиции все, что счел нужным. Как Беверли Этридж связалась с преступным миром. Как удачно вышла замуж и вернулась обратно в тот слой общества, откуда вышла. Как Орел-Решка — Джаблон, увидев ее портрет в газете, собрал о ней интересную информацию и стал умело ее шантажировать.
— Какое-то время ей, видимо, удавалось отделываться незначительными суммами, — сказал я, — но запросы Орла-Решки росли, он требовал все больше и больше. А тут как раз подвернулся ее старый друг Лундгрен, который и подсказал ей выход. Зачем платить шантажисту, когда гораздо проще его убить. Лундгрен был профессиональным преступником, но не профессиональным киллером. Сперва он попробовал задавить Орла-Решку машиной, но его постигла неудача. Тогда он прикончил его ударом по голове и сбросил в Ист-Ривер. Он и меня пробовал задавить.
— А затем вышел против вас с ножом.
— Да, так.
— Но как вы все это узнали?
Я объяснил, не называя, однако, имен других жертв Орла-Решки. Копам это не очень понравилось, но они ничего не могли поделать. Я рассказал им, как сам стал приманкой и как Лундгрен попался на этот крючок.
Гузик, то и дело перебивая меня, говорил, что мне следовало немедленно сообщить обо всем в полицию, а я каждый раз отвечал, что у меня были другие намерения.
— Мы провернули бы все как надо, Мэт. Вы говорите, что Лундгрен не профессионал, но сами тоже действовали не очень-то профессионально, потому вам чуть было не прищемили задницу. С голыми руками против ножа! Просто чудо, что вы остались живы. Как вы могли спороть такую глупость, ведь вы же пятнадцать лет служили в полиции?
— Но я не мог подставить тех, кто не был причастен к убийству Орла-Решки. Что произошло бы с ними, если бы я передал вам материалы?
— Это уже не ваша забота. Они ведь сами замарались. И их секреты не должны были мешать расследованию убийства.
— Но ведь никакого расследования не было. Всем плевать на Орла-Решку.
— Расследования не проводилось, потому что вы скрыли важные факты.
Я покачал головой.
— Это чушь собачья, — сказал я. — Тогда у меня не было доказательств, что кто-то убил Орла-Решку. У меня имелись только сведения о том, что он шантажировал нескольких человек. А это свидетельствовало против самого Орла-Решки, который был уже мертв. Я не думаю, чтобы, сообщи я об этом, вы вытащили его из морга и отвезли в тюрьму. Теперь же, когда у меня появились доказательства, я тотчас же передал их вам. Послушайте, мы можем так спорить целый день. Почему вы просто не выпишете ордер на арест Беверли Этридж?
— И какое же обвинение я ей предъявлю?
— Обвинение в пособничестве убийству.
— Вы можете доказать, что ее шантажировали?
— Да. Документы в безопасном месте. В сейфе. Я могу принести их через час.
— Я поеду вместе с вами.
Я посмотрел на него. Он пояснил:
— Я хочу знать, что лежит в конверте, Скаддер.
До сих пор он называл меня Мэтом. Любопытно, что у него на уме? Возможно, он просто закидывал
