Он выключил радио, вынул электробритву, которую купил вчера в аптечном магазине. Тщательно убрал с лица щетину, оглядывая себя в зеркале заднего обзора. Потом достал из-под сидения новую одежду. Хорошо, что Грисвольд держал в бумажнике столько денег, как раз хватило на очередную смену костюма. Он вспомнил о Дороти Андерсон: как тщательно он тогда следил за тем, чтобы не запачкаться. Даже снял с вешалки один из ее рабочих халатов, висящих в шкафе, напялил на себя, как фартук, стремясь защитить одежду от брызнувшей крови. Перед тем, как отправиться за машиной Роделла, выбросил заляпанную красным тряпку в канаву, и кажется, ее до сих пор не нашли. Правда, она им никак не поможет.
Укрывшись за кустами, он внимательно оглядел начинавшую просыпаться улицу. Время от времени мимо пролетают машины, — люди уже спешат на работу, — однако ни один из сидящих за рулем даже не бросил взгляд в его сторону. Но он все равно скорчился на сидении, чтобы никто не смог заметить, как он меняет старую шкуру на новую. Не хватало еще, чтобы его задержали за непристойное поведение. С таким везением все возможно.
Нет, везение тут ни при чем. Как раз ему с самого начала сопутствовала удача. Неудивительно: настоящий мыслитель заставляет фортуну работать на себя, и он добился ее благосклонности.
Он натянул брюки, вытащил новую рубашку из упаковки. Когда закончил возиться с пуговицами, достал галстук. Пока пальцы завязывали сложный узел, выпрямился, не отрывая настороженного взгляда от зеркала. Как завершающий штрих, вывернул карманы старой одежды, переложил их содержимое в пиджак. Немного помедлил, чтобы пересчитать наличность в бумажнике. Тридцать четыре доллара. Немного, конечно, но хватит на один день. Потом деньги придут. Будут новые деньги, будет новый день…
Впервые с начала представления он позволил посторонней мысли нарушить размеренную работу рассудка. Она терпеливо ждала возможности заявить о себе, пока, наконец, не пришло ее время.
Этот вопрос возник еще в лечебнице. Прошлой ночью он встал в полный рост. Сегодня пройдут финальные сцены, потом опустится занавес. Конец спектакля.
Или нет? Кто сказал, что представление нельзя продолжить?
Устранение свидетелей планировалась как мера предосторожности, призванная гарантировать его безопасность. Вполне логично. Но почему он должен ограничиться этой акцией?
Вокруг великое множество кандидатов на ликвидацию. Например, самовлюбленный фарисей — диктор радио, только что верещавший о «кровожадном маньяке». А сколько еще таких!
Перед глазами выстроился парад гротескных фигур. Шествие возглавила длинноногая полуголая девица в нелепом кителе с позументами и кокетливых трусиках, которые, казалось, вот-вот лопнут под напором пышных форм; оскалив зубы в идиотской самодовольной улыбке, она поглаживала прикрепленный к ткани серебряный фаллос, любимую игрушку таких подленьких тварей, плотоядно облизывалась и пронзала своим искусственным членом воздух, пародируя мужскую страсть. За ней — откормленная юная идиотка, гордая предводительница группы поддержки, разогревающей болельщиков между спортивными поединками. Беспрерывно подскакивая, так что груди упругими мячиками прыгали под свитером, судорожно жестикулируя и нелепо гримасничая, она с тупым энтузиазмом скандировала: «Даешь НОК, даешь АУТ, даешь НОК, даешь АУТ!» И наконец, перебирая негнущимися ногами, несущими неподвижный корпус безмозглого робота, вперед вышел весь слепленный из набухших мускулов огромный человек-горилла в военной форме: выпученные стеклянные шарики глаз, лицо замороженной рыбы. Сержант-инструктор, Его Солдафонское Величество собственной персоной, прошествовал дальше, с упорством помешанного оглашая воздух отрывистым лаем — командой, воплотившей наивысшую степень кретинизма:
А за ним — громадная армия, десятки, сотни миллионов тех, кто послушно следует за подобными вождями. Кто бездумно слушает претенциозные нелепости дикторов, мерзкое лживое бормотание о людях, которых эти деятели ни разу не видели и товарах, которыми они никогда не пользовались. Кто стоя приветствует парады и пляски полуголых баб, «пикантное, но симпатичное зрелище», необходимую часть «честного спортивного поединка», в котором здоровенные кретины старательно лупят друг друга, пока один из них не упадет. Кто по команде девиц из группы поддержки (не ведающих, что такое подлинная поддержка или настоящая группа единомышленников), старательно выкрикивает бессмысленные фразы. Кто беспрекословно повинуется нутряному рыку знатока строевой подготовки, виртуоза гусиного шага, живого воплощения доведенного до абсурда тщеславия, который маршевой колонной ведет их к катастрофе.
Парад казался бесконечным.
Но ему по силам остановить его.
На мгновение он почувствовал символическую тождественность всех образов, которые породило воображение: каждый по-своему воплощает власть. Что ж, это лишь усиливает решимость действовать.
Пока мозг размышлял, руки выполняли рутинную работу. Он достал из бардачка кучу бумажных салфеток и тщательно протер приборную доску, руль и зеркало заднего обзора. Запихал старую одежду в пакет из-под нового костюма, зажал его под мышкой и вылез из машины. Чтобы протереть дверцу, снова пришлось использовать салфетки.
Следя из своего укрытия за тем, что делается на улице, он терпеливо ждал, когда проезжая часть опустеет. Улучшив момент, выбрался из кустов и зашагал по тротуару. Когда дошел до перекрестка, свернул на боковую улицу. Пройдя полквартала, увидел длинный ряд переполненных баков, до которых еще не добрались уборщики. Снова огляделся, убедился, что вокруг не видно ни прохожих, ни машин. Потом поднял крышку одного из баков и запихал в него пакет, прикрыв старыми газетами. Противная работа, но цель оправдывает средства, даже если приходится копаться в мусоре.
Он повернул, пошел обратно. Где-то возле перекрестка должна быть закусочная. Надо перекусить, а потом непременно добыть новую машину. Придется рыскать по улочкам за магазинами, где обычно паркуются служащие и кладовщики, пока он не найдет автомобиль с ключом в зажигании — подарок рассеянного владельца. Еще одна унизительная задача, и снова единственным утешением служит конечная цель. «Конечная цель» означает: конец всем, кто живет без цели.
Что там за раздражающе-нелепый термин, который в последнее время так полюбился хиппи? Ах да,
Но он совсем другой. Его стиль жизни — смерть.
Заповедь Всевышнего. Но на самом деле о ней все забыли, как забыли о самом Боге. Жителям грязного бардака, которым стал сейчас мир, не до отвлеченных понятий. Если Он желает переизбраться на следующий срок при таких результатах, у Него нет никаких шансов.
Отнять жизнь просто. Каждый прекрасно знает это. Прихлопнуть муху, раздавить жука, — что может быть легче?
Некоторые не способны пойти дальше. Другие расширяют пределы дозволенного. Крестьянка сворачивает шею курице. Работники скотобойни забивают бычка, режут неистово визжащих поросят.
Следующая ступень, конечно война. Но он не хотел даже думать о таком варварстве. Массовое уничтожение невинных.
Не лучше ли говорить о справедливом и нужном деле — истреблении виновных? В конце-концов, это же спектакль. Спектакль, в котором присутствует мораль, и есть неподдельная страсть.
Он почему-то вспомнил урок биологии в школе. Препарирование лягушки. Перед глазами возникло молочное-белое брюшко, раскинутые лапки, распростертое на столе тельце, беспомощно извивающееся под ножом. Всаженным в мягкую плоть стальным ножом.
А потом стол вдруг стал постелью, а лягушка — принцем, нет, принцессой. Девушка с молочно-белой кожей раскинула длинные ноги и беспомощно извивалась под всаженным в нее ножом его плоти.
Он конечно знал, кто она.
Сегодня у них состоится свидание.
