муж до ручки довел? Это я такой, потому что она меня довела, — заревел он, и дремлющий рядом сосед очнулся и закивал головой.
— Я ничего не думаю, я только хочу знать…
— Знать? Что ты можешь знать? Как я ходил за ней? Год ходил. Думал, счастье мне улыбнулось. Как в лотерею выиграл. Но счастливых билетов в этой лотерее не бывает, понял? Обман все. Да что там, с самого начала все было нереально… Чтобы такая девушка и я… Но я поверил, — сказал он, наливая водку из-под стола в пустую кружку. — Смешно, да? А я поверил. Я тогда как дурак был…
Юра задумался, глядя в кружку, помолчал, медленно выпил и снова уставился на кружку:
— А может, я дурак и есть. Может быть… — Снова что-то щелкнуло в его голове, он начал злиться. — Только ты знаешь, как я ее любил? Я пылинки с нее сдувал. Я за ней как за ребенком ходил. Думал, жизнь теперь совершенно другая будет. Я про такую жизнь только кино смотрел. Я планы строил, я человеком стать хотел. Таким, чтобы ей не стыдно было со мной рядом. А потом — рухнуло все!
— Что же случилось?
Но Юрий плакал, по щекам катились пьяные слезы, глаза безучастно смотрели в пространство, куда- то между столами, в беспросветный сигаретный смог. Уж не Неля ли там выплывала из тумана?
— Вы нашли ее? — спросил он Ка.
— Да, — ответил Ка, не представляя, откуда Юре знать о том, каким образом он встретил Нелю.
— Где она сейчас?
— У меня, — осторожно ответил Ка.
— Я понимаю, что вы ее врач. Но номер палаты-то вы можете мне назвать?
Ка ошеломленно молчал.
— Я понимаю, — смирился Юрий. — Боитесь, что все будет как в прошлый раз?
— Почему вы плачете? — спросил Ка.
Юра, кажется, только теперь заметил, что по лицу его все еще текут слезы, и, отерев их кулаком, криво усмехнулся:
— Плачете… Ха! Ну конечно, мужчины не плачут. Не плачут, слышишь ты, когда не мрут их дети! — А потом зачастил: — Я понимаю — она сумасшедшая. Она уже пыталась его убить один раз, когда он не родился еще. Что? Что? Вы хотите сказать — мне не повезло? Мне страшно не повезло. От слова «страшно». Слушай сюда, мужик. Эти психи, они ведь точно как нормальные на первый взгляд. Я ведь ее два года знал — и ничего.
Юра опять наливал водку, на этот раз открыто, над столом, выпил, налил еще, снова выпил. Язык его уже заплетался, а он все бормотал:
— Слушай сюда! Я тебе говорю: она еще многих погубит, и больших, и маленьких. У нее сердца нет. И ты осторожней с ней, доктор. Ты знаешь, он был такой маленький, такой… У меня крови выкачали пол- литра, но не помогло…
И Юра заплакал, всхлипывая совсем как баба, уткнувшись в газету с рыбой. А Ка не выдержал, встал и пошел сквозь мутный туман бара…
2
Так и не сумев оправиться после разговора с Юрием, Ка позвонил Лене.
— Я приеду?
— Приезжай, — сказала она.
Он приехал и спросил:
— Ты ничего не сказала мне в прошлый раз про ребенка Нели.
Лена посмотрела на него изучающе:
— Неля рассказала тебе?
— Нет, Юрий.
— Да, — сказала Лена, — их ребенок умер. В шесть месяцев.
— А что с ним случилось?
— Воспаление легких, сгорел за неделю.
— То есть он заболел?
— Спроси у Нели.
— А что с ней было потом?
— У нее было сильное нервное расстройство. Ее положили в клинику неврозов.
— И?
— Что — и? Ты представляешь, что такое для матери потерять ребенка? Скажи, это можно выдержать? Пережить?
— Так она…
— Нет. Она нормальная. Я сама разговаривала с врачами. Меня приглашали.
— Как давно это было?
— Полгода назад.
— Я запутался, — сказал Ка. — Давай по порядку, Лена. Полгода назад она лежала в больнице, так?
— Так.
— Долго?
— Около месяца.
— А потом?
— Потом она пропала.
— То есть как? Сбежала оттуда?
— Нет. Ее должны были выписывать. Юра поехал за ней, а ее уже не было. Оказалось, что за два дня до этого приехал какой-то человек, назвался отцом и уговорил врачей отпустить «дочь» с ним.
— Она не рассказала тебе, где была?
— Она сказала только, что теперь это не важно. Что теперь ничто не имеет значения.
— Лена, — сказал Ка, — я хочу, чтобы вы поняли: я люблю Нелю. И хочу всегда быть вместе с ней. Я никогда не расстанусь с ней по собственной воле. Поэтому я должен знать все.
— Может быть, именно поэтому и не стоит? — спросила Лена.
3
Старик никогда ничего не откладывал. Пока жена Михаила Семеновича возилась с Аликом, выписывала какие-то средства, Старик снял телефонную трубку и набрал сложный многозначный код. Через час ему перезвонили, он записал номер. И, запершись в кабинете, снова стал нажимать кнопки.
— Неля? — спросил он, когда на другом конце провода сняли трубку. — Вы узнали меня?.. Нет, не совсем. Это ваш злой гений. Я должен признаться вам, Неля, это я отправил Алика в Штаты. Это я сделал так, чтобы он не смог вернуться. Я не оставил ему документов. Вы слышите меня? И знаете, что я вам скажу? Все это я сделал зря. Потому что вот он сейчас лежит здесь больной, в бреду, и твердит одно только ваше имя… Неля? Алло, алло…
Ему показалось, что трубка выпала у нее из рук. Раздался хлопок, и связь оборвалась. Может быть, она бросила трубку? Да нет, скорее выронила от удивления. А может быть, даже от радости…
Неля сразу узнала голос отца Алика. Течение жизни остановилось и замерло. Он говорил что-то. Господи, он что-то такое говорил, словно из ее снов, из тех самых снов, когда она умоляла судьбу совершить чудо, чтобы Алик снова оказался рядом. Сны становились явью, а явь все больше и больше утрачивала свойства реальности. Но течение жизни остановить невозможно, и если оно замерло, значит, накапливается где-то внутри. Неля чувствовала, как кровь разгоняется в жилах, бежит все быстрее и
