к нашим танковым соединениям вполне объясним. Зная, на каком направлении сосредоточены танки, можно попытаться определить, где намечается главный удар, ибо без участия танковых соединений немыслимо современное наступление.
Советские танковые части, расположившись глубоко в тылу, скрывали своё огромное хозяйство в глухих деревнях и лесах. Если бы даже противник и раскрыл дислокацию наших танковых сил, ему трудно было бы разгадать, где именно они нанесут свои удары. Используя свою подвижность, танки смогли бы появиться на избранном направлении, совершив манёвр издалека. Тем более трудно было определить немцам, куда направят танкисты свой удар, когда прорвутся в глубину обороны. Далеко за линией фронтов, в глуши танкисты неустанно учились. Учились все — от солдата до генерала. Молодые водители танков совершенствовались в вождении ночью, мотопехота осваивала штурм населённых пунктов, тренировалась в совершении стремительных маршей, башенные стрелки повышали искусство стрельбы, сапёры готовились к быстрому форсированию рек. Экипажи учились правильной эксплоатации танков. В частях ширилось движение 'За продление жизни танка'.
Лучшие водители танков доказали, что работу машин, их моторов можно продлить вдвое против нормы и больше. Это означало, что танки оставались в строю, сохранялась сила соединения, увеличивался срок его беспрерывного действия, обеспечивалась дальнобойность удара, глубина наступления. Незаметные труженики, герои-ремонтники учились быстро восстанавливать машины на поле боя, что тоже сохраняло боеспособность танковых частей. Важную роль сыграло всё это в прежних операциях, а особенно в последнем глубоком наступлении на Берлин.
Офицеры учились вождению своих частей и подразделений, взаимодействию друг с другом, с пехотой, артиллерией, авиацией. Они собирались на совместные занятия, обсуждали на объединённых совещаниях вопросы взаимодействия.
Командиры соединений тщательно и строго разбирали опыт минувших боёв, указывая своим подчинённым на ошибки и на лучшие образцы действий, когда враг расплачивался кровью. Эти разборы явились замечательной школой офицера-танкиста, передовой опыт становился всеобщим достоянием.
С предельным напряжением работали штабы. Они изучали возможные операционные направления на театре военных действий, где предстояло вести войска, пазоабатывали планы операций, устанавливали боевые порядки, в которых пойдут войска, рассчитывали запасы снарядов, горючего, моточасов, планы эвакуации. Сухая плановая таблица боя скрывала в своих цифрах динамику напряжённой и кровавой борьбы.
Войска снова отрабатывали ввод в прорыв, стремительное наступление в глубине, управление в ходе боя. Испытанное правило — учить войска тому, что потребует от них бой, — стало неизменной традицией Красной Армии. Настойчивая, кропотливая огромная работа, без которой невозможен успех, кипела в танковых соединениях, ждавших приказа наступать на Берлин.
Наконец, готовы были войска, готово оружие.
Определены действия Красной Армии, её танковых соединений:
3-й Белорусский фронт прорывает оборону врага в Восточной Пруссии и овладевает Кенигсбергом.
2-й Белорусский фронт прорывает оборону севернее Варшавы, у Пултуска, и развивает успех на Млаву, Мариенбург, Эльбинг к Балтийскому морю. Этим обеспечивается с севера движение войск 1-го Белорусского фронта, а вся восточно-прусская группировка противника отрезается, и её уничтожают 2-й и 3-й Белорусские фронты.
3-й Белорусский фронт прорывает оборону и развивает успех на Варшаву, Лодзь, Познань и далее на реку Одер.
1-й Украинский фронт прорывает оборону на сандомирском плацдарме, развивает успех на Ченстохова — Бреслау, овладевает Силезским промышленным районом и выходит на Одер.
Танковым соединениям в этом плане отводится ведущая роль. Соединения генералов Бурдейного и Буткова должны развить успех пехоты в наступлении на Кенигсберг. Соединения генерал-полковника Вольского стремительно прорываются к морю у Эльбинга, чтобы трезать Восточную Пруссию: иначе противник отойдёт в Померанию, за рубеж Вислы или же из Померании нанесёт контрудар, который может нарушить план наступления. Генералы Богданов и Катуков получают самую глубокую цель на главном направлении: Варшава — Познань — река Одер. Им задают наиболее высокий темп движения, каким когда-либо ходили танки. Если они его не достигнут, то противник в глубине обороны займёт неприступные рубежи, и наступление захлебнётся.
Соединения генерала Лелюшенко также наступают к Одеру, громят сильную группировку противника, скрепляя взаимодействие 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. Танкисты генерала Рыбалко упреждают противника и громят его на реках Ниде, Варте, Одере, отрезают крупнейшую силезскую группировку, обеспечивают наступление левого фланга на Берлинском направлении.
В холодные зимние ночи танковые соединения поднялись из районов дислокации и двинулись в исходный район для наступления. Танки шли без света, радиостанции молчали, приказы отдавались только устно: в лесах, на привалах было запрещено разжигать костры, на переправах и в сборном районе танкистов встречали офицеры службы регулирования и разводили по местам.
Туманный январский рассвет вставал над землёй.
В Восточной Пруссии разразилась гроза. Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии Черняховского начали наступление на Кенигсберг.
Южнее, с берегов Нарева, маршал Рокоссовский повёл войска 2-го Белорусского фронта на Млаву, Мариенбург, Эльбинг к Балтике.
Рассекая фронтальным ударом немецкую оборону, двигались на Варшаву Познань войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова.
На завислинском плацдарме у Сандомира в наступление на Краков, Бреслау перешли войска 1-го Украинского фронта маршала Конева,
На Берлинском направлении сразу разгорелось великое сражение.
Неотрывно следили командиры танковых соединений с наблюдательных пунктов за боем пехоты. Передовые танковые отряды двигались в её боевых порядках, главные силы были также подтянуты, — все ждали первых признаков прорыва обороны, чтобы немедленно ринуться вперёд.
С предельным напряжением следят всегда командующие фронтами и командующие танковыми соединениями за боем пехоты в тактической зоне обороны. В условиях, когда враг упорно сопротивляется, всегда возникает желание бросить в бой такую могучую силу, как танковое соединение, которое быстро прорвёт оборону. Чем скорей оно выйдет в глубину, тем лучше для самих танкистов при столкновении с противником, не успевшим изготовиться в глубине, тем лучше для успеха всего фронта. Дорог каждый час.
Но преждевременный ввод танков в прорыв ведёт к большим потерям ещё в зоне обороны, ослабляет силы танковых соединений, необходимые для выполнения главной задачи в глубине. А когда танковые соединения остаются один на один с противником, тогда особенно дорог бывает каждый танк.
Решение, когда ввести танковые соединения в прорыв, требует от командования большого искусства, расчёта и воли. От этого зависит дальнейшее развитие операции.
Прорыв совершается на главном направлении и нескольких вспомогательных. Танковые соединения нацеливаются на главное направление, но бывает, что именно на вспомогательном обозначается успех и танкисты должны быть готовы устремиться в прсрыв на новом участке, что требует от них исключительной быстроты и чёткости.
Принято решение. Танковые соединения устремляются в 'коридор' прорыва. Все силы врага тоже обращены к этому коридору. Враг стремится его закрыть. Он контратакует, его авиация бомбит густые боевые порядки танкового соединения, движущиеся в узком коридоре. Их обстреливает артиллерия. Враг пытается создать тупик для танков и этим сорвать всю операцию. Танки всё же прорываются вперёд. Но враг снова пытается закрыть коридор, отсечь танки от тылов и от пехоты, оставить их без горючего, без поддержки и уничтожить в глубине своей обороны. Почти во всех решающих битвах Великой Отечественной войны, несмотря на отчаянное сопротивление гитлеровцев, наши танковые соединения входили в прорыв, смело двигались в глубину расположения противника и вырывались на оперативный простор. Оперативный
